Семена распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР - Жирохов Михаил Александрович
Стоит отметить, что достижение этой цели представляется не таким уж бесперспективным, о чем свидетельствуют следующие факторы:
• наращивается подготовка национальных кадров, ориентированная на Турцию, причем количество направляемых туда на учебу студентов неуклонно растет;
• проводится активная информационно-пропагандистская работа с крымско-татарским населением.
Кроме того, на данный момент Украина не владеет инициативой в поисках решения крымско-татарской проблемы, скорее, эта роль принадлежит Турции, и дальнейшее развитие вышеперечисленных тенденций чревато вмешательством во внутренние дела Украины ряда зарубежных государств.
При этом многие обозреватели отмечают наличие глубоких внутренних противоречий в сложившейся в Крыму этнополитической ситуации.
Настораживают также некоторые процессы в развитии крымско-татарского общества, которые можно истолковывать двояко – и как естественные процессы крымско-татарского национально-культурного возрождения, и как наращивание политического потенциала крымско-татарского этноса.
Признавая историческую правомерность «крымско-татарской идеи», завязанной на концепции «возвращения», все же было бы верхом наивности полагать, что с окончательным переселением и обустройством крымских татар она не получит дальнейшего развития с какими-либо новыми доминантами и ценностями взамен реализованной и отживающей идеи «возвращения». Было бы довольно последовательным со стороны крымских татар сделать следующий шаг в развитии идеологии национальной консолидации и совершенствовать идею полного национального самоопределения, прорабатывая возможности постепенного формирования крымско-татарской государственности.
И хотя на данный момент лидеры крымско-татарского движения не ставят эту задачу в повестку дня, украинским аналитикам следует продумать и этот вариант. Вопрос не в том, имеются ли какие-либо явные или скрытые интенции этого типа у крымских татар, их лидеров или у их зарубежных союзников – нынешняя крымско-татарская политическая элита демонстрирует лояльное отношение к украинскому государству. Вопрос в том, возможно ли в принципе создание крымско-татарского государства, и при каких условиях эта гипотетическая идея способна воплотиться в реальные лозунги и действия политиков.
Если это невозможно в принципе, то подозрения ряда аналитиков и политических деятелей о том, что стратегической целью крымско-татарских лидеров является создание независимого крымско-татарского государства, становится мифологемой, за которой стоят соответствующие политические силы, заинтересованные в том, чтобы вбить клин между Киевом и Бахчисараем, Киевом и Анкарой.
Однако допустим, что это не миф, и попытаемся в научных целях смоделировать такую ситуацию теоретически. В самом деле, идеология такого типа у крымских татар вполне возможна: если они воспринимают себя как нацию, а не как национальное меньшинство. Логика политического развития нации прямо подводит ее к необходимости добиваться права самой решать свою судьбу. Кроме того, через некоторое время можно ожидать смену политической элиты, когда к руководству движением может прийти новое поколение, воспитанное большей частью в школах и вузах южного соседа Украины и которое может быть пронизано достаточно радикальными взглядами и свободолюбивыми устремлениями, что вообще свойственно молодежи.
Часто высказывается мнение, что на сегодняшний день Меджлис фактически играет роль параллельного правительства в Крыму – правительства для крымских татар со всеми необходимыми отделами и секторами.
Дальнейшее повышение статуса Меджлиса и его авторитета на международной арене чревато возникновением у зарубежного общественного мнения представления о наличии в Крыму крымско-татарской государственной структуры, не входящей в правовое поле Украины, с которой можно сотрудничать напрямую, минуя Киев.
Следует также учитывать, что крымско-татарское движение – это нечто большее, чем политическая партия, хотя, конечно, оценивать его в государственно-правовых категориях, видимо, не совсем корректно.
В условиях дальнейшего ослабления украинского государства и растущего регионального лидерства Турции – фактического друга и союзника крымских татар – возможным станет и формирование благоприятного этим интенциям международного контекста. При этом даже в условиях сохраняющегося демографического баланса крымско-татарские радикалы могут поднять вопрос о новом «восстановлении исторической справедливости» уже образца 1783 года.
Украина, как всегда в критических ситуациях, видимо, останется в полной международной изоляции, без моральной и материальной поддержки извне, и, скорее всего, ей навяжут имидж страны, угнетающей другие народы. Вполне возможно, что для «спасения» ситуации и защиты русскоязычного населения явятся российские «миротворческие контингенты», что, естественно, станет прологом для быстрой инкорпорации Крыма в состав РФ.
Как бы ни казался невероятным такой ход событий, однако в современной истории мы встречаем и более невероятные сценарии.
Отсутствие в Украине государственной политики по отношению к депортированным народам уже сегодня создало условия для непрекращающегося конфликта. Власть крайне неосмотрительно допустила возможность компактного расселения мигрантов, что создало благоприятные условия отнюдь не для интеграции в традиционное сообщество, а для формирования неподконтрольных ему, а то и чуждых, социокультурных анклавов.
Украинское государство пренебрегло имеющимся опытом сосуществования в многонациональной семье народов – СССР, где межэтнический и межконфессиональный баланс удавалось достичь с помощью грубой государственной силы и своеобразного квотирования проживания на территориях.
В сложившихся условиях руководству Украины необходимо четко определить свою позицию относительно всех депортированных народов, а не только крымских татар, действовать в строгом соответствии с Конституцией и законами Украины.
И судя по всему, именно такой подход реализуется нынешним президентом Виктором Януковичем и его командой. Первым успехом стало назначение на должность крымского премьера Василия Джарты 17 марта 2010 года, которое было поддержано крымской политической элитой, решившей, что она сумела удовлетворить свои политические амбиции за счет 8 вице-премьерских должностей. Однако 31 октября после получения «регионалами» большинства на выборах в Верховный Совет Крыма число вице-премьеров было сокращено до 5. Таким образом, крымская элита потеряла представительство в исполнительной власти полуострова, уступив место «донецкой команде».
Председатель Совета министров Крыма Василий Джарты (март 2010 г. – август 2011 г.). Фото с официального сайта Совета министров Автономной Республики Крым www.ark.gov.ua
Важным аспектом политического контроля центральной власти над Крымом стало использование этнического фактора в политике. После того, как регионалы получили «контрольный пакет» голосов в крымском парламенте при 3 мандатах «Русского единства» и 5 – «Руха-Курултая», они взяли в свои руки такой ресурс влияния, как утверждение состава президиума Верховного Совета Крыма. В этой ситуации, рассуждая об оппозиционности – сателлитности «Русского единства» по отношению к Партии регионов, отметим, что при численности фракции в 3 человека ее представитель Сергей Цеков получил пост главы комиссии по культуре.
Интересную оценку роли русских политических сил в Крыму дал первый вице-спикер Верховного Совета Крыма Константин Бахарев: «Снижение уровня электоральной поддержки Партии регионов могут и должны компенсировать политические партии и общественные движения пророссийской направленности. В своем абсолютном большинстве они являются политическими союзниками регионалов и не представляют какой-либо реальной угрозы ее статусу правящей партии. Наоборот, русское и русскоязычное движение в Украине призвано расширить и усилить политическое влияние Партии регионов на предстоящих выборах в украинский парламент осенью 2012 года. И в автономии выстроены именно такие отношения между Партией регионов и политическими силами пророссийской ориентации, представленными в органах власти». [12]
