Кто я такой, чтоб не пить - Жванецкий Михаил Михайлович (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Да нет – я только что приехал.
– Ну что ж… Да, жаль, жаль… Счастливо.
Блеск фальшивых драгоценностей, фальшивых улыбок, фальшивой доброты, фальшивой заботы, фальшивых цветов…
Ура!
Артисты приехали!
Истории вкратце
Какой кошмар!
Он сидел, смотрел телевизор и кричал:
– Тьфу! Ерунда! Ну, чушь!
И смотрел.
– Ну, гадость!
И снова смотрел.
– Какой кошмар! Это издевательство!
Он выключал и включал.
– Ну нельзя же так. После криков «Я счастлива» – она попадает в аварию. После «Мы счастливы» – война. Война возникает, когда нужно. «Ты только будь жива, мама», – умоляет сын. Она, конечно, тут же умирает.
– Ну нельзя же так. Это же гадость! – кричал он и выключал, и включал.
Это действительно была гадость.
Но дома было еще страшнее.
«Девушка лет тридцати…»
Девушка лет тридцати, хороших родителей.
Сама зарабатывает.
Не была замужем.
Сосед предложил:
– Давай сосватаю.
Пришел с товарищем.
Она с утра готовилась. Прическа. Стол.
Они выпили. Стали говорить о работе. Распалились.
Ушли с трудом.
Он ей предложил другого.
Опять прическа. Стол.
Говорили о работе.
Ушли с трудом.
Так сосед с друзьями пил месяц.
Пока их не разоблачили.
Дружба
Оба грязные.
Ободранные.
Два скелета.
В мазуте, в тряпье.
Два друга.
Автокран и крановщик.
От автокрана остались: голый мотор, трос, стрела, крюк.
От крановщика: румынские босоножки, трусы, нос, майка и одна ветошь для карбюратора, рук и лица.
Оба работают.
Оба обожают друг друга.
Крановщик сидит прямо на механизмах. Кабина сгнила, как зубы у хозяина.
Чем один жует, а другой поднимает – неизвестно. Никогда не видел, чтоб из выхлопной трубы у одного из них шел непрерывный огонь.
Полчаса его друг бегал – тушил траву, ящики, но не глушил.
Одежды на обоих никакой.
Жара. Рев.
Оба взяли выходной.
Постояли день.
Один влез, второй завелся.
Стали нормально работать.
Строят в Одессе.
Частный отель. «Дель Мар» называется.
Кто первый
Что касается приоритета.
С фотографии перечерчиваем шведский гидромотор.
Перечертили, но не могли понять, что там за загогулина такая.
Через два года после того, как насос не работал, догадались, что это клапан.
По журналам что-то крали у англичан.
Улучшили все материалы, достали дефицитные металлы, усовершенствовали конструкцию, а он не работал.
Недаром Сталин приказывал тем, кто копировал «В-29»: «Только ничего не совершенствуйте, копируйте до последней дырочки, иначе расстреляю».
Наш самолет летал под названием «ТУ-29».
Свободу Ж…
В Одессу был назначен новый секретарь обкома.
Козырь. Имя не помню.
Вдруг я был приглашен на беседу Козырем, как бы поклонником.
Мне была сказана редчайшая фраза: «Какие проблемы, товарищ Жванецкий?»
Вы догадываетесь, что значит эта фраза, какие последствия для всей жизни.
И когда еще вам повезет услышать такое от хозяина области.
И вот я, вместо того чтобы просить проволоку, столбы, телефон, квартиру, что-то конкретное и понятное для секретаря, я попросил свободу.
Тихо, робко… не для всех.
Для себя.
Он при мне записал в перекидной календарь: «Свободу Ж…»
Записал где-то на конец недели с шестнадцати тридцати после встречи с передовиками производства.
Потом он пропал надолго, фигурируя повсюду.
Потом я его встретил на концерте, с трудом к нему пробился и спросил: «Как там мои дела?»
Он сказал, что не забыл, вот пройдет пятидесятилетие, вот пройдет съезд компартии, вот пройдет пленум ЦК, вот пройдет отъезд-приезд и слет…
И тогда немедленно.
И что он помнит, и чтоб я не забывал.
И уж если он записал…
И хотя сейчас как раз с этим тяжело…
Но «я догадываюсь, что вы значите для города…»
И я уходил окрыленный, и я ждал, ждал, ждал, как жду. Как ухожу от них окрыленный…
Еще бы… Не отказал.
Мастера!
Задом тушат свет
Мы в одесской квартире, когда принимаем знакомых, раздвигаем стол.
И когда все сидят, протискиваясь, дамы задом тушат свет.
Зина прошла – потух.
Галя прошла – потух.
Циля прошла – навсегда потух.
Соня прошла – горит.
– Софочка, поздравляем, вы похудели…
Я говорю маман:
– Давай еще к стене придвинем, пусть спортом занимаются.
Приезжий в Одессе
– Где у вас почта?
– Пошлите со мной.
– У меня письмо.
– Пошлите со мной.
– Откуда вы знаете куда?
– Пошлите со мной. Я знаю куда.
– Я по почте хотел.
– Да нет. Пошлите со мной.
– Не пошлю.
– А как же вы узнаете, где почта?
«Сидим, смотрим ТВ…»
Сидим, смотрим ТВ.
Там следователь звонит в дверь.
Мама говорит:
– Слушай, звонок, как у нас…
Тот опять звонит.
– Ну точно наш звонок.
Там следователю открыли, а у нас звонки продолжались. Когда мы открыли, в двери торчала записка: «Как вам не стыдно!»
«В воскресенье. Зимой…»
В воскресенье. Зимой.
Она собрала все деньги.
Положила в кошелек, кошелек в сумку, сумку в кошелку.
И пошла на толчок.
Давка страшная.
Мужчина продает сапоги.
Она хотела купить дубленку, но сапоги очень хороши.
Она их примеряет.
Надевать трудно.
Кошелка под мышкой.
Он говорит:
– Ну давайте, я подержу.
Она ему:
– Что вы. У меня здесь деньги. Я дубленку ищу. Я не могу доверить.
Он говорит:
– Ну вам же неудобно. Я же стою здесь. Интеллигентный человек.
Она после долгих колебаний дает ему кошелку.
Придерживает ее рукой.
Надевает сапоги.
Поднимает голову – его нет.
Ужас!
Убитая горем женщина в этих проклятых сапогах, которые стоят сто пятьдесят, а в кошелке было восемьсот, возвращается домой.
Дома муж.
Она садится одетая за стол.
Муж говорит:
– Как же ты купила сапоги, ты же забыла дома кошелек?!
«В Одессе летом все спали во дворах…»
В Одессе летом все спали во дворах, а воры с них снимали одеяла.
Тогда один из жильцов по прозвищу Янкель Хухым положил рядом с кроватью ломик.
Он проснулся без одеяла – от удара ломиком по ногам.
«В Одесском областном сумасшедшем доме…»
В Одесском областном сумасшедшем доме проживал больной, который все время пел: «Не нужен мне берег турецкий…» – и останавливался.
«Не нужен мне берег турецкий…» – и останавливался.
Его долго лечили. Объясняли, что там еще есть слова.
Наконец вылечили.
Через некоторое время его доставили этапом с турецкой границы и снова поместили в сумасшедший дом.
«В автобусе № 135 битком…»
В автобусе № 135 битком.
Едет мрачный народ после работы.
Вдруг водитель заговорил с пассажирами нежно и шутливо:
– Ну, какая будет следующая остановка, кто догадается?
– Лесная, – ответил ребенок.
– Правильно, Лесная. Выходите осторожно: на остановке гололед. Ногами раскатали снежные кочки.
