Шутка Мецената - Аверченко Аркадий Тимофеевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Чтобы отсрочить окончательно гибель и позор, Мотылек долго возился над маленьким листком, собирал и распускал свои знаменитые морщины, раза два даже смахнул тайком пот со лба, каллиграфически выписал свою фамилию, сделал росчерк – роковой час расплаты придвинулся вплотную.
– Ну, что ж вы? – поощряла его Яблонька. – Теперь остается только заплатить и выбрать книгу по каталогу.
Мотылек тоскливо поглядел на ее свежие губы, поскреб яростно холодными пальцами затылок и вдруг брякнул:
– Послушайте… Можно вас отозвать в сторону на два слова?
– Что случилось? Пожалуйста. Они отошли в сторону.
– Милая девушка! Видели вы еще когда-нибудь такого мерзавца, как я?
Ее губы дрогнули, и глаза немного затуманились…
– Что вы такое говорите… Разве можно так?
– Мерзавец! – в экстазе воскликнул Мотылек. – Форменный подлец! Слушайте же, как кается Мотылек! Слушай весь православный народ! Книга мне была нужна? По морде мне нужно было хлопнуть несколько раз этой книгой! Ведь это я к вам просто пристал давеча в Летнем саду – пристал, как самый последний уличный нахал!! А вы, святая душа, – даже не догадались! Вы, как Красная Шапочка, доверчиво разговорились с Серым Волком…
– Да вы не похожи на Серого Волка, – рассмеялась одними лучистыми синими глазами Яблонька. – У вас доброе лицо. А я боюсь только пьяных. И то я одного пьяного однажды вечером устыдила. С ними только нужно побольше простой примитивной логики. Подходит он ко мне вечером на Владимирской улице и говорит: «Пойдем со мной, барышня». Конечно, можно было бы позвать городового – в двух шагах стоял, – но мне жалко сделалось этого пьяненького. «Куда же, – я говорю, – мне с вами идти?» – «Пойдем поужинать». – «Смотрите-ка, – говорю, – какая жалость… А я уже поужинала!» – «Да что вы, – опечалился он. – Экая жалость! Ну, вина выпьем, что ли?» – «Вина мне нельзя! Доктор строго запретил». Призадумался: «Как же быть?» – «Уж я и не знаю». – «Что ж мне с вами делать все-таки? А может быть, бокальчик бы одолели? Попытались бы, а?» – «Да нет уж, и пытаться не стоит». Совсем он сбился с толку. «Что ж мне с вами делать?» – «Да уж придется, верно, махнуть на меня рукой. А вы бы спать лучше пошли… а? Вон у вас вид какой усталый. Небось заработались». Всхлипнул он, утер мокрые усы и говорит: «А что вы думаете – и пойду! Никто меня не понимает, а вы поняли! Главное теперь – спать». Снял котелок, поклонился – и разошлись мы в наилучшем расположении духа.
– Вот вы какая! – восхитился Мотылек. – Вам бы с Меценатом познакомиться – он бы вас очень оценил.
– Кто этот Меценат?
– Кто?! А вот кто: у вас два рубля есть?
– Есть.
– Дайте мне на несколько минут. Вот спасибо. Теперь я беру вашу книгу – что там у вас? Новая книга Локка. Меценат, наверное, не читал. А вы возьмите свеженькую – и пойдем.
– Куда? – засмеялась Яблонька.
– Я вам долг отдам. Я, миленькая моя, человек честный. Ну, живо, живо!
– Да куда вы меня тащите, сумасшедший человек! Но Мотылек уже запылал, задергался, как он пылал и дергался всегда… Взял Яблоньку под руку, озабоченно собрал в дорогу все свои морщины и повлек сбитую с толку Яблоньку на улицу.
– Вы очень странный человек, – робко успела пролепетать Яблонька.
– Да уж и не говорите. Кончу я жизнь или знаменитым поэтом или в сумасшедшем доме… Девушка! Любите ли вы красоту мира? Она во всем: в плакучей иве, склонившейся над тихо плывущей рекой, в угрюмой прямизне петербургской улицы, в новом интересном человеке, а человек этот… Девушка!! Что может быть интереснее Мецената? Нашего доброго мудрого благородного Мецената – этого ленивого льва с львиной гривой на львиной шкуре, льва, наполовину бросившего свою прекрасную львицу – ради красоты, свободы и созерцательности!
– Я вас не совсем понимаю, – мягко возражала Яблонька, пытаясь освободить свою руку.
– И не надо! Сейчас не понимаете – потом поймете! Скоро поймете. Даже сейчас! Вот мы уже у Меценатова подъезда. Эй, швейцар! Немедленно же вызовите из второго номера хозяина – скажите, по очень важному, спешному делу. Живо!
– Вы очень странный, – покачала головой Яблонька. – Очень; но вы не страшный. Только зачем Меценат? Может быть, он занят сейчас чем-нибудь, а вы его отрываете. Не лучше ли в другой раз?
– Ни-ни! Да вот уже его шаги. Видите, как он мягко спускается – как старый добрый лев. А за ним слышен тяжкий бег буйвола – это, конечно, Телохранитель.
Меценат, а за ним Новакович, оба без шапок, выскочили на улицу и, увидев около Мотылька белокурую красавицу, замерли, молчаливые, удивленные.
– Меценат! Я вас сейчас же, сейчас, прямо-таки вот немедленно познакомлю, но… дайте мне сначала два рубля. Вот вам за это книга. Вы абонированы! Локка книга. Читайте ее, она интересная. Ведь книга интересная? – стремительно обратился он к Яблоньке.
– Интересная, – спокойно улыбнулась она, разглядывая странную группу: Мецената в засыпанном пеплом бархатном пиджаке и выглядывающего из-за его плеча мощного студента Новаковича.
– Скорей два рубля, Меценат! Спасибо! Вот вам, благодетельная фея, мой долг, а теперь можно и познакомить вас. Это Меценат. Правда, чудный? А тот пещерный медведь сзади – Телохранитель. Новакович! Дай тете ручку и шаркни ножкой. Господа! Эта девушка – лучшая в столице. Я с ней заговорил на улице, как мерзавец, а она ответила мне, как святая. А красота какая! Хотите, мы будем на вас молиться? Лампадку зажжем! Песнопение для вас сочиним. Телохранитель! Подбери глаза – а то на мостовую рассыплешь. Меценат! Видите, как я вас люблю! Увидел воплощение красоты, и первая моя мысль – о Меценате!.. «Меценат! – подумал я. – Ты будешь бедный, если не увидишь ее хоть издали!» А Новакович, светлая девушка, тоже хороший – двумя руками девять пудов выжимает.
– Мотылек с ума сошел, – усмехнулся первый пришедший в себя Меценат. – Позвольте узнать ваше имя?
– Нина Иконникова.
– А вы знаете, как я вас назвал, когда вы так вот стояли, белая, ласковая, около этого корявого пня? Подумал я: Яблонька в цвету!
– Гип, гип, ура, Яблонька! – заорал Мотылек на всю улицу.
– Вы не обидитесь, – улыбаясь, спросил Меценат, – если я предложу вам зайти к нам отдохнуть от трескотни Мотылька. Они оба люди, которые могут с непривычки ошеломить, но публика, в общем, не страшная.
– Я должна спешить домой, – ответила, подумав, Яблонька, – но, если вы не будете меня задерживать, я минут десять посижу.
– Яблонька, – сказал Новакович, выдвигаясь вперед. – За то, что вы нас сразу поняли и доверились и идете к нам – я отныне даю присягу быть вашим рыцарем, защищать вас от всяких невзгод, а если кто-нибудь посмеет что-нибудь лишнее – оторву голову и суну ему под мышку. Господа! Дорогу Яблоньке!
И, когда Яблонька шагнула на площадку Меценатовой квартиры, Новакович одним движением снял с себя тужурку и почтительно подбросил ее под ножки Яблоньки.
– «И жители восторженно встречали ее, – неизвестно откуда процитировал Новакович, – и расстилали плащи перед ней, чтобы ее нежной стопы не коснулась грубая земля».
– У вас сзади рукав рубашки разорвался, – заботливо заметила Яблонька, осматривая рукав Новаковича. – Если у вас найдется нитка и иголка – я зашью.
– Вот девушка!.. Если бы я был достоин – я поцеловал бы край ее платья, – вздохнул Новакович, толкнув Мотылька плечом.
Яблонька вступила в знаменитую гостиную Мецената и с любопытством огляделась.
– Уютно у вас, а только странно. И солнца мало. Отчего портьеры задернуты? А для пепла полагается пепельница, а не ковер и не плечи бархатного пиджака. Где у вас щетка? Я вас почищу немного…
Яблонька посидела самую чуточку, скушала одну грушу, поправила висящую криво картину и уже надевала перед зеркалом воздушную шляпку, собираясь уходить, как в дверях показалась Анна Матвеевна.
– Экое чудо у нас, – охнула она, разглядывая Яблоньку. – Вы бы, барышня, подальше от них были! Это ведь сущие разбойники – обидят они вас.
– Меня, бабушка, невозможно обидеть, – рассмеялась Яблонька. – Я в Бога верю и всех людей люблю. Какие же они разбойники? Странные немного, но милые.
