Бортовой журнал 4 - Покровский Александр Михайлович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Мой сын, к примеру, изобрел свою азбуку, алфавит, словарь.

А потом, после изобретения столь необходимых вещей, он приступил к обучению меня этому языку, и очень расстраивался, плакал, если я не хотел его учить.

В этом нет ничего необычного. Ведь еще до того, как он заговорил на нашем языке, между ним и нами уже был язык звуков, мимики, жестов, и он – тот язык – всех устраивал, а потом ему вдруг почему-то приходится учить еще какой-то язык, который ему представляется совершенно лишним. Мало того, этот язык выглядит как предательство того, единственно верного нашего с ним языка, потому что в этот новый язык входят, вмешиваются совершенно посторонние люди, люди с улицы, люди со стороны.

Вот поэтому он и говорит себе: «Ладно, ты хочешь еще один язык, так я тебе его изобрету», – и изобретает, и этот его язык – это всего лишь защита от разрушения нашего с ним только что выстроенного маленького мира. Это трагедия. В один миг рушится его мир. Его мир гибнет. Гибнет огромное количество миров. Тысячи маленьких планет, на которых навсегда остаются тысячи Маленьких Принцев, сходят со своих орбит.

Ни капли желчи и злонамеренности. Все только хорошее, в том числе и видения.

А видится мне, как пошатнется благополучие их дома, как месть пустит из своего отравленного, вонючего угла слух, которого не опровергнут теперь ни чистота сердца, ни безупречное поведение, ни раздача куличей сиротам, и доброе их имя поколеблется, истечет кровью от тысячи ран, светлые дела будут обречены на поругание, помыслы забыты, а потуги втоптаны в грязь.

Вы, конечно же, хотите знать, что я имею здесь в виду?

Я имею в виду слух о том, что скоро все молодое поколение пересядет на электромотороллеры.

Приводятся они в действие аккумулятором, а обслуживание стоит пятьдесят евро в месяц, и каждый день можно проезжать по сто километров. Зарядка – на два часа в розетку. Все! Конец нашему всему, нашему газу и нефти.

Все! Все теперь сядут на электричество, о чем мы и предупреждали. То есть скоро они пойдут, гонимые и проклинаемые современниками. Они – менеджеры. Ничего они больше не продадут. А трубопроводов-то наложили! Господи! Просто везде – и по дну, и не по дну.

Их сразу же перестанут взрывать. А существовать теперь будут только высокие технологии. Они определят лицо этой планеты.

И будет оно, видимо, японским. Флот наш не выпустят из баз, авиация не покинет землю, памятники демонтируют везде, а вокруг наставят ракетные установки – вот что нас ждет, господа менеджеры. А все потому, что очень вы надеялись на то, что вечно будете из земли все качать, и совершенно загнали в угол отечественную науку. И останется у нас только космос с космическими туристами, жующими на орбите жвачку. Да и то летать туда вы будете только по графику, согласованному с Польшей, у которой вы никак это несчастное мясо не купите. Все, господа! Наступает новая эра.

Люди в России всегда служили, и служили они больше по внутреннему зову сердца, чем по зову государства.

Вот и флот в России когда-то был. Большой флот. Но остался от него только праздник – День Военно-морского флота. В этот день принято поздравлять друг друга, вот я всех и поздравляю и желаю здоровья, долгих лет.

А флот возродится.

Флот – это же не только железо.

Флот – это люди.

И на флоте они замечательные.

Если они из моря не вылезали, все утюжили его и утюжили, то нет цены им в обычной жизни – очень это надежные люди.

Только бы они у стенки не стояли.

У стенки флот стоять не должен.

Гниет он.

И люди на нем гниют.

Не их это вина, это их беда.

Флот – он ведь для моря предназначен, и по-другому у нас не бывает.

У пирса – матрос не матрос, и старшина не старшина, и боцман не боцман, и командир у пирса не командир, а адмирал у пирса – это что-то такое, такое, такое разэтакое, что и говорить об этом совершенно не хочется.

Так что ждите, ребята, возродится.

Иначе России не быть.

Это можно даже пропеть: «И-на-че Рос-си-и не-е бы-ть!» – раз пятнадцать на все лады.

Не ходите, дети, через Троицкий мост! Опасно это.

А дети все равно ходят, сколько им ни говори.

Короче, потому что. Учатся они в Институте культуры, что выходит на этот мост, и через него им удобно ходить. Пешком.

Идут они пешком, а на мосту их встречают милиционеры: «Ваши документы!» – и дети предъявляют документы – билеты студенческие, паспорт и прочее. И тут начинается потрошение. Особенно, если студентик идет один, да и маленький он – сорок два кило.

Сначала ему возвращают паспорт, а потом выворачивают его рюкзак.

Милиционеры отбирают у студента все, что мешает ему учиться: мобильник, плеер, деньги, а если он рот отроет, то ему говорят, что прямо сейчас могут ему наркотики подложить.

Так что не ходите, дети, через Троицкий мост. Опасно это.

Девушка Алена мне рассказала историю.

Ее автор, один уважаемый и серьезный человек, начальник такой очень большой конторы. Называется она «Не выходит медведь!»

Рассказывал он ее так.

На одной из прошлых работ был у него коллега (назовем его Олег). Такой нормальный мужик, спокойный, семейный, грамотный, но немного косноязычный. С трудом мысли формулировал.

И вот приходит как-то утром этот Олег на работу весь такой смурной-смурной, грустный-грустный.

Ни с кем не разговаривает. Беда.

Коллеги у него и спрашивают: «Олежка, ну че случилось-то? Чего ты такой?»

А он: «Дык… блин… эта… Вчера с женой… весь вечер… трахались-трахались, трахались-трахались!.. Ну не выходит медведь!» – «Кто?!!»

(Гогот и недоумение коллег.)

Просмеявшись, решили-таки выяснить, что ж это за медведь-то такой и при чем тут его жена?

Оказалось, что их малолетнему ребенку задание в школе дали – изготовить медведя из бумаги…

Вот он у них и не вышел. Всей семьей трахались.

Вот такой вот коитус.

Не случалось ли вам лежать в постели рядом с прекраснейшей из женщин и рассуждать с ней о предстоящем? Мне случалось. Я пытался представить ей грядущее как источник множества беспокойных мыслей. Она заходилась от смеха и ничего потом не могла.

Несчастье ниспосылается для нашего же блага.

Нет-нет-нет! Мы говорим «Да!» А нам говорят «Нет!» – в том смысле, что не понимают нас очень часто.

Это я о сложностях русского языка говорю, то есть о его трудностях. Трудно у нас с языком потому что.

Из-за этого многие нас и не понимают. Вот мы говорим: «Культура!» – а они пришли, в лица нам заглянули, в подвалы наши сунулись и помойки у нас посетили, а потом говорят нам: «Нет! Нет у вас культуры!» А мы им: «Как же?» А они нам: «Министр у вас есть, а вот культуры – нет!» – «А образование?» – говорим мы. – «Какое образование?» – говорят они. – «Ну, наше образование!» – «Ах это-то? Нет! Вы знаете, только вы не волнуйтесь так, нет у вас образования!» – «Почему?» – «Потому! Нету-ти! Вы физиономию вашего образования видели? Вот! Нет у вас его!» – «А здравоохранение?» – говорим мы, а нам в ответ выдают то самое слово, которое у нас в переводе очень похоже на слово «трах!». – «А пенсионное обеспечение?» (Еще один «трах!») – «А детское и дошкольное воспитание?» («Трах, трах!») – «А уровень жизни?» («М-мм, трах!») – «А Стабилизационный фонд?» – «Что?» – «Фонд!» – «Ах это! Ну и где он у вас?» – «Он у нас?» – «Да нет! Не у вас лично, а вообще – где он?» – «Он.» – «Вот видите! Да вы не волнуйтесь так! А то вы про экономику забудете спросить!» – «А что у нас с экономикой?» – «То же, что и с политикой!» – «Не…ужели?» – «Ужели не! Да! Абсолютно то же самое. Вот приехал однажды один педагог к вам читать лекции об экономике. Он подошел к этому делу как большой ученый, как хирург. Он собирался разъять ее, как труп, и на этом примере показать внутреннее устройство. Органы он хотел показать. Экономики. Разъял и застыл в изумлении. Он собирался про органы рассказывать, а при вскрытии оказалось, что там не те органы. Так что зашил он все это назад и уехал с поникшей головой. И с политикой у вас точно так же обстоят дела. С вами же невозможно договориться. С вами якобы договорились, а потом получается, что вы все не так поняли. Вам говорят: «Где наша нефть?» – а вы начинаете говорить: «Да вот они!..» – А при чем здесь они? Ваша! Нефть! Где? " – «Она по трубе!..» – «Что по трубе?» – «Не идет!..» – «Почему?» – «Потому что не может!..» Не можете по трубе, носите в кармане! Самолетами, танкерами, поездами, верблюдами!