Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II - Штерн Борис Гедальевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Чехов не оставил воспоминаний и мемуаров («Остров Сахалин», как и «Остров Капри», — это скорее наблюдения врача-санэпидемиолога над завшивленными каторжанами и зачумленными иммигрантами-революционерами), не написал ни одной литературной статьи или философского эссе, хотя вопросы искусства и литературы, писательского мастерства его глубоко волновали. Свое отношение к этим вопросам он выразил в частных письмах, они сохранились в большом количестве. Моэм приводит большую цитату из письма Чехова, в котором он посмеивается над «маргинальной» философской теорией, распространившейся в то время на Западе:
«Странные бывают мнения, — писал он Бунину. — Умные люди иногда могут сказануть что-нибудь этакое, что находится за пределами умного, — и значит, заумно, а значит, глупо. Какой-то математик, прослушав музыкальную симфонию, спросил: „Ну, и что она доказывает?“ Умный Ленин глуповато говорил, что-то вроде того, что коммунистом может стать только тот, кто обогатил себя всеми культурными знаниями, накопленными человечеством (или наоборот: культурным человеком может стать коммунист, обогативший себя всеми знаниями человечества?), по ведь и антипод Ленина, мудрый отец Флоренский рассуждал в ленинском же духе: „культурным может считаться только человек, знающий своих предков в пятом колене“, — странно, что о. Флоренский позабыл о миллионах сирот и беспризорных, не знающих даже своих родителей, и заранее отказал этим людям в культурности. А В. Распутин сказал как-то, что ему не нравятся читающие люди в метро или в трамвае — читать, мол, надо вдумчиво, дома на диване. Да где и когда им еще читать-то, простым нашим людям, как не в трамвае?!»
«Сейчас на Западе, — пишет Чехов, — в моде „маргинальная“ теория, в которой людей делят не но классово-сословному (буржуа — пролетарий, барин — холоп), не по религиозному (иудей — христианин), не по национальному (русский — француз) признакам, а делят на культурных и некультурных, а еще точнее — на приезжих и оседлых. Не на инородцев и коренных, а именно на приезжих и оседлых — пусть даже людей одной национальности. Маргинал — это человек промежуточной культуры, промежуточный человек, — так говорят современные философы. Деревенская девушка в городе — маргинал. Городской парень в деревне — маргинал. Состояние культуры в промежуточной стадии — от этих отбился, к тем не прибился. Все дело в некультурности? То есть, деление людей на культурных и межкультурных. Маргинал, по этой теории, но всей видимости, некая промежуточная, несформировавшаяся, неустоявшаяся личность, толком не знающая местных обычаев, языка, законов, гео(топо)графии и т. д. Прихильники {украинизм: последователи} этой теории почему-то не замечают, что деление на маргиналов и не-маргиналов невозможно — не-маргиналов попросту не существует; каждый человек в любой ситуации и в любой конкретный отрезок времени — является маргиналом, значит ВСЕ МЫ ВСЕГДА МАРГИНАЛЫ. Немецкая принцесса па русском троне — маргинал. Продавец пирожков, он же впоследствии первый градоначальник Санкт-Петербурга, — маргинал. Первый поэт России, потомок арапа, лучше говорящий по-французски, чем по-русски, — маргинал. Ленин в Шушенском — маргинал. Но что мы все о первых?… Купцы, казаки, солдаты, землепроходцы, строители железных дорог, моряки, рыбаки, нефтяники — все маргиналы. Послевоенное население Крыма — поголовно маргиналы. Население Москвы и Питера — поголовно маргиналы. Человек па войне — маргинал. Человек после войны — маргинал. Человек в пустом советском магазине (он пожимает плечами, оп возмущается, он не понимает, почему магазин пустой?!) — маргинал. Человек в современном универсаме с долларовыми ценами (он таращит глаза) — маргинал. Человек в тюрьме — маргинал, человек в больнице — маргинал; любой человек, заболевший гриппом, — маргинал, он не в своей тарелке, пусть даже в своей постели. Человек в незнакомой компании — маргинал. Человек с похмелья… еще какой маргинал! Человек на Северном полюсе — маргинал, по и человек в такси тоже маргинал. Зять, живущий в доме тещи, — маргинал; невестка в доме свекрови — маргинал. Появился на свет — маргинал, все дети маргиналы. Отдаешь Богу душу — маргинал; ты уже не здесь, но и не там, а в промежутке. Все промежуточные, промежные жизненные стадии маргинальны, по и все постоянное — тоже маргинально».
«Что все это значит? — спрашивает Чехов. — Кто он, этот таинственный не-маргинал, обогативший себя всеми знаниями, культурой и т. д.? Представим не-маргинала, уверенного в себе не-промежуточиого человека. Коммунисты?… „Коммунистом может быть только тот, кто обогатил себя…“ — по Ленину, — кстати, типичному маргиналу и по происхождению, и по образу жизни. Те коммунисты, которые обогатили себя но Ленину, превратились в маргиналов в „мерседесах“ (какому культурному человеку придет в голову надеть малиновый пиджак?); а необогатившиеся так и остались маргиналами при сохе, при станке, при компьютере. Может быть, творческие личности, культурнейшие люди, создающие „Войну и мир“, водородную бомбу и компьютерную программу. „Лексикон“ — они-то уже точно не-маргиналы? Маргиналы, маргиналы — еще какие маргиналы; потому-то они и творческие личности, что находятся „между“, в промежности, не уверены в себе, рефлексируют, ищут: как быть? что делать? Маргинала Пушкина на дуэлях могли убить разные маргиналы: лицейский друг Кюхельбекер, полковник Старов, граф Сологуб, другие, убил же маргинал д'Антес. Маргинала Лермонтова убил маргинал Мартынов. Кто не маргинал? Диссиденты? Сионисты? Антисемиты? Космополиты? Все маргиналы. Все кремлевские властители — от Калиты до Ельцина — "полукультуриые маргиналы, включая будущих Зюганова или Лебедя. Жириновский? Не говорите мне о нем… Или варяги, пришедшие править на Русь? Что они знали о Руси, эти маргиналы? Княгиня Ольга, ренегатка, предавшая культуру язычества? Русичи, призвавшие варягов „володеть нами“ — вот уж маргинальная депутация, додуматься надо: звать чужеземцев на власть!
Может быть, профессиональные навыки определяют устоявшийся культурный не-маргинальный тип? Может быть заводской и фабричный пролетариат? Знаем, бывали на заводах Саввы Морозова. Шахтеры? Человек под землей, человек-крот, что может быть неестественней для человека этой среды обитания? Разве что космическое пространство — значит, и все космонавты маргиналы. Спортсмены? Надо ли объяснять? Интеллигенты, которые хранят культуру, знают, с какого конца ложки щи хлебать? Сплошные маргиналы, вроде европейца Герцена или славянофила Аксакова; Герцен в Европе был маргиналом, а от Аксакова, гулявшего с бородой по Москве в средневековой русской одежде (в ермолке и кафтане), москвичи шарахались и принимали за турка. Везде мы не свои. Кто еще? Журналисты? Юмористы? Генералы? Крестьяне, что ли, — не колхозные, а те самые, трудолюбивые дремучие мужички с сохой века, которых мы потеряли? По такой статистике получается, что маргиналов раза в два больше, чем населения в стране.
Кто же он, этот неуловимый не-маргипал? Надо представить себе некоего НЕИЗМЕНЯЮЩЕГОСЯ индивида в некоем НЕИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ обществе таких же НЕИЗМЕНЯЮЩИХСЯ индивидов. Тогда, пожалуй, на звание не-маргинала будет претендовать один лишь представитель рода человеческого, — но всего лишь претендовать, потому что и он не соответствует условию «неизменения», — этот индивид все же очень медленно изменялся в очень медленно изменявшемся обществе. Этим «очень медленно» можно и пренебречь, как географы и землемеры пренебрегают эйнштейновыми поправками. Таким образом, мы наконец на 99,99999…% определили человека-не-маргинала, обогатившего себя всеми знаниями, культурой, опытом прошлого и современного ему общества и после этого сгинувшего навсегда — это именуемый в палеонтологии «хомо сапиепс неандерталис», а попросту дебильный неандерталец, который так и не смог сделаться маргиналом на этой Земле, потому что был уничтожен маргиналом-кроманьонцем.
Кто— то сказал, что «все, что нe природа, то культура». Отлично. Природа не бывает маргинальной, временной, промежуточной; культура — тоже. Термин «маргинал» имеет менее смысла, чем какой-нибудь «ваш-ш-ско-родь», и обозначает только смятение в умах некоторых иммигрантских интеллектуалов».
