Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич (книга регистрации TXT) 📗

востроек. Через пару минут дядя Федя отодрал – таки от лица ца-

рапавшегося Матроскина и, раскрутив, швырнул пришельца туда,

откуда тот явился, то есть вверх.

Этажом выше жил – поживал, да добро пропивал слесарь –

водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам абсти-

нентным синдромом. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то

в окно, слесарь размышлял о смысле жизни. В 10.01, напоминая

своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз проле-

тел соседский кот. В 10.03 соседский кот прилетел обратно, за-

стыл на мгновение в Высшей точке траектории; расставив лапы

в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вер-

толет Ка–50 «Черная акула», и, не в силах совладать ни с закона-

ми физики, ни тем более, с законами аэродинамики, продолжил

145

свое падение. Забулдыгин твердо

решил бросить пить. Несчастный

Матроскин летел вниз, минуя этаж

за этажом, и без приключений до-

брался бы до земли, если бы ему

на уровне третьего этажа не попа-

лись маляры. Маляры не делали

ничего предосудительного.

Они красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к

низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала

получал несколько капель зеленой, либо одну – две более доро-

гой белой краски и только затем, задрав голову, читал: «Осторож-

но! Малярные работы!» Матроскин, почти не разбрызгивая краску,

рыбкой вошел в ведро (все судьи – 9 баллов). Удостоверившись, что

жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно на-

чал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в

краску. «Он в нас камнем кинулся», – сказал более опытный маляр

и заглянул в ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью

голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От не-

ожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и

со словами: «Изыди! Изыди!» толкнул ведро ногой.

Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Матроскин выбрался

из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходив-

шему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию,

а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бе-

жать. Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шу-

стро карабкаться на первую попавшуюся березу. Карабкался кот

по ней до тех пор, пока берёза не кончилась.

А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шах-

маты. Пенсионер Тимохин по кличке «Гроссмейстер» схватился в

игре не на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Миро-

новым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же

околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно затя-

нулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожерт-

вовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость скучной, и па-

дение Матроскина с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма

оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот

схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению

от шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табурет-

146

ку и со страшным криком: «Отдай

ферзя, гад!» запустил ее вослед

улепетывающему

Матроскину.

Статистика показывает, что коты

очень легко уворачиваются от та-

буреток. По данным Госкомстата,

вероятность попасть табуреткой с

двадцати шагов в бегущего кота,

либо кошку, практически равна

нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит от стула,

другое дело – интеллигент Скрипкин. Трудно сказать, что подумал

в этот момент Скрипкин, но крик: «Отдай ферзя, гад!» и удар та-

буреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем

телом, взмахнув при этом по- балетному руками и выронив сумку

с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как толь-

ко мог, и даже еще быстрее. Матроскин, думая приятно провести

время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.

Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя

всегда пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил

на четвертом). Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получи-

лось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем

самым перед ним свою вину. Матроскин, ощутив, как его подняли и

понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь

или ладью ему, может быть, и простили бы, но за ферзя уж точно не

пощадят. Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь,

в этот момент кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигав-

шийся, для большего правдоподобия стал изображать агонию. Сум-

ка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неопису-

емый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик

метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише. По-

дергавшись еще немного для приличия, Матросикн прислушался:

было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот

с пониманием профессионала принялся за колбасу. Минут через

двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом

на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе до-

мой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная

внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию

купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик

сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из – под сметаны, два

147

лимона (один из них надкусан) и фи-

гура для игры в шахматы. Вне себя

от злости на хулиганов, не только ис-

портивших продукты, но и надругав-

шихся над сумкой, Скрипкин вышел

на балкон и выглянул во двор. Во

дворе играли в шахматы; черными –

пенсионеры Тимохин и Миронов,

белыми – дворник, имевший до этого мало игровой практики и по-

тому путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую про-

павшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: «Вам

шах». «Вам мат!» – взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил

черно – белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся

в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.

Страшный крик дворника: «Убью!» застал Матроскина на

крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно,

лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым

боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один

из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь,

обо что можно обтереться, горе – десантник, на сей раз по лест-

нице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бе-

льевой веревке – старый плед. Матроскин повис на пледе и стянул

его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на

восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без

некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. «Эва,

чего удумал», – сказала старуха и стала отпугивать кота криками

«Кыш!» и «Шиш!», но разве это могло напугать Матроскина! На-

оборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Ста-

рушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непо-

нятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на

мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Не

преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу,

взяла швабру и, размахнувшись, насколько позволял радикулит,

запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маля-

ров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Матроскина, тот