Грозовые ворота. Чеченская трилогия - Тамоников Александр Александрович (книги без сокращений .TXT) 📗
А вертолет, без проблем совершив перелет Грозный — Ростов-на-Дону, плавно приземлился на загородном аэродроме. Горшков еще до посадки через иллюминатор разглядел на бетонке две женские фигуры. Понял, это семья старшего лейтенанта. Точнее, капитана, а может, уже и майора запаса, но Колян помнил ротного старлеем. Поэтому и называл не иначе как товарищ старший лейтенант. Так же обращались к ротному и Ветров с Гольдиным. Бой пятилетней давности связал их навсегда. Они оставались такими же, какими были тогда, отбивая первые атаки армады головорезов Теймураза, Хабиба, Рашидхана и Окулиста.
Как только шасси коснулось площадки, а двигатель снизил обороты, из пилотской кабины вышел Зайцев:
— Господа пассажиры, наш боевой лайнер совершил благополучную посадку в столице Донского края городе Ростов-на-Дону. Трап подан, прошу на выход.
Как только простились с Зайцевым, спустили на бетонку инвалидную коляску. К ней сразу бросились жена и дочь Доронина. Слева стояли два «УАЗа».
Горшков сказал друзьям:
— Пошли! Не будем мешать! Они столько перенесли за это время!
Но Гольдин словно не слышал слов Николая, встав рядом с коляской и глядя на слезы радости Доронина, его жены и дочери.
Колян прикрикнул:
— Голь! Ты опять опорой решил заделаться? Чего встал-то? Сказал, пошли!
Гольдин молча подчинился. Ребята подошли к «УАЗам». Рядом с армейскими машинами стояли солдаты.
Горшков спросил:
— Кого ждем, служивые?
Белобрысый ефрейтор ответил:
— Я, наверное, вас, если вы группа лейтенанта Горшкова.
— Тогда едем, браток, я и есть лейтенант Горшков. До поезда успеем на вокзал? Билеты еще купить надо!
Ефрейтор сказал:
— Успеем! А покупать вам ничего не надо. Билеты в бардачке. К ним еще какие-то бумаги, в штабе приказали вам отдать. Так что все будет нормально, товарищ лейтенант!
— Ну, тогда вперед, ефрейтор?
— Поехали! Я готов!
По пути Николай, сидевший на месте старшего машины, достал из бардачка пакет. В нем оказались билеты на дневной поезд, а также уведомления для предоставления по месту работы, учебы или службы о том, что с такого-то по такое число предъявитель сего документа выполнял особое правительственное задание на территории Северокавказского региона. Колян пожал плечами: кому нужны эти справки? Разве что Костику в институт?
Гольдин нагнулся к Николаю, спросил:
— А что за бумаги к билетам дали?
Колян ответил:
— Копии представления всех нас к званию Героев России, меня второй раз, а тебя… не пойму, почему-то посмертно!
Гольдин откинулся на сиденье:
— Да ну тебя, придурок! И когда только человеком станешь? А то все как дитя!
— А мне взрослеть ни к чему! Я молодым останусь. Все веселей!
— Ну, веселись. А может, так и надо? Послать все к едрене фене и жить одним днем? Что суетиться?
Николай кивнул:
— Правильно, Голь, живи одним днем, так ловчее и легче! Слушай, а ты что, джип забирать не будешь?
Гольдин отмахнулся:
— Да ну его, пусть стоит пока! Сейчас не смогу вести сам. Потом кого-нибудь пришлю, перегонят!
Поезд «Ростов-на-Дону — Москва» прибыл в Переславль строго по графику, в 15.30.
Остановился у второй платформы. Горшков с Ветровым взяли десантные сумки, вышли из купе. Гольдин пошел за ними порожняком, ему следовало ехать до Москвы. Сержант пошел проводить друзей.
Колян спустился на перрон и тут же оказался в объятиях Надежды, не успев толком понять, откуда она вдруг так неожиданно выпорхнула. Крепко сжала Николая и, ни слова не говоря, заплакала. Пришлось успокаивать. Оторвав от невесты взгляд, Николай увидел, что и Костю так же атаковали с фланга. Ему приходилось сложнее. Кроме жены, ноги обнял Димка. А чуть в стороне, чего уж никак не ожидал Горшков, стоял его бывший начальник, подполковник Захарченко, в форме. Колян аккуратно освободился из объятий невесты:
— Ну все, Надя, все, остальное дома, главное, как обещал, вернулся, и слезы вытри, ты же, можно сказать, уже жена офицера, Героя России.
— Не могу, Коля! Все внутри трясется. Если бы ты знал, как мы с родителями твоими переживали эти дни. Особенно мама. А отец даже пить бросил.
— Ты все время у меня жила?
— Да! К себе в район не поехала, не могла оставить Анастасию Петровну и Ивана Степановича. Как же это тяжело ждать любимого человека. А уж с войны?.. Нет слов объяснить пережитое!
— Вот именно, пережитое! Ты, Надюша, не обижайся, пожалуйста, чего-то Палыч встречать явился. Наверно, с новостью срочной какой, так бы не приехал. В Кантарске дождался бы. Я поговорю с ним немного?
— Я пойду с тобой!
— Надя!
— Я знаю, что он тебе скажет!
— Да? Интересно! Ну пошли, коль так!
Обойдя продолжавших обниматься Костю, Лену и Диму, Горшков с Надеждой подошли к Захарченко.
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Здорово, герой!
— С чего это вдруг встречать решили? Да еще при параде? Случилось что?
— Тебе орден Мужества пришел, вчера только получил в отдел телефонограмму. Готовься на прием к губернатору в следующую пятницу.
Николай удивился:
— Не понял! Вас же, того…
— Уже не того! Это Лушина того! А меня восстановили. Некоего же старшего лейтенанта Горшкова назначили заместителем Кантарского РОВД с зачислением в Академию МВД на заочное обучение!
Колян тряхнул головой:
— Ничего не понял!
— А чего тут понимать? Вышел на службу настоящий губернатор Водолеев. Я к нему на прием. Обо всем и доложил. А тут звонок из Москвы, из Администрации Президента. Какой-то очень высокий начальник попросил Эдуарда Максимовича разобраться с твоими проблемами. Ну и завертелась карусель. Водолеев хоть и после больницы, но решения быстро принимал. Короче, не без участия Москвы, главу Администрации района снимают с должности, отстраняют Лушина, меня назад в РОВД, тебе старшего лейтенанта дали и моим заместителем назначили, но главное произошло в области. Начальником УВД ФСБ занялась, прокурора отозвали в столицу, Комарова взяли под арест. О мелочовке, типа шестерок наших чинуш, и говорить не стоит. Тоже в оборот взяли. Короче, Коля, такие вот дела. Тут еще орден тебе приходит.
Николай почесал затылок:
— Да, действительно, кто бы мог подумать, что так все обернется!
Захарченко добавил:
— Благодаря твоим действиям! Если бы не ты, ничего не изменилось бы!
— Изменилось! В конце концов Водолеев разобрался бы с Комаровым!
— Так тот задумал убрать губернатора!
— Да вы что?
— Вот тебе и что! Медсестричка перед выпиской хотела укольчик Эдуарду Максимовичу сделать. Да врач в палате оказался. А медсестричка, оказывается, и не медсестра совсем. Взяли ее. В шприце отрава. Ну ее в УФСБ и раскололи быстренько. Оказывается, Комаров одну из своих блядушек, метиску, что в секретарши хотел взять, к губернатору отправил. Чтобы, ну, понятно, для чего он это сделал…
Колян повторил:
— Да-а, дела! Да тут события покруче, чем в Чечне, развивались!
— Сказал, что было. А вон, кстати, и Комарова ведут! Видимо, решили в Москву поездом доставить.
Горшков резко обернулся и увидел бывшего уже вице-губернатора, который шел, понуря голову, в сопровождении трех дюжих молодцев в строгих черных костюмах.
— А ну-ка погодите! Мне пару слов этому козлу сказать надо!
Горшков пошел навстречу Комарову. Захарченко поспешил следом.
Дорогу Николаю преградил один из офицеров спецконвоя:
— Стоять! В чем дело?
Вперед вышел начальник РОВД:
— Все в порядке, ребята. Это, — он указал на Николая, — сотрудник, что первым зацепил оборотня, Герой России, между прочим!
Конвоир спросил:
— Что хотели?
Николай ответил:
— Да вот ублюдку, Комарову, пару слов на прощание сказать!
Человек в костюме сделал шаг в сторону:
— Говорите, не сближаясь с арестованным.
Колян окликнул бывшего вице-губернатора:
— Эй, Комаров! Чего притих? Череп подними, когда с тобой офицер милиции разговаривает!
