Нордическая мифология - Торп Бенджамин (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Магдалена быстро уцепилась за плетеные шелковые поводья, чтобы направлять лошадь, — и гордое животное пошло вперед так плавно, что его поступи было почти не слышно. Но понемногу шаги лошади становились быстрей и быстрей, и наконец, она понеслась по дороге, подобно стреле. Лишь когда лошадь оказалась за городскими воротами, девицы поняли, что их обманули.
Наступила ночь, и девицы не могли понять, куда отвозит их лошадь. Внезапно она остановилась перед величественным и огромным дворцом. Многочисленные окна его казались дверцами печей — так освещен был дворец. Мелодичные звуки тысяч музыкальных инструментов зачаровывали слух; казалось, что внутри дворца идет веселый бал.
Ворота распахнулись, и лошадь провезла трех девушек внутрь. За ними проследовал и хозяин лошади. За ним двери закрылись сами собой. Спустя мгновение открылась боковая дверь, и перед девушками из Ипра предстали многочисленные и богато одетые дамы. В середине помещения стоял богато уставленный стол, во главе которого стоял внушительного вида человек, который был, похоже, хозяином особняка.
Некоторые из этих молодых дам поднялись из-за стола, подошли к трем девицам и помогли им сойти с лошади Малеги, которая снова согнула колени. После этого дамы пригласили девушек войти. Но девицы, которые никак не могли оправиться от удивления, попросили прощения за свое неуместное появление во дворце и начали рассказывать, что с ними произошло. Однако их извинения не были приняты, и им пришлось принять приглашение молодых дам. Они вошли в зал и, едва скользнув взглядом по пышным нарядам дам, устремили свои взоры на хозяина особняка. Он был одет в просторную мантию из парчи, покрывавшую его с ног до головы. На голове у него находилось некое подобие тюрбана, спереди которого было пристроено небольшое зеркальце, окруженное алмазами и другими драгоценными камнями. Этот человек оказался не менее гостеприимен, чем юные дамы, и своими льстивыми речами так расположил их к себе, что девицы сели за стол и приняли участие в трапезе.
Они решили подождать с объяснениями до окончания ужина — но когда девицы заговорили о своих родителях, которых беспокоит их долгое отсутствие, хозяин дворца поднялся с места и произнес: «Дорогие Друзья! Поскольку лошадь Малеги доставила нам удовольствие, принеся в наш особняк этих благородных девушек, мы должны сделать все, чтобы их пребывание у нас было веселым и приятным. Давайте сейчас же приступим к игре».
Словно ожидая этих слов своего повелителя, дамы тут же образовали круг, оставив свободное место для девушек из Ипра, которых они стали убеждать присоединиться к ним. Но Магдалена Гиселин сказала: «Я не могу играть с вами, поскольку мои родители встревожатся, если я буду долго отсутствовать». «И я тоже», — сказала Лусия Лармесон. «Я обязательно должна ночью быть дома», — произнесла Максима Ванден Дрисше как самая младшая, боявшаяся наказания. После отказа глаза хозяина дома приняли такое дьявольское выражение, и на лице проявилась такая мрачная злость, что они поспешно заняли место в круге, только бы не видеть этого ужасного зрелища. Девицы подумали, что отказываться невежливо и они виноваты в изменении настроения хозяина дома. И присоединились к игре в фанты.
В этой игре им надо было повторять те слова, которые произносил владелец дворца. Это девушки делали медленно, поскольку под его взглядами совсем лишились присутствия духа. Эта медлительность приводила к их проигрышам, так что девушки быстро проиграли то, что имели. В конце концов они расстались со своими украшениями — сережками, цепочками, кольцами и браслетами — и даже со своими платьями. С бьющимися сердцами они ожидали окончания игры.
«А теперь, — произнес хозяин дворца, — перед тем, как мы приступим к выкупу фантов, давайте выпьем за здоровье лошади Малеги, которая столь удивительным образом привезла этих юных дам в нашу обитель». После этих слов глаза дворцовых дам вспыхнули и даже начали выбрасывать маленькие языки пламени, которые почти ослепили трех девушек. Наконец, вперед выступил хозяин лошади. Он наполнил бокалы и начал обносить всех с подносом. Казалось, что губы хозяина дворца при этом произносят какие-то таинственные слова. Любой, кто спокойно бы пригляделся к нему, заметил бы, как его тюрбан стал увеличиваться в высоту, словно под ним что-то росло.
Присутствующие поднесли бокалы ко рту, но, сделав первый же глоток, три девицы словно очнулись ото сна и увидели, что находятся под ночным небом, среди покрытой росой травы на дне большого оврага. Волшебство подошло к концу. Три девушки сидели в глубокой яме на горе Кеммельберг, расположенной в двух часах езды от города, но совершенно не знали, где они находятся. Легко представить, с каким унынием они взирали друг на друга, оказавшись посреди ночи полураздетыми в неизвестно где расположенной яме, из которой ничего нельзя было разглядеть, кроме звезд в небе. Однако молчаливое недоумение уступило место жалобам и стенаниям по поводу своей несчастной судьбы. Наконец, найдя способ выбраться из ямы, они побрели с непокрытыми головами и босиком в обход горы, пока в конечном счете не набрели на дом крестьянина, к которому и направили свои шаги.
Они постучали в дверь; хозяин дома поднялся и спросил, что они хотят. Девушки рассказали ему о том, что с ними приключилось, и поинтересовались названием места, где они находятся. «На горе Кеммельберг, — был ответ, — и насколько я понял, вы попали на бесовский шабаш, который устраивается здесь с ужасным шумом каждую ночь. Всего час назад я встал и выглянул из окна, но не увидел ничего, кроме множества огней, хотя явственно слышал непрекращающийся шум игры, пения и танцев».
Три девицы стали умолять его дать им взаймы какую-нибудь одежду и помочь, но жена крестьянина, которая, лежа в кровати, слышала весь разговор, крикнула: «Нет, Клаес, не помогай им — люди, которые приходят полуголыми, не могут быть никем, кроме как ведьмами. Они пришли обмануть нас и околдовать нашего ребенка, и я уже слышу, как он кричит. Надо схватить и сжечь их». «Полагаю, ты права, жена, — сказал этот человек, — поскольку невозможно, чтобы эти три молодые девушки из Ипра, дочери уважаемых родителей, пришли бы на гору Кеммельберг в столь неурочный час и без одежды». Сказав это, он схватил Магдалену, которая стояла к нему ближе всех, за синюю нижнюю юбку. Люсия и Максима побежали вниз по горе, чтобы спастись. Магдалена вскрикнула и начала сопротивляться, но без всякой надежды на спасение. К счастью, крючок на ее одежде сломался, так что ей удалось убежать, оставив юбку в руках крестьянина.
Пройдя множеством незнакомых дорог, полуодетые девушки, с полными слез глазами, с красными от стыда щеками и бьющимися сердцами, наконец, набрели на приют, в двери которого они и постучали. Они не решились рассказать поднявшемуся с постели хозяину, как приобрели столь плачевный вид. Опасаясь, что их встретят так же, как и в прошлый раз, они наскоро сочинили историю, что на них напали разбойники, которые отобрали у них платья. Эта история вызвала жалость у хозяина приюта, и он нашел девушкам одежду.
«Кто вы?» — спросил хозяин. «Я, — произнесла Магдалена, — являюсь дочерью Балдвина Гиселина, а это мои ближайшие соседки». «Что, дочь моего друга Гиселина с улицы Реколлетс в Ипре? — воскликнул хозяин. — Если так, то я немедленно запрягу лошадей в фургон, в котором на прошлой неделе отвозил ему дрова, и этой же ночью отвезу вас домой». «О, сделайте это, сделайте это, добрый человек, — одновременно воскликнули все три девицы. — Наши родители щедро вознаградят вас за беспокойство». Не прошло и получаса, как фургон с двумя лошадями стоял готовый перед дверями гостиницы. Девушки, одетые в одежды жены хозяина, забрались в фургон, после чего он немедленно двинулся к городу. Когда фургон проехал около часа, хозяину показалось, что он сбился с пути. «Вот удивительно, — сказал он. — Я знаю дорогу от Кеммеля до Ипра так же хорошо, как «Отче наш», и все же поехал неверным путем». Понятно, что девушки заволновались, поскольку они еще помнили лошадь Малеги, которая удивительным образом переносила их через ограды и канавы. «Удивительно, — снова произнес хозяин. — Я не могу править своими лошадями. Мы в середине поля, и я не могу понять, как лошади сюда пришли». Фургон стал двигаться все быстрее и быстрее, легко проходя через овраги, заросли, вспаханную землю и через ручьи. Перед лошадьми постоянно следовал какой-то призрак. «Это призрак лошади Малеги», — в тревоге прошептали девушки. Наконец, лошади выбрались на широкую дорогу, и здесь фургон остановился. С лошадей буквально лился пот. Призрак исчез, а на горизонте начал заниматься рассвет. «Ведьмы с горы Кеммельберг вели нас по неправильной дороге, — сказал хозяин, белый, как покойник. — Но их власть пришла к концу, поскольку на востоке начинается рассвет». В этот момент он увидел, как поле пересекает какой-то крестьянин. «Друг, что это за дорога, на которой мы находимся? — спросил хозяин. «Что за дорога?» — повторил незнакомец. «Тебе это покажется смешным, однако мне приходится задавать такой вопрос, поскольку я отправился из Кеммеля в Ипрес в уверенности, что знаю дорогу, но сейчас никак не могу узнать местность вокруг». Крестьянин улыбнулся: «Верю тебе, друг, — сказал он. — Ты говоришь об Ипре, но ты в десяти часах езды от него, поскольку ты сейчас находишься на дороге из Стинвоорде в Кассель. Разве ты не видишь город далеко впереди?» «О, небеса, — воскликнули девушки со вздохом, — как могли мы проявить такую глупость, что согласились ехать на лошади Малеги?» Кто знает, где бы они могли оказаться, если бы рассвет не прогнал призрак Малеги?
