Нордическая мифология - Торп Бенджамин (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Когда стол был очищен, незнакомец обратился к жениху, с лица которого так и не сходила смертельная бледность: «Что за веселье на свадьбе, если на ней нет ни одной скрипки». Ему кто-то ответил, что музыканты не пришли из-за плохой погоды. «О, если причина заключается только в этом, — ответил гость, — дело легко поправить: я оставил свою скрипку возле двери». Сказав так, он вышел из зала и немедленно вернулся со своим инструментом, поставил стул на стол и уселся на него, после чего заиграл самые веселые мелодии, которые только можно представить.
Все вышли танцевать, за исключением жениха, который, стоя в углу, был погружен в мрачные мысли. Незнакомец заметил это и поспешил к жениху со словами: «Что случилось, Ганс? Настал самый счастливый день в твоей жизни, а ты стоишь здесь, словно не способен сосчитать до трех». Но жених продолжал стоять, словно зачарованный. Тогда незнакомец фамильярно положил руку на его плечо — и тут же в жениха словно вселился дьявол: он начал безудержно веселиться, танцевать, прыгать, кричать, бушевать и смеяться, столь безудержно, словно сошел с ума, а не был разумным существом, способным оценивать последствия своих поступков. Остальные гости пребывали в подобном безумном веселье, и неистовое буйство продолжалось до того, как часы не пробили час ночи. После этого незнакомец положил скрипку в футляр, сошел со стола, подошел к жениху и холодным тоном произнес: «По-моему, время пришло?»
«Добавь мне одну ночь, одну только ночь», — ответил тот, дрожа, словно в лихорадке.
«Нет!» — последовал ответ.
«Тогда добавь мне еще час, один короткий час».
«Нет!» — повторил незнакомец неумолимым голосом.
«Четверть часа», — просительно сказал жених.
«Нет! — Незнакомец явно наслаждался отчаянием жениха, но потом произнес. — Но я проявлю милость к тебе. Если твоя жена подпишет это, я дам тебе еще восемь дней».
Жених выхватил из рук незнакомца лист бумаги с золотыми буквами, пробежал написанное глазами и с ужасом уронил бумагу на землю.
«Тогда я должен покинуть эту компанию, — сказал незнакомец, — а ты проводи меня».
После этих слов незнакомец приветливо простился со всеми присутствующими, фамильярно взял жениха за шею и покинул с ним помещение, прошептав невесте: «Прощай, крошка, не сердись за то, что я увожу твоего мужа, ты скоро увидишь его снова».
Несчастная невеста действительно увидела своего жениха снова, но только на следующий день и в виде почерневшего и наполовину обглоданного трупа. Когда труп переносили в церковь, все свечи внезапно зажглись. Могила, в которую опустили гроб, на следующее утро после похорон оказалась пустой.
В деревне Капелле, в трех часах езды от Антверпена, жил зажиточный фермер, чья жена была ведьмой и куда-то исчезала каждую субботу.
Однажды вечером она спросила мужа, не хочет ли он отправиться с ней. Поскольку крестьянин был весьма любопытным, он согласился. После этого женщина привела двух телят, на которых они и сели. Женщина предупредила мужа, что он не должен произносить ни полуслова, после чего сказала:
И они полетели по воздуху, пока на их пути не оказалась большая река. Здесь телята сделали прыжок и в мгновение ока оказались на другом берегу. Увидев это, крестьянин был так удивлен, что громко воскликнул: «Господи помилуй, что за прыжок для теленка! [912]» Но теленок исчез в то же самое мгновение, а крестьянин остался в одиночестве в незнакомом краю. На следующее утро он спросил, в каком направлении лежит деревня Капелле, но встретившийся ему человек никогда не слышал об этом месте. На вопрос же, как далеко находится Антверпен, тот ответил: «Тебе предстоит долгий путь, потому что отсюда до Антверпена нужно идти шестьдесят часов».
В большой деревне в Боллебеке жил слуга, который ел хорошо, однако же с каждым днем становился все худее и худее. Его друзья-слуги часто спрашивали его о причине этого — но он не отвечал, пока в конце концов его лучший друг, пастух, не выудил у него правду. Другу слуга признался, что каждую ночь к нему приходит жена хозяина и набрасывает ему на голову уздечку, после чего он немедленно превращается в коня. После этого она садится на него и ездит на нем всю ночь. «Невозможно, — сказал пастух, — но позволь мне сегодня вечером лечь вместо тебя в твою постель, я хочу сам в этом убедиться». Слуга согласился, и пастух лег в кровать.
Примерно в десять часов жена крестьянина тихо вошла и попыталась накинуть уздечку — но пастух оказался проворней. Он схватил ее за руку и набросил уздечку на саму ведьму. Через секунду она стояла перед ним в виде лошади! Всю ночь он ездил на ней по полям, а когда начало рассветать, он привел ее назад и провел к фермеру, сказав: «Хозяин, в деревне появился торговец лошадьми, который хочет продать эту кобылу и просит за нее пятьсот франков». «Охотно куплю, — сказал крестьянин, — заходи, я дам тебе деньги». «Но в цену не входит уздечка, и я заберу ее назад». Крестьянин рассмеялся и произнес: «Будь по сему, сделка состоялась». Он отсчитал нужные деньги, пастух быстро спрятал их в карман, снял уздечку, и — о чудо! — перед ними стояла жена хозяина! Проливая горькие слезы, она упала перед мужем на колени, обещая никогда не делать ничего подобного. Пастух остался при своих деньгах, но обещал никогда не говорить, что произошло, и не делал этого до своего смертного часа [913].
В Стокхеме жил крестьянин, чья жена родила сына. Радуясь тому, что роды прошли благополучно, он надел воскресную одежду и поспешил сообщить теще об этом знаменательном событии. «А, — сказала достойная женщина, — я уже знаю об этом, мне только что сообщили». Крестьянина это сильно удивило, поскольку никто в Стокхеме не мог этого знать, а теща жила в получасе ходьбы от Стокхема. Когда крестьянин неспешно возвращался по дороге, у края которой тек ручей, внезапно за ним метнулся кот, который проскочил у крестьянина между ног. За ним последовал, второй, третий, четвертый — и так далее, пока число котов не достигло тридцати. Они все шли рядом с крестьянином и так мешали ему, что в досаде он стал бить в середине их стаи палкой. Но его удары не оказали почти никакого действия, поскольку коты уворачивались от ударов. В отместку за столь грубое отношение коты сорвали с ботинок крестьянина серебряные пряжки и бросили его самого в воду.
Добрался до дома крестьянин мокрым и усталым и немедленно послал за священником, которому рассказал, что с ним приключилось. «Ах, — сказал священник, — могу сказать только одно: ничего не давай из дома тем, кто будет тебя о чем-то просить, если хочешь, чтобы с твоей женой и ребенком все было хорошо». Крестьянин пообещал следовать этому совету и свято его соблюдал. По крайней мере поначалу.
На следующее утро к нему в дверь постучала бедная старуха, попросившая корочку хлеба, но крестьянин ответил: «Иди своей дорогой, я ничего не дам». В полдень явились две очень ветхие старицы, одна вела за собой другую. Они получили аналогичный ответ. К крестьянину приходили калеки, седобородые старцы и старицы, дети с просьбами о подаянии, но ни один из них ничего не получил, и так продолжалось более трех недель.
Тем временем жена крестьянина оправилась после родов, а ребенок с каждым днем становился все крепче и крепче. Однажды днем, когда она сидела дома с ребенком на коленях, пришла старая женщина, которая самым жалостливым тоном и со слезами на глазах попросила дать ей хлеба, говоря, что у нее не было крошки во рту два дня. Крестьянин был тверд и ответил: «Нет, уходи прочь, я тебе ничего не дам». Но его жена, у которой было мягкое сердце, так долго убеждала мужа, что в конце концов он дал старухе кусок хлеба.
