Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1 - Судоплатов Андрей Павлович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Город еще спал, дворники поливали улицы, в булочные завозили хлеб, а у нас уже хлопали двери, все сотрудники спешно собирались в отделе. На лицах один вопрос: в чем дело? Объясняю. Ни удивления, ни потрясения — все ждали именно этого. На лестничной площадке провели митинг… Не удивляйтесь. Да, даже в такой системе, как НКГБ, без этого не обходилось… Но дело есть дело, тут же возникли вопросы, где размещаться, где вести подготовку разведчиков и диверсантов…
Могу ли я назвать сегодня адреса, где мы развернули подготовку людей?.. Могу. В Мытищах, на стрельбище «Динамо». Там проходила боевая подготовка разведчиков и диверсантов. Главное внимание уделяли работе со взрывчаткой, стрельбе… Мы широко использовали и район Озер, о чем я уже упомянул. Там и летом, и зимой наши люди жили в лесу, обогревались костром, в таких же точно условиях, в каких им приходилось потом действовать. Один из наших центров располагался на хорошо знакомом москвичам стадионе «Динамо», под трибунами которого шла запись в войска Особой группы НКВД СССР. Были еще несколько загородных объектов, где шла такая же боевая подготовительная работа. Конечно, была создана специальная группа людей, которые проходили подготовку изолированно ото всех.
Где-то в середине дня вдруг зазвонил телефон — специальный аппарат наркома. «Зайдите», — говорит Берия… (Было бы крайней нелепостью полагать, что Сталин мог доверить этот важнейший пост непрофессионалу. Берия досконально знал, что такое боевая работа в условиях подполья за рубежом.)
Спускаюсь на третий этаж. Берия сидит за столом: «Что успели сделать?» Докладываю о парашютно-десантной службе, о том, что приступили к боевой подготовке в Мытищах и что подбираем кандидатуры агентов-одиночек, которых будем запускать (простите профессиональную терминологию) в тылы противника. «Районы вашего действия?» — «Ближние и дальние тылы противника на Западном направлении». — «А Восток?» Я говорю: «Но у нас войны с Японией нет». — «Мало ли что может произойти. Готовьтесь. Займитесь и Дальним Востоком. Создавайте разведгруппы без трескотни. Нам будут нужны разведчики. Нужны люди с японским языком. Постарайтесь быстрее найти таких».
К этому часу уже было ясно, что войска с трудом сдерживают гитлеровскую армаду. Вопреки всем прогнозам, война уже шла на нашей территории. Под угрозой захвата оказался ряд важнейших центров страны. «Немедленно пошлите людей, на которых мы можем положиться, на Минское, Одесское, Киевское направления и в Прибалтику», — приказал Берия.
Как свидетельствует мой отец, тут же всем службам наркомата было дано указание всячески оказывать ему содействие. Без промедления началась работа по формированию так называемых войск Особой группы. Для них требовалось огромное количество людей — тысячи и тысячи. Никакие штаты НКГБ не выдержали бы этого. И главное — для всех этих людей, готовых сразу же принять участие в вооруженной борьбе против гитлеровцев, была нужна надежная правовая база. Ведь руководство отчетливо понимало: будут раненые, будут погибшие. И всех их должен был охранять закон, так сказать — принять всех под свою опеку. Так возникла идея необычной воинской части, которая должна была заниматься исключительно разведывательно-диверсионной работой.
Действенную помощь в формировании этого войска оказал ЦК ВЛКСМ. Он мобилизовал на помощь чекистам около тысячи человек из числа комсомольцев. Сюда влилась почти вся спортивная элита Москвы — чемпионы страны, рекордсмены мира. Все это был мужественный народ, имеющий четкое понятие о долге. Воевать рядом с такими людьми для рядовых комсомольцев было огромной честью.
— Выяснилось, — вспоминал отец, — что до моего прихода к Берия звонил Георгий Димитров, руководитель Коминтерна. Речь шла о политэмигрантах, нашедших убежище в Советском Союзе.
Я выехал к Димитрову. «Есть люди, которые хотят воевать, просят направить их на фронт», — сказал он. «Кто именно, сколько?» — «Прежде всего — испанцы, несколько сот человек…»…Да, мы воевали с Германией, но уже пришли сведения, что Франко просится стать участником войны против СССР и направляет «Голубые дивизии». Но главное, испанцы, о которых говорил Димитров, были очень опытные люди, прошедшие на родине трудную школу гражданской войны и знавшие, что такое стрельба и что такое диверсия и разведка… Нам передали не только испанцев, но большую группу болгар, немцев, прибалтов, англичан, французов, девять вьетнамцев — все потом воевали в составе наших подразделений за линией фронта.
Работа пошла. Из наркомата я уже не уезжал. Про дом можно было забыть… Мы понимали, что самое трудное — это выдержать, устоять. Хотя бы три, четыре месяца. Потом будет легче. К нам был назначен моим заместителем Виктор Александрович Дроздов, сын шахтера, мужественный и опытный чекист, очень интересный человек. Это он занимался подготовкой знаменитого Кузнецова. Впрочем, не только его…
На вопрос корреспондента, сколько же человек было отправлено в тылы противника, отец сказал, что было их более десяти тысяч. А на вопрос, был ли еще кто-нибудь из разведчиков класса Кузнецова, ответил односложно:
— Немало. Был у нас такой выдающийся разведчик — Гейне. Исключительная наша находка. Был Игорь Миклашевский — боксер. Отправили его в тыл противника не в группе, а в одиночку — это потруднее. Он пробрался туда, куда нам нужно было… В Берлин. Нашел того человека, который нам был нужен. Сделал то, что было нужно. Ушел, был ранен. Но благополучно выкрутился из всех ситуаций… Повторяю: таких людей было немало…
Война учила нас жестоко, а главное, быстро. Думаю, мы противостояли немецкой разведке совсем не худо… Главное было, как теперь говорят, — запустить механизм. Потом он сам набирал обороты. Ненависть к врагу — сильное и безотказное чувство.
..Лубянка работала, хотя и наполовину опустела. Был эвакуирован ряд служб, в том числе архивы, — в Куйбышев и еще дальше. А мы выполняли свои задачи. Нам ведь приказали по-своему встретить врага. Нужно было как следует готовиться. Не исключалась работа в подполье, а это дело архисложное, не то что показывают в кино. Прежде всего нужно было обеспечить себя радиосвязью. В разных районах Москвы было размещено много наших подпольных радиостанций. Одна из них, кстати, располагалась на месте нынешнего театра Образцова — тогда там был какой-то долгострой. В его подвале мы и разместили свою рацию, одну из многих, — она позволяла держать связь с Куйбышевом, передавать сообщения и получать указания о дальнейшей работе. Строительная незавершенка была вообще идеальным прикрытием: траншеи, подвалы — черт ногу сломит, а знающий человек в этих катакомбах как дома. Обычно мы размещали там наши нелегальные резидентуры.
Иосиф Сталин и Георги Димитров на заседании VII конгресса Коминтерна. Москва, 1935 г.
Долорес Ибаррури выступает перед бойцами-интернационалистами на одном из участков фронта близ Мадрида
В боях под Барселоной (горы Сьерра-Гваррамы). Слева в берете — командир разведывательно-диверсионного отряда Л. П. Василевский, комиссар отряда Галарса Перес Перегрин, третий — старший советник 14-го партизанского корпуса Г. С. Сыроежкин с бойцами. Сентябрь 1937 г.
Испанский город Герника — жертва германской варварской бомбардировки
Ян Берзин, старший военный советник
Временное правительство страны басков. Барселона, 1936 г.
Ф. Ларго Кабальеро
