Сталин и НКВД - Наумов Леонид Анатольевич (лучшие книги txt) 📗
У этих явлений разная хронология – обычно и мемуаристы, и исследователи ищут начало «Большой чистки» в убийстве Кирова (на самом деле, как будет показано ниже, надо начинать с лета 1936 года), в то время как дата начала «массовых операций» явно иная – лето 1937. В дальнейшем будет показано, что и окончание «чистки» не совпадает с окончанием массовых операций.
Представляется, что многие ошибки исследователей возникают из-за того, что два этих процесса неправомерно смешиваются. На самом деле, «Большая чистка» может иметь одни причины и механизмы развития, а «Большой террор» – другие.
Особенность данного исследования в том, что оно построено на анализе статистического материала: выявлении особенностей хода репрессий в разных регионах страны. В общей сложности было изучено около 128 тыс. справок на репрессированных, которые содержатся в книгах памяти. Была сделана попытка выявить эволюцию социокультурных и национальных характеристик лиц, оказавшихся жертвами террора.
Ход «Большой Чистки» (репрессий номенклатурных работников) можно восстановить по сталинским расстрельным спискам. Центральный аппарат НКВД арестовывал и направлял в Военную коллегию Верховного суда списки репрессированных. Всего в списках «Москва-Центр» 6300 человек. Это представители власти, интеллигенция и простые граждане СССР. По мере развития репрессий удельный вес представителей власти нарастает, достигая 60 %. В работе «Сталин и НКВД» я показал, что «чистка» в ЦК предшествует репрессиям против представителей партийно-государственного аппарата. Кроме того, репрессии членов ЦК начинаются быстрее и заканчиваются быстрее, чем «чистка» номенклатуры (динамика резче). Эти выводы можно сделать из сравнения диаграммы репрессий в ЦК с диаграммой арестованных и осужденных впоследствии
Верховным Судом номенклатурных работников (диаграмма № 1). Аресты начинают расти со второй половины 1936 года – с прихода Ежова. Значительного размаха они достигают летом 1937, правда, кульминация приходится на декабрь 1937 г.
В чем причина репрессий в политической элите СССР – ЦК ВКП(б)? По мнению В.М. Роговина, террор был направлен против тех слоев партийной бюрократии, которые сохраняли остатки верности коммунистическим идеалам. «Зверское очищение правящего слоя от инородных элементов, т. е. тех людей, в сознании которых сохранилась верность традициям большевизма, имело своим следствием все больший разрыв между бюрократией и массами».
Иными словами, суть концепции Роговина в попытке описать события, как разрыв режима Сталина с революционным прошлым, в конфликте между диктатурой и старыми большевиками. Свою точку зрения он обосновывает анализом выступлений членов ЦК на февральско-мартовском 1937 года пленуме рассказами Орлова и Кривицкого о конфликте Сталина с «ленинской гвардией» и др. Попыткой уничтожить силы, несущие «традиции Октября», исследователь считает и дело Тухачевского, сталинский террор был попыткой нанести удар по тем силам в партии, которые пытались реально сопротивляться диктатуре: «ежовщина» была превентивной гражданской войной против большевиков-ленинцев, боровшихся за сохранение и упрочение завоеваний Октябрьской революции». В качестве доказательств изложенной точки зрения он приводит факты сопротивления троцкистов в оппозиции, героическую борьбу троцкистов в тюрьмах, попытку Пятницкого организовать сопротивление террору на июньском пленуме.
Попытаемся проверить утверждение историка. Как известно, на XVII съезде избрали 71 члена ЦК ВКП(б) и 68 кандидатов. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, в 1936–1940 годах было репрессировано 101 человек. Естественно, возникает ряд вопросов: чем отличается меньшинство от большинства, и как меньшинство могло уничтожить большинство. И кто из них собственно «старые большевики»?
В действительности, средний год рождения репрессированных членов ЦК – 1893 г., в партию они вступили в 1911, а в состав руководящих органов партии вошли в 1927 г. Для сравнения, средний год рождения «выживших» членов ЦК – тоже 1893 г., средний возраст вступления в партию – 1907, а средний возраст вступления в ЦК – 1925 год. Для всех, кто знаком с историей партии, понятно, что такое четыре года в партстаже (до или после кризиса РСДРП в 1908–1911 гг.) и что означают эти два года в ЦК (до или после разгрома троцкистско-зиновьевской оппозиции). Логичнее было бы предположить, что выжившие будут моложе по политическому стажу, но все наоборот. Вместе с тем, принципиальной разницы между этими двумя группами нет.
Хочется обратить внимание и на еще одно обстоятельство. Из 101 репрессированного члена и кандидата в члены ЦК четырнадцать человек вошли в этот орган в 1930 году и тридцать – в 1934 г. Сорок четыре человека из 101 (44 %). Среди выживших таких, соответственно, тринадцать и тридцать два (45 %).
В действительности «чистка в ЦК» проходила в три этапа:
1. Сначала (в первой половине 1937 г.) это была действительно попытка избавиться от части (!) «старых большевиков». То есть, это был конфликт в среде т. н. «старых большевиков», потому что Сталин и Молотов имеют право считаться такими не меньше, чем Бухарин и Рыков. Только на этом этапе действительно «старых большевиков» несколько больше среди репрессированных – Бухарин, Пятаков, Рыков и др. Скорее всего, то впечатление, которое возникло от процесса весной 1937 года, было затем некритически перенесено на весь процесс чистки.
2. Затем начался конфликт среди тех, кто выдвинулся при Сталине, в 1930-е годы (среди «сталинистов»).
3. Наконец, в 1938 году, на третьем этапе, пошла ликвидация части сталинистов-членов ЦК, которая активно участвовала в «чистке» 1937 года (Евдокимов, Ежов, Косарев и др.)
Учитывая эти этапы, можно понять, по какой схеме действовал центральный аппарат НКВД. В исследовании 2007–2010 гг. я проанализировал статистику репрессий центрального аппарата по различным социальным группам (диаграмма № 2). Видно, что если при Ягоде ГУГБ наносил удар, прежде всего, по интеллигенции, то с приходом Ежова акценты меняются. Диаграмма № 3 отражает удельный вес арестованных номенклатурных работников, в общем количестве репрессированных.
В результате исследования подтвердилось предположение, что осужденные Верховным Судом, и осужденные во внесудебном порядке (через «тройки» и «альбомным» путем), принадлежат к разным социальным группам. Около половины репрессированных через «расстрельные списки» – номенклатурные работники. Напротив, в ходе массовых операций удар наносился, прежде всего, по крестьянам и рабочим.
Самое интересное, что анализ «расстрельных списков», направленных центральным аппаратом НКВД на утверждение членами Политбюро, позволяют сделать еще один важный вывод: решение об окончании большой чистки было принято еще при Ежове – в июле-августе 1938 гг., и реализовывать это решение начал еще Ежов!
Помимо характеристики деятельности центрального аппарата, в рамках данного исследования также удалось установить размах «большой чистки» в разных регионах. Этот параметр не совпадает ни по абсолютным (число репрессированных), ни по относительным критериям (удельный вес в численности населения). Выявлены три группы регионов по этому критерию. На данный момент, бесспорно, удалось определить, к какому региону относится более 41,5 тыс. имен людей из «расстрельных списков».
По числу репрессированных в ходе «Большой чистки» среди республик доминируют Украина и Грузия. Среди краев и областей РСФСР больше всего было репрессировано в Дальневосточном крае (ДВК), Западносибирском крае (ЗСК), Азовочерноморском крае (АЧК) и в Оренбургской области. Самые короткие списки пришли из Карелии и Тульской области.
При оценке размаха репрессий правильнее учитывать население каждого региона. Средний процент осужденных на основании списков по отношению к населению по переписи – 0,02 %. Относительно этого среднего значения можно выделить три группы регионов:
1 группа. Среднее значение было превышено. В Грузии и на Дальнем Востоке, где по «расстрельным спискам» были репрессированы 0,09 % населения, среднее значение было превышено в 4,5 раза. В Оренбургской области в 4 раза – 0,08 %, в Азербайджане, Западносибирском, Азово-Черноморском, Восточносибирском, Орджоникидзевском и Красноярском краях, Саратовской, Сталинградской, Северной областях – в 1,5–2 раза (0,03-0,04 %).
