Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Меньшиков Вячеслав Владимирович
Наверное, многие согласятся с тем, что для получения звания «полководец» нужно выиграть хотя бы одну войну у противника. И здесь самое время напомнить о том, как вождь страны Советов смог, являясь Верховным главнокомандующим Вооруженных сил СССР, выиграть свою первую войну, начавшуюся с нападения фашистов 22 июня 1941 года. Он заставил потерпеть поражение другого верховного главнокомандующего – Адольфа Гитлера. Проигранная фюрером война в истории называется по-разному: «план (вариант) “Барбаросса”», «блицкриг», «молниеносная война» и т. д. Но при любом ее названии она была настоящей войной – полномасштабной, четко спланированной, суровой и трагичной.
Также очевидно, что, начавшись, боевые действия должны обязательно иметь какое-то завершение, какие-то результаты. Из них победа – самый лучший исход сражений. Заключение мира с противником – как бы ничья. И еще есть поражение, что, естественно, не славит ни руководителей государств, ни их генералов. Теперь спросим себя: «А когда же и как закончился “блицкриг”, или “молниеносная война”, для Гитлера и для Сталина?» Многие помнят знаменитый афоризм генерала Дугласа Макартура (MacArthur): «Цель войны – победа, а не продолжение неопределенности. На войне замены победе не существует».
Как ни странно, но многие историки, и у нас, и за рубежом, как-то специально не акцентируют внимание на позорном для Гитлера завершении войны по плану «Барбаросса». А ведь это было полное поражение фюрера в первой войне против СССР как вождя немецкого народа, как верховного главнокомандующего. Можно услышать или прочитать утверждения, что «блицкриг» вдруг просто «рухнул». С чего бы это?! «Молниеносная война» бесславно закончилась «ничем»… Гитлер «неправильно» рассчитал время нападения… Части немецкого вермахта, ведомые своими генералами, вдруг получили еще одного противника со стороны Советов под именем «генерал мороз»… И так далее и тому подобное.
О нем, «русском генерале морозе», генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель написал, кстати, так:
«…11 декабря 1941 года мы вернулись в ставку из Берлина, с внеочередного заседания рейхстага по поводу вступления Японии в войну. Буквально за несколько дней распутица на Востоке сменилась чудовищными морозами со всеми вытекающими последствиями для действующей армии.
Самое страшное заключалось в том, что вслед за автопарком отказал и железнодорожный транспорт: немецкие локомотивы и водокачки превращались в глыбы льда… В этой тяжелейшей ситуации Гитлер отдал первый приказ по Восточному фронту: держаться, ни шагу назад! Отступление – неважно, на 5 или 50 км – означало бы невосполнимую утрату тяжелого вооружения, что делало армию практически беззащитной перед лицом противника. Инстинктивно принятое, это решение фюрера было в целом правильным: чтобы не повторить печальную судьбу отступавшей без тяжелого вооружения “Великой армии” Наполеона в 1812 г., следовало не отступать и, стиснув зубы, сражаться. Это не исключало тем не менее организованного отхода на заранее подготовленные позиции…». [18]
Давайте подумаем, уважаемый читатель: а можно ли при развертывании полномасштабной войны, даже с определением «молниеносная», и желая победы, упускать из виду что-то, что могло бы помешать военному торжеству над противником? Именно о скорой победе над «недочеловеками» почти на каждом углу кричали подчиненные Геббельса. Да и сам фюрер постоянно подстегивал себя тем, что неоднократно объявлял, как превосходно выполняется план «Барбаросса», что СССР уже повержен. Были даже приготовлены специально украшенные пригласительные билеты на парад фашистских завоевателей на Красной площади. После этого и Москву и Ленинград следовало разрушить, а на их месте выкопать моря, чтобы навсегда скрыть под водой память о главных городах страны Советов. Что-то вроде: «И концы в воду…»
Но ничего у Гитлера не получилось. Почему? Потому что среди других препятствий на его пути к победе был другой Верховный, как оказалось, более умный, прозорливый и оказавшийся более успешным в военном деле – И. В. Сталин. И никто другой.
Как было сказано выше, все нити военного руководства советскими вооруженными силами сходились в его кремлевском кабинете. Тогда как же могло получиться, что через полгода после начала войны Гитлер потерпел поражение в «блицкриге»? От какого-то недоучившегося священника?! Понятно, что если один Верховный терпит неудачи в военных действиях, то другой выигрывает.
Чтобы разобраться в этом, не надо применять сложные законы логики и какие-то особые расчеты. Ответ один: в «молниеносной войне» победил тот, кто был сильнее и умнее, несмотря на чудовищную ситуацию, сложившуюся в первые месяцы фашистской агрессии. То есть победу над фюрером и его вермахтом смог организовать будущий маршал Сталин. Как же ему это удалось сделать? Более того, как он смог проявить эти высокие качества успешного военного руководителя?
Здесь следует напомнить читателям, что Ставка Верховного главнокомандования руководила фронтами, авиацией, флотами и т. д. Ставила им задачи, утверждала планы операций, обеспечивала их необходимыми силами и средствами, подключала к борьбе против агрессора Центральный штаб партизанского движения и т. д. Основным рабочим органом Ставки ВГК являлся Генеральный штаб Красной армии, тесно взаимодействующий с управлениями Народного комиссариата обороны и Военно-морского флота.
Маршал Г. К. Жуков писал по этому поводу:
«Деятельность Ставки неотделима от имени И. В. Сталина. Мне очень нравилось в работе И. В. Сталина полное отсутствие формализма. Верховный главнокомандующий сделал все возможное, чтобы Ставка и ее рабочий аппарат– Генштаб и Военные советы фронтов стали мудрыми и искусными военными помощниками в деле достижения победы над фашистской Германией». [19]
Потому-то и нравилась работа Ставки Жукову, так как никакого бюрократического специального аппарата у нее не было, так как роль ее штатных сотрудников выполняли те, кто уже нес другие свои основные нагрузки, а Сталин руководил работой этого серьезного аппарата так же, не оставляя свою деятельность на других государственных постах. Записи в «Журнале посещений кремлевского кабинета» Сталина сегодня дают ответ на многие спорные вопросы. Сошлюсь еще на мнение маршала А. М. Василевского:
«За более чем 30-месячный период моей службы в должности начальника Генерального штаба, а в дальнейшем и в бытность членом Ставки, она полностью в утвержденном ее составе ни разу не собиралась». (Выделено мной. – В. М.) [20]
Да, тут есть о чем задуматься и о чем поразмышлять. Например, сколько я ни пытался найти для этой книги хотя бы одну фотографию официального заседания Ставки во время войны, сделать мне этого не удалось. Некоторые под Ставкой ВГК до сих пор подразумевают группу людей, имеющих свои кабинеты, технических работников в них, обязательную для таких учреждений охрану, график заседаний и т. д. и т. п. Оказывается, такого коллектива, как Ставка, в его привычном понимании не существовало.
Вот что говорил известному историку, руководителю Центра военной истории России РАН академику Г. А. Куманеву начальник тыла Красной армии генерал армии А. В. Хрулев по поводу работы Ставки Верховного главнокомандования.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА
А. В. Хрулев: Государственный Комитет Обороны – это кабинет Сталина. Что служило аппаратом ГКО? Особый сектор ЦК партии, аппарат Совнаркома СССР и аппараты всех наркоматов. А что такое Ставка? Это – Сталин (и ни одного человека в его секретариате), Генеральный штаб (он вызывал к себе с картой начальника Генерального штаба или помощника начальника Генерального штаба) и весь Наркомат обороны. Это и была фактически Ставка. Вызывает он командующего войсками какого-либо фронта и говорит:
– Мы хотим вам дать директиву провести такую-то операцию. Что вам для этого надо?
