История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович (полная версия книги .TXT) 📗

Стихи Майкова великолепно отвечали вкусу времени, забывшего,

что поэзия – словесное искусство. Это время потеряло всякий

интерес к романтическим чувствам, но не желало остаться совсем без

поэтических радостей. Оно не могло представить себе, что поэзия

может и должна перестать быть «поэтической», и потому его

единственным прибежищем оставались образы. Майков был мягко

«поэтическим» и мягко реалистическим; мягко тенденциозным и

никогда – эмоциональным. Образы в его стихах всегда самое главное.

Некоторые из них (памятуя, что у него не было ни стиля, ни

поэтического языка) были даже счастливыми открытиями, как

короткое и очень известное стихотворение о весне и дожде. Но его

более реалистические стихи испорчены сентиментальностью, а более

«поэтические» безнадежно несовершенны: их красоты – это та же

викторианская мишура. Более крупные вещи редко ему удавались.

Лучшая из них – прелестная идиллия Рыбная ловля (1854), где, что

происходит нечасто, он вновь обрел то относительное чувство стиля,

которое проявил в своих ранних вещах. Майков всегда стремил ся

выражать идеи. В свои ранние годы он был чем-то вроде

эклектически-прогрессивно-греческого идеалиста. Потом он сделался

нетерпимым византийским реакционером. Главным его

произведением ( opus magnum) должна была стать большая трагедия о

борьбе между императорским Римом и ранними христианами.

Первый фрагмент ( Три смерти) был написан в 1851г.; вся трагедия

целиком, под названием Два мира была опубликована в 1882 г.

Несмотря на то, что там содержится множество пассажей,

доказывающих, что у Майкова был сильный ум, стихи ее плоски и

общая концепция неудачна, в основном по причине полного

несочувствия автора раннему христианству. Есть основания считать,

что Майков-поэт мельче Майкова-человека. Во всяком случае

Достоевский уважал его как мало кого из современников, и

переписка с ним была для писателя чрезвычайно плодотворна.

Из других «образников» середины века назову только Николая

Федоровича Щербину (1821–1869) и Льва Александровича Мея

(1822–1862). У первого были задатки истинного поэта: ему было что

сказать и он обладал индивидуальным видением. Мать его была

гречанкой, и его видение античности имеет в себе что-то домашнее и

интимное, что можно объяснить только национальной близостью.

В его греческих девушках нет холодности и классичности, и у него

было настоящее ощущение эллинского духа гармонии и меры.

«Образники» считали себя продолжателями «объективной»

традиции Пушкина. Но романтическая лермонтовская

«субъективная» традиция тоже не умерла. Самым романтичным из

эклектиков середины века был Яков Петрович Полонский (1819–

1898), по музыкальному дару один из величайших поэтов своего

поколения. Жизнь его была небогата событиями; он был близким и

преданным другом Тургенева и многих других писателей своего

времени. В конце жизни они, вместе с Майковым и Григоровичем,

были в петербургском

литературном обществе последними

могиканами века гигантов. Полонский – типичнейший пример

конфликта между правами поэзии и современной мысли, о котором я

говорил. Поэтическое его мастерство было чисто романтическим, но

он боялся отдаться ему целиком и считал своим долгом писать

благонамеренные стихи о светоче прогресса, свободе слова и прочих

современных предметах. Но подлинная его поэзия совершенно чужда

гражданственности и свободна от обязательного выражения идей.

Она чистая, непосредственная, и хотя явно порождена человеком

слабого телосложения со слабыми легкими, голос его порой

достигает высочайших вершин лирической выразительности. Он был

единственным из русских поэтов, способным создавать неуловимые,

как лесной шум, эффекты немецких романтиков, и единственным, кто

после Лермонтова был способен видеть иную даль за облаками

заката. Многие лучшие его стихи – это грезы. И еще одно

лермонтовское умение было у него – создавать тончайшую и

пронзительную поэзию из заурядного, каждодневного бытового и

словесного материала. Его романтизм очень русский, по духу

близкий к народным песням и сказкам. Мало что в русской

лирической поэзии может сравняться со стихотворением Колокольчик

(1858) по тончайшей насыщенности. Из всех русских поэтов Полон -

ский в лучших своих лирических стихах всего скорее очарует

английского читателя русской поэзии, ибо он владеет как теми

качествами, которые английский романтик считает синонимами

поэзии вообще, так и простой и скромной реалистической грацией,

явно и безошибочно русской. Неудивительно, что его любит Морис

Бэринг.

7. АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ

Самый популярный, самый разносторонний и в конце концов

самый значительный из поэтов-эклектиков – граф Алексей

Константинович Толстой, дальний родственник великого романиста.

Он родился в 1817 г. в семье, принадлежавшей к высшей

петербургской знати. Мать его была сестрой романиста

Погорельского (Перовского). Он получил прекрасное образование и

во взрослом возрасте с гордостью вспоминал, что мальчиком сидел

на коленях у Гете. Он был товарищем игр будущего императора

Александра II и навсегда остался его другом. Во время Крымской

войны А. Толстой служил офицером в ополчении. Кроме этого, если

не считать почетной службы при дворе, он не служил никогда. Жизнь

его текла в счастье и довольстве и, если не считать бурного романа с

дамой, впоследствии ставшей его женой, не нарушалась особенными

событиями. Жил он в Петербурге, в своем украинском имении и за

границей. Он был космополитом и убежденным западником; в

политике – аристократом-либералом. Умер он в 1875 г.

Литературную деятельность он начал в 1840 г. фантастическим

рассказом в духе немецких романтиков Упырь, но его поэтическая

индивидуальность созрела только в 1854 году, и тогда он начал

регулярно публиковать стихи. Несколько ранее он вместе со своими

кузенами братьями Жемчужниковыми стал публиковать сатириче-

ские, юмористические и абсурдные стихи и прозу под общим

псевдонимом «Козьма Прутков». «Козьма Прутков» процветал с 1853

до 1863 года. Кроме двухтомного собрания стихов, А. Толстой

является автором исторического романа Князь Серебряный (1863) и

драматической трилогии (1866–1870) (о ней см. ниже).

А. Толстой был эклектиком, как Майков и Полонский, но его

эклектизм порожден не столько механическим компромиссом между

внутренним импульсом и внешними силами («новыми веяниями»),

сколько внутренней гармоничностью и сбалансированностью. Он

представлял золотую середину, mediocritas в лучшем, классическом

смысле слова. Многосторонняя, всеобъемлющая, безмятежная

ясность, основанная на идеалистической философии (платонизме) –

главная черта поэзии Алексея Толстого. Он наименее трагический,

наименее дисгармоничный из русских поэтов, но гармония его чужда

благодушия и самодовольства. Она чиста и благородна. В поэзии, как

и в жизни, Алексей Толстой – джентльмен с головы до ног.

Не будучи великим и оригинальным поэтом, способным

преодолеть тесные пределы своего выродившегося века, Толстой

разделял со своими современниками некоторую техническую

неумелость; порою встречалась у него рыхлость и нечеткость ритма,

неточность поэтического языка. Но у него было чувство слова,

благодаря которому он в конце концов с грехом пополам дотащился

до собственного стиля. Он владел разнообразными способами

выражения, распространяющимися на разные манеры и сюжеты. Он,

без сомнения, величайший из русских юмористических поэтов-