Кто я такой, чтоб не пить - Жванецкий Михаил Михайлович (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Перестань переживать и сравнивать себя.
Или переживай и сравнивай.
Ты и сравниваешь, потому что не понимаешь дара.
И не понимай.
Господи! Как ты проклинаешь свою мнительность, впечатлительность, обидчивость, ранимость.
Как ты проклинаешь себя за вечно пылающее нутро. Эту топку, где мгновенно сгорают все хвалы и долго горят плохие слова.
Как ты проклинаешь память, что оставляет плохое.
Как ты проклинаешь свое злопамятство, свой ужас от лжи.
Ты не можешь простить малую фальшь и неправду, а как людям обойтись без нее?
Ты же сам без нее не обходишься…
Как неприятен ты в своих нотациях и поучениях.
И как сражен наповал ответным поучением.
Как ты труслив в процессе и неожиданно спокоен у результата.
Как ненавистно тебе то, что ты видишь в зеркале.
Ты все время занят собой.
Ты копаешь внутри и не можешь перекопать.
Существует то, что волнует тебя.
И те, что волнуют тебя.
Ты так занят этим, что потерял весь мир.
Ты видишь себя со стороны.
Ты слышишь себя со стороны.
Ты неприятен окружающим, которым достается результат этой борьбы.
Ты внимателен только к тому, что нужно тебе.
Ты вылавливаешь чужую фразу или мысль и не можешь объяснить себе, почему именно ее. Как гончая, как наркоман, как алкаш, ты чуешь запах чьей-то мысли.
И ничего не можешь объяснить.
Ты молчалив и ничтожен за столом.
Все охотятся за тобой, а ты охотишься за каждым.
Но ты профессионал.
Они не подозревают, что твои одежды сшиты из их лоскутов.
К тебе невозможно приспособиться – ты одновременно приспосабливаешься сам. Перевитое вращение червей.
И этого требуешь.
И это ненавидишь.
Ты издеваешься над глупостью, над жадностью.
А кто сказал тебе, что это они?
И кто может существовать без них?
Ты их распознаешь по своему подобию.
Ты передразниваешь манеру собеседника вслух, делая его врагом.
Ты уверен, что разгадываешь обман, от этого обманут и бит сто раз на дню.
Тебе забили рот простым комплиментом и всучили, что хотели.
Не зная, что из всех этих несчастий выгоду извлекаешь ты.
Весь этот ужас дает тебе возможность писать и волновать других.
И весь этот ужас люди называют талантом.
Весь этот ужас переходит в буквы, представляешь!
Просто переходит в буквы, которые передают только то, что могут.
И вызывают ответы.
Хорошие сгорают мгновенно.
Плохие горят долго, сохраняя жар в топке, называемой душой.
P.S. Автор – единственный, кто может стать лучше, прочитав это!
Я и время
Главное для меня – истечение времени.
Хотя время пролетает не мимо меня, а сквозь меня.
Оно выхватывает куски.
Трудно пропускать сквозь себя время.
Как я был счастлив…
Я сказал другу:
– Давай сегодня выпьем. Сегодня понедельник.
Он сказал:
– Сегодня воскресенье.
– Сегодня понедельник.
– Сегодня воскресенье, – сказал он.
Разговор стал бессмысленным.
Я позвонил специалистам в университет.
– Да, – сказала вахтерша, – сегодня воскресенье.
Я пил. Я ел. Я был счастлив. Я выиграл у жизни один вечер.
Что нам надо?!
1. Вкусно есть и быть худым.
2. Мало работать и хорошо зарабатывать.
3. Быть любимым и не любить.
4. Видеть свои советы исполненными кем-то.
Пилотируем
Пилот должен быть молодым, а механик – пожилым.
Давнее правило авиации.
Вот я и говорю:
«Ребята, вы летите. Выворачивайтесь, сражайтесь, рискуйте, но за спиной у вас все должно работать надежно, бесперебойно.
Это буду я».
«Нас не так интересует истина…»
Нас не так интересует истина, как собственная проницательность.
Любовь и ненависть – одно и то же.
Потому что без этого человека жизнь теряет смысл.
Все лето в Москве погода винно-водочная.
Дождь. Туман.
Чем разгонять стихию?
Одним способом…
Ну, хоть научились.
А то самолеты облака какой-то гадостью посыпали.
Ну и толк? Людям-то что от этого? Какая радость? Хоть и солнце, а погода плохая.
А если целево против тумана примешь… Только четко и целево.
Тут и погода, и настроение…
И туман отступает.
Можно так пытаться утешить бездарного, что слово «успех» приспособить к этим графоманам.
И появляются определения.
Полный успех.
Подлинный успех.
Настоящий успех.
Проверенный успех.
Успех у интеллигенции.
Успех у народа.
Успех у критиков.
Открываешь кран с надписью: «Юмор» – оттуда черт-те что мутно-желтого цвета.
– Для меня, – говорила она остроумно, – лучше заплатить рубль и видеть вас только на сцене.
– Чтоб вы все знали, вторая жена – это протез.
Я не спокойный, граждане. Я молчаливый.
Умом Россию не понять.
Мозги здесь не помогут.
Здесь надо чем-то другим думать.
Есть люди, которые повсюду иностранцы. Это они – евреи.
Мир настолько тесен, что тот, кто умер, тоже недалеко отъехал.
Что женщина делает днем?
Она ждет вечера.
Что делает мужчина днем?
Он ждет ночи.
Что делает ребенок ночью?
Он ждет утра.
Раздайте им то, что они хотят.
Что можно делать восемь часов подряд?
Только спать и работать.
Кушать, пить, любить, танцевать – невозможно.
Я остановился на показаниях врача, утверждающего, что я здоров.
Вот ведь сатирики – святые люди: вроде у него все есть, а он все выступает и выступает. Что ему еще надо?
Советую жить не торопясь, плыть легкими облаками и в конце пролиться вот таким маленьким дождем.
Если спросят: «Что он пишет?» – скажите: «Тексты к размышлениям».
Кто-то сказал, цитируя меня: «Я не знаю, жив автор или умер. Это неважно».
«Важно, важно! – закричал я. – Очень».
Мне не идет всё, поэтому покупки не вызывают затруднений.
На самом деле мой талант в том, чтобы не говорить те шутки, что вертятся у меня в голове.
– Он не писатель!
– А чего же он пишет?
– Он не пишет. Он доказывает, что он писатель.
– Кому?
– Врагам.
– Разве им можно доказать?
– Нет.
– Тогда у него много работы.
Я сова.
Ободряюсь к вечеру.
Ем ночью.
К старости взбодрюсь окончательно.
Гуляйте, совы, ночь близка!
Да нет… Чего хотел, того добился… Но как мало хотел?!
Этой ночью мне приснилось, что я пою.
Просыпаюсь – полная квартира людей.
А я-то петь не умею.
Такой конфуз был.
– Вы такой талантливый. Мы вас так любим. Как жаль, что вы уезжаете.
