Как три мушкетëра - Бушков Александр Александрович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
– Вряд ли у нее запасной есть...
И столь же быстрыми шагами направился к их домику. Они с Мазуром быстро пристегнули кобуры к щиколоткам и молча двинулись за молчавшим Лавриком.
...К дому Жоры и Алины они подъехали не спеша, без киношной гонки и голливудского скрипа тормозов – не было никакой необходимости. Стояла жаркая тишина, двор был пуст, только на ближайшей к подъезду лавочке, в тени развесистой вишни, росшей дико, как дома – полынь, двое средних лет мужичков разложили шахматную лоску и расставляли фигуры, да на вишне увлеченно паслись двое шкетов в одних трусиках.
В дверь позвонил Лаврик. Жора открыл, в одних трусах и с крайне недовольным видом. Мазур подметил, что в прихожей, рядом с Жориными сандалетами, стояли женские туфельки. Сказать Жора ничего не успел – Лаврик коротким жестоким ударом отшвырнул его в комнату. Они вошли, аккуратно прикрыв за собой дверь. Жора так и сидел на пятой точке, остолбенело таращась. Из прихожей было видно, что в постели прикрылось простыней до глаз создание явно женского пола с темными растрепанными волосами, тут же, на кресле, висело платьице и валялись прочие тряпочки.
– Тебе ж сказано было – гони телку, – сказал Мазур.
– Да пока ты добирался, я еще раз успел... – машинально ответил Жора, и тут до него полностью дошло. – Ребят, вы что, охренели, что за дела?
– Калиспера, – сказал Лаврик.
– Чего? – вылупился на него Жора.
– Это я с тобой здороваюсь, – любезно разъяснил Лаврик. – По-гречески. Кастракис, какой ты, к свиньям, грек, если родного языка не знаешь? Наверняка и сиртаки плясать не умеешь? А жаль. Красивый танец, особенно когда в шеренге девочки в мини... – он просвистел несколько тактов сиртаки и сказал совершенно другим тоном: – Встать.
Ничего больше не добавил – только потянул вверх штанину легких и просторных летних брюк, так что кобура с «Вальтерочком» открылась во всей красе. Жора неуклюже встал, вытаращился вовсе уж недоумевающе:
– Не, ребята, что за дела?
– Деда, как триппер у осла – такие же печальные, – сказал Лаврик. – Ну, все дружненько кажем книжечки на время, достаточное для прочтения...
Они почти синхронно раскрыли грозные красные книжечки перед лицом потомка аргонавтов. Жора оторопело вчитывался. От него здорово попахивало свежепринятым, но пьян он не был – из прихожей видно, что бутылка «Метаксы» на столике постели пуста только наполовину (как сказал бы пессимист, или полна наполовину, как выразился бы оптимист). Вот тут Жору, похоже, вышибло из всякого соображения. Он пробормотал:
– А я че? Я ничо...
– Че-че... а не горячо. – ответил Лаврик старой мальчишеской присказкой. – Иди оденься, к тебе представители власти пришли...
Потом прошел к постели и бесцеремонно сдернул простыню до подбородка. Открылось смазливое и перепуганное личико девчонки этак двадцати неполных лет. Показав ей книжечку, Лаврик ласково поинтересовался:
– Судимости есть?
– Нету, – жалобно пискнуло создание.
Жора подал голос:
– Да это наша девочка, городская, приличная...
– Понятно, – кивнул Лаврик. – В том смысле, что с двумя сразу не спит, а? Приличное создание, в три секунды оделось, в три секунды умотало... Ну?
– Я голая совсем... – протянула она еще жалобнее.
– Мы не маньяки, – успокоил Лаврик. – И голых девок навидались... Ну, живо! Или наряд вызвать, чтобы тебе помог?
Мазур его понимал: жизнь – штука сложная. От такой вот соплюшки, если по-джентльменски повернуться к ней спиной, можно и получить в спину что-нибудь вредное для здоровья. Бывали, знаете ли, прецеденты...
Она решилась, выскочила из-под простыни, с космической скоростью прыгнула в трусики, нацепила лифчик, рывком натянула платье – так, что затрещало, что-то где-то порвалось. Лаврик ее ласково напутствовал:
– А теперь чеши отсюда со всех своих красивых ножек, и если хоть кому-нибудь пискнешь, что видела, судимость у тебя точно будет... На старт, внимание, марш!
Она вылетела бомбой, хлопнув дверью. В голове у Мазура мимолетно мелькнула неуместная в деловой обстановке мысль: интересно, каблуки сломает, уносясь с такой скоростью, или обойдется? Лаврик тем временем говорил:
– Ну, оделся? Вот и ладушки. Все сели, дружелюбно беседовать будем, как на конференции ООН или там в пивняке... Тебе кресла не хватает? Садись вон на постель, она и не такое повидала, как твоя скромная персона... Ну вот, все удобно устроились. Ваша вступительная речь, господин Кастракис? Вам, как хозяину, и начинать.
– Какая речь? Про что начинать? В чем дело вообще?
– Ситуация ясна, – сказал Лаврик. – Ну, поскольку господин Кастракис добровольно сложил с себя полномочия председателя, я таковые беру на себя. Кто за, кто против, единогласно... Кстати, Кастракис, презервативы приличные люди сразу в мусорное ведро выбрасывают, а ты их вон пол диван набросал, я отсюда вижу... Ладно, я не о гигиене. О делах будем, которые к тебе, Жора, имеют прямое касательство, уж такое прямое...
– Ребята! – возопил Жора.
– Ребята в детском садике в песочек играют, – отрезал Лаврик.
– Мужики...
– Мужики в поле пашенку пашут.
– Товарищи...
– Тамбовский волк тебе товарищ. И брянский гоже.
– Гражданин начальник...
– Вот это уже лучше, – одобрительно кивнул Лаврик. – Можно и «гражданин следователь», но так длиннее, а время экономить нужно. Экономика должна быть экономной, как учит нас... – он значительно ткнул пальцем в потолок. – Пусть уж «гражданин начальник». Благо я хоть и небольшое, но начальство...
Жора выпрямился в кресле, воскликнул с этаким цыганским надрывом:
– А почему, собственно, «гражданин»? Вы мне, кроме корочек – ну да, авторитетных – никаких больше бумаг не показали. Не объявили, в качестве кого допрашиваете, протокола допроса не выложили... Вы уж извините, гражданин начальник, но получаются пока сплошные тары-бары-растабары! И унижать зачем? Кастракисом этим? Вы ж МУР, везде болтают, что у вас высокая культура следствия...
– Молодец, Жора, – сказал прямо-таки задушевно Лаврик, умевший менять личины на ходу в мгновение ока. – Просидел ты всего ничего, пару недель в СИЗО да полгода на зоне, но хорошо кой-чего нахватался, тут тебе и классический блатной надрыв, и разговор насчет официальных бумажек... Дельный, кстати, разговор. Присмотрелся я к тебе, Жора, и сделал вывод: ты поумнее, чем прикидываешься. Не светоч интеллекта, конечно, но и не такой придурковатый, как лепишь из себя. Этакий бравый солдат Швейк... Читал?
– Ну, было дело... Забавно.
– Ну вот, – сказал Лаврик. – Ты еще и начитанный, вон и полочка с книгами, хоть и невеликая... Что сейчас читаем?
– «Анжелику», – чуть смущенно признался Жора. – Интересно. Опять же там все описано...
– Вообще-то ты тут прав, – задумчиво сказал Лаврик. – В некоторых эпизодах там не любовь и не секс, а именно вульгарно так... Ну ладно, Кастракиса снимаем. Так прав я, Жора? Что ты любишь придурковатым прикидываться, а на деле поумнее будешь? Ну?
– Дурачку жить проще, – буркнул Жора. – И спроса с него в случае чего меньше...
– Ну вот, я правильно угадал, – сказал Лаврик. – А значит, разговор будет не с придурком, а с человеком не без ума... – его взгляд стал жестким, голос зазвучал резче. – Коли уж ты умной, должен знать: бывают допросы без всяких официальных бумажек, протоколов, постановлений, повесток и ордеров. И соль в том, что именно такие допросы сплошь и рядом посерьезнее официальных будут. На официальном у тебя кой-какие права имеются, предусмотренные УПК. Имеешь право не отвечать на вопросы и не несешь за это никакой ответственности, поскольку против тебя возбуждено уголовное дело, и тебе такое повеление законом дозволяется. А вот беседы неофициальные... В них, Жора, порой для спрашиваемого гораздо больше опасности и жизненных невзгод. В тюрьме тебя максимум по почкам съездят или сунут в хатку к активным гомосексуалистам. А у меня, при таком вот обороте дел, ты запросто и без вести пропасть можешь. Море рядышком, там и «Титаник» булькнет – хрен кто заметит... Знаешь, Жора, что делают, чтобы утопленник не всплыл? Нет, к ногам чугуняку привязывать – много возни. Проще распороть брюхо и вспороть мочевой пузырь. Стопроцентная гарантия, что ныряльщик не всплывет...
