Всеобщая история, обработанная «Сатириконом» - Дымов Осип (книги бесплатно TXT) 📗
Тогда еще не существовала пословица: «Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат». Чубы трещали у ссорившихся князей. Суздальские князья трепали чубы владимирским князьям, владимирские — суздальским. Киевские князья трепали чубы и тем и другим, а в свою очередь подставляли чубы новгородским князьям.
Ростовские князья долгое время ходили без работы, но потом присоединились к суздальским князьям, вместе с ними трепали чужие чубы или давали трепать свои. Много князей от чуботрепания за весьма короткое время облысели как колено и сделались родоначальниками нынешних балетоманов.
Не мешал также народ князьям называться «Удалыми» и «Бесстрашными».
— Пусть называются! — говорил, улыбаясь, народ. И добавлял добродушно:
— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не рубило головы.
Самая крупная ссора произошла между Торжком и Новгородом из-за Макарьевской ярмарки.
Торжок, славящийся своей обувью, ни за что не хотел приезжать на ярмарку.
— Если ты ходишь без сапог, — говорил Торжок, — то и приезжай ко мне. Обую. А таскать свои товар к тебе не стану. Сапоги — вещь нежная и самолюбивая. Принесешь деньги, возьмешь сапоги. Но Новгород ни за что не сдавался.
— При мне, — говорил он, — деньги, при тебе товар. Хочешь получить деньги, потрудись ко мне на ярмарку.
Сторону сапог приняли князья Ярослав и Юрии, а за Новгород вступился Мстислав Удалой. Понятно, что, раз вмешались князья, война стала неизбежной. Макарьевская ярмарка одержала верх над сапогами и обратила их в бегство.
Князь Юрий, ставший грудью за сапоги, еле спасся в одной рубашке. Торжок смирился и в знак покорности стал величать Новгород «господином». Потом это вошло в обычаи, и все, обращаясь к Новгороду, говорили:
— Господин Великий Новгород! И на простой и на заказной корреспонденции Новгороду писали на конверте:
«ЕВБ господину Великому Новгороду». После чего следовали наименования улицы и дома. Князей с «именами» у новгородцев не было, и в историю пришлось принимать всех.
Вече
Существует легенда, что Новгород управлялся вечем. По словам легенды, к слову сказать, ни на чем не основанной, управление происходило так.
Посреди города на площади висел колокол. Когда у новгородцев появлялось желание посчитать друг другу ребра и зубы, они приходили на площадь и принимались звонить в колокол. Моментально площадь покрывалась народом. Ремесленники, купцы, приказные, даже женщины и дети бежали на площадь с криком:
— Кого бить?
Вмиг начиналась всеобщая, прямая, равная, тайная и явная потасовка. Когда драка переходила в поножовщину, князь высылал своих людей и разнимал дерущихся. Очень часто, говорит легенда, доставалось самому князю. Возмущенные нарушением своих прав — свободно сворачивать друг другу скулы, — новгородцы кричали князю:
— Уходи, ваше сиятельство! Не мешай свободным людям ставить друг другу фонари.
Но князь не уходил, а уходили с площади сами новгородцы.
— Уходим потому, что сами так хотим! — говорили гордо новгородцы. — Не захотели бы и не ушли.
— Ладно! Ладно! — отвечали князевы люди, подбадривая новгородцев ударами в спину. — Поговорите еще…
Действительно ли существовало когда-либо в Новгороде вече, трудно установить. Иностранные ученые склонны думать, что вече существовало.
— Но, — добавляют они, — звонить в вечевой колокол имел право только князь новгородский, а чтобы никто из новгородцев не мог звонить в колокол, возле него был поставлен городовой.
Монгольское иго
Однажды в Руси раздался крик:
— Халат! Халат! Шурум-бурум! Казанскэ мылэ!.. Русские побледнели.
— Что бы это означало? — спрашивали они, перепуганные, друг друга. Кто-то, стуча от страха зубами, догадался:
— Это нашествие татар…
Как бы в подтверждение этих слов еще резче, еще громче прозвучало:
— Халат! Халат! Казанскэ мылэ… Россияне переполошились.
— Надо сообщить князьям.
Побежали к князьям, которые в эту минуту были заняты весьма важными государственными делами. Мстислав Галицкий только что запустил обе руки в волосы Мстислава Черниговского и старался пригнуть его к земле. Мстислав Черниговский не имел времени обороняться, так как обе руки его были заняты в драке с Мстиславом Киевским. Мстислав Киевский, со своей стороны, отражал удары Мстислава Черниговского и в то же время старался сесть верхом на Мстислава Галицкого. Насилу разняли князей и сообщили о нашествии татар.
— Эх, косоглазые черти! — выругались князья. — И подраться как следует не дали. А драка так хорошо наладилась.
Однако делать было нечего. Нужно было немедленно принять экстренные меры.
— Халат! Халат! — уже совсем близко послышался татарский боевой клич.
— Ишь заливаются! — с досадой проворчали князья. — Должно быть, сам Темучин так старается. Князья сели совещаться.
— Я придумал! — сказал князь Галицкий.
— Что придумал?
— Придумал верное средство против татар. Князья стали торопить его говорить скорее.
— Скажу, — сказал князь Галицкий, — но с условием.
— С каким условием? Скорее говори.
— С таким условием, чтобы на это средство мне одному был выдан патент.
— Хорошо, пусть так. Какое же это средство? Князь Галицкий откашлялся и сказал:
— Я предлагаю, чтобы на воротах каждого города сделать надпись: «Татарам и тряпичникам вход воспрещается». Посмотрят татары на надпись — и отойдут несолоно хлебавши. Нравится вам моя мысль?
Князья задумались.
— Нравится-то нравится! — заговорил первый князь Киевский. — Да закавыка вот в чем…
— В чем?
— Закавыка в том, на каком языке сделать надпись?
— Конечно, по-русски.
— Тогда татары не поймут и будут продолжать наступление.
— В таком случае по-татарски.
— А по-татарски у нас никто не грамотен. Пришлось отклонить совет князя Галицкого.
— Придется воевать! — печально заметил князь Киевский.
— Да, ничего не поделаешь! — согласился князь Черниговский. — Что ж, драться для нас дело привычное.
— Так то драться, а то воевать! — сказал князь Галицкий. — Это две большие разницы.
Решено было соединиться силами и пойти навстречу врагу.
Битва при реке Калке
Перед битвой татары прислали к русским князьям послов.
— Мы вас не тронем, и вы нас не трогайте, — сказали послы. — Мы пришли наказать половцев. Они у нас служили в конюхах и ушли, не предупредив, как полагается по закону, за две недели вперед. Кроме того, еще уздечку украли… Не мешайте нам их проучить. Князья, услышав это, подумали:
— Ага, испугались нас проклятые басурмане! И, сразу осмелев, ответили:
— Знать вас не хотим! Убирайтесь лучше, пока целы. Некоторые из воевод подняли полы свои, скрутили из них свиное ухо и, показывая его татарским послам, дразнили их:
— Хотите свинины?
Послы от свинины отказались, и их убили, а князья с поиском двинулись вперед. На реке Калке встретили татар.
— Стройся! — скомандовал князь Киевский.
Воины стали строиться. Это сильно задело князя Галицкого.
— Почему он первый стал командовать? — разозлился он. И назло князю Киевскому он скомандовал:
— Ружья вольно!
— На пле-э-чо-о! — скомандовал назло Киевскому и Галицкому князьям князь Черниговский.
Татары в это время выстроились и стали готовиться к нападению.
— Вперед! — приказал князь Киевский.
— Налево ма-арш! — назло приказал князь Черниговский.
— На-а-право!!! — назло обоим отдал приказ во весь голос князь Галицкий. Послушное войско сделало шаг вперед, потом шагнуло налево, потом направо и остановилось. Татары начали наступление.
— Пли! — раздался голос князя Волынского.
— Я тебе покажу «пли»! — злобно прошептал князь Киевский. И зычно прозвучал его голос:
— В штыки!
— Закидай шапками! — прозвенел голос князя Галицкого.
Войско не знало, что делать, и поминутно хваталось то за штыки, то за шапки, то за курки. Прежде чем князья успели отдать в третий раз команду, татары разбили войско и захватили их самих в плен. Проголодавшиеся татары положили их под доски и сели на них обедать.
