Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич (книга регистрации TXT) 📗

254

высоты чуть менее 1 метра над поверхностью воды и успешно по-

ставлен на автопилот. Все они, благополучно раздевшись до тру-

сов, плюхнулись в теплую водичку. Пока наши герои наслаждались

нырянием в глубины, небольшой порыв ветра приподнял стоящую

на автопилоте машину до высоты 1,5 метров над поверхностью

моря... Дальнейшее напоминало чудеса акробатики.

Нетрудно себе представить, что выпрыгнуть из воды, а уж тем

более на высоту полтора метра представлялось практически не-

возможным. Через несколько часов в висящей в воздухе машине

закончилось горючее, и она благополучно рухнула в воду. Всплыл

только сигнальный маячок и пара спасательных жилетов.

Прибывшая через некоторое время спасательная команда

еще долго допытывалась почему весь экипаж пребывал в воде в

одних трусах.

ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ

Эта история произошла в морской пехоте, в батальоне ра-

диотехнических войск ПВО, где служил мой школьный товарищ.

Радиотехнические войска всегда размещались основательно –

большая часть сидела в подземных КП, а операторы радиолокаци-

онных станций на позиции в кунгах (вагончики, как у строителей) с

аппаратурой. Командир этого батальона всячески придерживался

уставного порядка и на боевые дежурства заставлял весь расчет

брать с собой противогазы. Причем, хочешь или нет, а носить их

приходилось, так как у комбата был еще один хреновый прикол –

для проверки наличия противогазов у расчета, в кунг забрасыва-

лась «синеглазка» – хлорпикриновая (или с еще какой-то гадо-

стью) шашка, обычно используемая для проверки тех же самых

противогазов. У кого был противогаз – тот мог считать, что он легко

отделался, у кого не было – тот рыдал и плакал. Весна, тепло, птич-

ки щебечут. Комбат идет по позиции с подлейшим выражением

лица, поигрывая «синеглазкой». Заметив открытую дверь кунга,

и доносящиеся из за нее голоса, он понимает, что представился

удобный случай проверить экипировку своих бойцов. Зажженная

шашка летит внутрь кунга, после чего дверь снаружи надежно

подпирается грузным комбатовским телом. Из-за двери слышен

мат – перемат и неистовые удары в дверь руками и ногами. До-

ждавшись, когда удары совсем ослабли, комбат открывает дверь и

на него в облаках хлорпикрина вываливаются в слезах, с выпучен-

255

ными шарами и хватающими воздух

ртами: капитан–начальник радиоло-

кационной станции, майор–началь-

ник штаба полка и проверяющий

подполковник из штаба дивизии,

которые приехали с внезапной про-

веркой. А бойцы были, как обычно –

в противогазах.

Командиру батальона в звании «майор» было сказано много

ласковых слов, в том числе и пожелание видеть его капитаном. А

противогазы свои бойцы никому не отдали – все-таки индивиду-

альное средство защиты…

«ГОЛЬ НА ВЫДУМКИ ХИТРА…»

Во время войны служил на аэродроме в Килп-Ярве техник–

авиатор, который занимался обслуживанием самолетов. От него

эту историю я и слышал:

В этом полку на самолетах были установлены пушки, для

охлаждения которых в качестве антифриза заливался спирт, не-

много разбавленный водой. После полета этот спирт сливался и

употреблялся по прямому назначению. Командование этот факт,

естественно, не радовал, и был издан приказ после полета спирт

сливать в песок. А для того, чтобы это варварское распоряжение

было претворено в жизнь, был назначен проверяющий их числа

непьющих замполитов.

И вот, что получилось: приземляется самолет, к нему спешит

бригада техников и проверяющий. Откручивается горловина, за-

ветная жидкость сливается в ведро, а потом в песок. Проверяю-

щий замполит уходит удовлетворенный. Раскапывается песок, от-

туда извлекается ведро, сверху замотанное тряпками, и спирт идет

по прямому назначению.

ПЕРЕВОДЧИК

Однажды в Военном институте иностранных языков раздался

звонок Министерства обороны: «Нужен переводчик с ангольским

языком! Машина выехала!». Дежурный по ВИИЯ подумал: «Что,

они не знают, что в Анголе язык португальский?». Позвонил он на

факультет, а все слушатели с португальским ушли в увольнение.

Приказ из МО выполнять необходимо и дежурная служба отлав-

256

ливает слушателя с испанским языком, и говорят ему: «Поедешь

в Министерство Обороны, португальский и испанский языки по-

хожи, переведешь как–нибудь!».

Приехал он в МО, ему приказ: «Будешь фильм переводить!».

Провели в кабинку, дали микрофон, рядом подполковник сидит

на всякий случай. Смотрит переводчик – в зале генералы и марша-

лы собираются. Наконец, свет потух, и начался фильм. И тут этот

слушатель подполковнику говорит: «Товарищ подполковник! Так

это же не ангольский язык! Это монгольский!». А тот ему: «Ты пе-

реводчик? Вот и переводи!». Делать нечего, смотрит он на экран.

А там двое монголов посреди степи съехались на конях, и говорят

друг с другом о чем-то. Он и переводит: «Привет!» – «Привет». –

«Как дела?». – «Ничего». – «Урожай собрали?». – «Да, спасибо».

В этот момент говоривший выхватывает саблю и отрубает дру-

гому голову. Переводчик говорит: «Вот так в Монголии начиналась

коллективизация!». Затем там сцены из средневековой жизни

пошли, парень переводил, как мог, но что интересно: фильм гене-

ралам и маршалам понравился!

ВНЕШНИЙ ВИД

В одном из военных училищ, расположенном в самом центре

города, каждый понедельник по утрам производился обязатель-

ный разбор полетов, включающий в себя некоторые презабавные

элементы. Именно по понедельникам народ собирался возле КПП

и слушал бесплатные выступления начальника училища, облаго-

роженного генеральскими лампасами, но отнюдь не интеллек-

том. После таких понедельников по городу начинали ходить его

гениальнейшие фразы, типа: «Что вы меня, как марионетку, то за

правое яйцо дернете, то за левое...» или «...подход вашей роты,

майор, напоминает налет армян на водокачку...».

Однажды в понедельник генерал, как и положено по понедель-

никам, прибыл с сильной головной болью в состоянии, характери-

зующемся меткой фразой «прибыл

из страны Бодун». Причем, то бо-

дунище, с которого он прибыл, был

огромен и необъятен. Цвет портре-

та лица у него лишь слабо отличался

от цвета его черной военно – мор-

ской шинели и периодически (как у

257

хамелеона) видоизменялся на трупно – зеленый. Даже на первый

взгляд было видно, что все, принятое им накануне, держится вну-

три на честном слове, причем это слово – насквозь лживое и про-

дажное. Мгновенно строй накрыла мертвая тишина. Все понима-

ли, что развязка близка. Интересно было, какой выход из данной

ситуации, выход, не роняющий личное достоинство и честь офице-

ра, сможет найти наш горячо отец любимый и родной?

И генерал преподал нам урок, как надо выходить из самых

критических ситуаций... Для начала он велел подтащить к нему по-

ближе стационарную урну. Удивления это не вызвало, назначение

урны было понятно всем. Потом начальник училища на негнущих-

ся ногах и с остекленевшим взором на синюшном лице прошел

вдоль первой шеренги, якобы внимательно присматриваясь к

курсантам. А затем и произнес, сверхгениальнейшую фразу: «То-

варищи курсанты! Ну, у вас и внешний вид, аж блевать хочется!!!»,

после чего с чувством выполненного долга разгрузился в урну, на-

полнив ее почти до краев.

ЛАКОНИЧНОСТЬ