Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна (версия книг .TXT) 📗
— Отцы родные, помилуйте, отпустите душу на покаяние! — завопила старуха, падая на колени.
— Так вот каким звериным ловом вы промышляете? — закричал солдат. — Говори, змея подколодная, есть ли кто у вас еще из мужиков кроме четырех сыновей и мужа?
— Кроме никого, отцы родные, ни единого человека! — вопила старуха.
— Говори, давно ли вы занимаетесь этим ремеслом?
— Двадцать лет.
— Нет ли еще у вас товарищей?
— Нету, отец родной, видит Бог, нету. Были версты за две отселе, да вот уж лет пять как они переловлены.
— Ну, — вскричал солдат, — бери ключи да показывай, где лежит ваша казна, что награбили, убивая людей.
— Все покажу, родимый, все себе возьми, только не убивай меня: дай отмолить мне грехи мои.
Баба отворила дверь на крыльцо и, со свечой и ключами в руках, сошла на двор, а за нею и служивый с Петром. Хозяйка подвела к кладовой Петра и служивого, отперла железный замок и сошла в сухой погреб.
— Ты, брат Гриша, не ходи, погоди немного, — сказал солдат Петру. — А то она, проклятая, пожалуй, и припрет нас.
— Не бойся, не пойду, — отвечал Петр, остановясь у входа.
Опустясь с хозяйкою в подвал, солдат изумился. По стене стояли бочонки с золотом и серебром, разные дорогие вещи валялись по каменному полу погреба.
— Ух, съедят-те мухи, сколько богатства-то! — вскричал солдат. — Ну, нечего сказать, верно, тьму-тьмущую загубили душ-то христианских.
Петр из любопытства нагнулся в погреб. В это время раздался выстрел, и пуля пролетела мимо уха Петра. Он обернулся назад. На крыльце стояла, как окаменелая, дочь хозяйки, и в ее руках дымился пистолет. В это мгновение из рук Петра солдат выдернул пистолет и спустил курок. Раздался выстрел, а за ним со стоном повалилась на землю немая.
При первом выстреле хозяйка быстро бросилась было из погреба, но солдат предупредил ее, и, когда раздался второй выстрел, а за ним стон дочери, баба грянулась на землю.
Петр подошел к немой, взял ее за руку: она была холодна и тяжела.
— Пойдем, брат Гриша, — проговорил солдат. — Хоть и жаль немой, да ну ее: яблоко от яблони недалеко упало. Пойдем, только вот я нагребу себе золота, а потом ты нагребешь себе.
— Слушай, дядя, — сказал Петр, — ты бери себе сколько хочешь, а мне не надо, лучше уедем отсюда скорее.
— Пожалуй, поедем.
И солдат, наполнивши свои карманы, фуражку и голенища золотом, отправился с Петром из дому. Петр ехал, а солдат по-прежнему шел около его лошади.
Еще не рассвело, когда солдат с Петром выбрались на большую дорогу: они обернулись назад и над лесом увидели ужасное зарево.
— Ну, брат Гриша, — сказал солдат, — это, верно, горит наш дьявольский ночлег.
— Да, — отвечал Петр, — верно, он. Ну, дядя, прощай, ты теперь и один найдешь дорогу, не опасно.
Тут Петр, расспросив подробно солдата, где он служит, и обняв его, приказал непременно приходить во дворец и спросить охотника Гришу. Царь поехал шибче, а солдат пустился в деревню, напевая какую-то песню. Долго шел он, наконец пришел к кабаку и спросил себе вина и солянку; ему подали.
— Ну, съедят-те мухи, денег-то сколько вам за все? — спросил солдат.
— Ничего не надобно! — отвечал целовальник, низко кланяясь.
— Да у меня, съедят-те мухи, деньги-то есть!
И он бросил им несколько золотых монет и, надев фуражку, вышел из кабака.
Наконец, подошел солдат к гаупвахте. Солдаты отдали ему честь. «Ах, съедят-те мухи, уж все узнали, что у меня деньги есть!» И он бросил им две горсти золота на водку и пошел далее. Вдруг ему попались какие-то двое, и он пригласил их в кабак выпить. Пил, пил, да и напился служивый так, что и заснул, а когда проснулся, то увидел, что он лежит в великолепных покоях. Платье на нем тоже, а голова трещит с похмелья. «Значит, это не сон», — думает служивый. И начал вспоминать солдат свое вчерашнее приключение.
— Где, брат, я нахожусь? — спросил он шедшего мимо его лакея.
— Во дворце, — отвечал тот, — у твоего приятеля Гриши.
— Ах, съедят-те мухи, это хорошо. А могу ли я повидать его?
— Пойдем! — и он повел по комнатам служивого.
Солдат шел. Ему попадалось множество придворных, и все они с любопытством глядели на солдата. Когда же лакей повел его по лестнице в главный этаж дворца, мимо бравых караульных солдат, служивый испугался и говорит:
— Куда же ты ведешь меня, добрый человек?
— Изволь идти за мною, — отвечал учтиво лакей, — приведу, куда следует.
Испуганного солдата вводят в царские покои, вот и приемная, где стоят много разных генералов. Вдруг, окруженный важными особами, вышел из ближайшей комнаты государь. Солдат испугался, когда узнал в царе вчерашнего Гришу, повалился ему в ноги и тихо проговорил:
— Государь, помилуй!
— Встань, — сказал император и сам поднял служивого.
Солдат вытянулся перед Петром.
— Благодарю тебя, — продолжал император, — ты спас мне жизнь, за что и поздравляю тебя капралом Невского полка. Поезжай тотчас же с подводами и отрядом на наш ночлег, забери все, что есть, да донеси мне об оставшейся хозяйке, а если она жива, привези ее.
Солдат снова повалился императору в ноги и благодарил за милость.
Часа через четыре новый капрал с тремя подводами и отрядом выехал из леса по знакомой нам дороге на долину, где вчера ночевали, но на месте дома дымились только головни и лежали два обгоревших трупа женщин. Приказав команде собирать что было, служивый с несколькими бочонками золота возвратился вечером в Петербург и сдал их в казну.
На другой день Петр Великий пожаловал офицером нашего служивого и подарил ему полбочонка золота.
Даря золото новому офицеру, император подал ему рубль и промолвил:
— Знай пословицу: кто рубля не бережет, тот сам гроша не стоит.
Наш новопожалованный офицер вызвал жену свою с детьми из деревни и, служа верою и правдою государю Петру Алексеевичу, никогда не был им забыт.
* * *
Озлобленный такими дерзкими словами, разбойникъ, не помня себя, бросился на лѣстницу и очутился лицомъ къ лицу съ солдатомъ; началась страшная борьба. Разбойникъ старался схватить служиваго за горло, но тотъ его осилилъ.
Служивый быстро бросился къ тому мѣсту, гдѣ спалъ Петръ.
— Алеша! Вставай, братъ, скорѣй! — кричалъ служивый, толкая Петра.
Петръ открылъ глаза и изумленно посмотрѣлъ на солдата.
— Да что это, служивый, ты ужъ совсѣмъ одѣтый, неужто ужъ въ дорогу собрался? Да и голосъ-то у тебя какой-то странный. Ужъ не случилось ли что недоброе? — говорилъ Петръ.
— Ничего, ничего, — говорилъ солдатъ, — вставай поскорѣе, въ избу чай пить пойдемъ.
Петръ рѣшительно не могъ понять, что такое дѣлалось. Надѣвъ сапоги, онъ пошелъ къ слуховому окну, у котораго на стѣнкѣ было повѣшено его верхнее платье. Взявъ платье, онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ обратно отъ окна, и вдругъ его взору представилась валяющаяся на полу человѣческая голова.
— Что это значитъ? — спросилъ испуганный Петръ.
— Охъ, Алеша, чудеса показалъ сегодня надъ нами Господь! Лежали бы на этомъ мѣстѣ наши головы, если бы не помогъ намъ Царь небесный!..Слушай, я разскажу тебѣ подробно, что происходило въ то время, когда ты спалъ своимъ богатырскимъ сномъ.
И солдатъ принялся разсказывать Петру, какъ удалось ему спасти себя и его.
При разсказѣ солдата не разъ сильная дрожь пробѣгала по жиламъ Петра.
— Чего же ты не разбудилъ меня, служивый? Вѣдь вдвоемъ-то намъ было бы легче справиться? — спросилъ Петръ.
— Побоялся, Алеша, подумалъ, что ты станешь горячиться, не будешь дѣйствовать втихомолку и испортишь все дѣло. Ну, да объ этомъ ужъ теперь нечего толковать, надо только молиться и благодарить Бога за наше спасеніе.
