Ночь ястреба - Браун Дейл (книга регистрации TXT) 📗
— Генерал, может быть, вы все-таки объясните, почему ваши войска разрушили ферму, а литовским подразделениям, в частности, авиации, дали сигнал обходить район?
— Извольте. Вчера ночью здесь произошел крайне неприятный инцидент: литовского офицера-дезертира из воинской части Содружества, расположенной в Вильнюсе, преследовал патрульный вертолет. Вдруг летчик сообщил по радио, что его атакует неизвестный самолет. Через несколько секунд наш вертолет был сбит ракетой западного производства с инфракрасным самонаведением. Предатель исчез. Мы здесь проводим служебное расследование.
При упоминании о «литовском дезертире» глаза Пальсикаса вспыхнули, что доставило немалое удовольствие Вощанке.
— Примите, конечно, мои соболезнования по поводу гибели ваших летчиков и потери машины, но взгляните на дело с другой стороны, генерал. Ваши люди нанесли значительный ущерб земельным угодьям, пашня практически уничтожена, лес не восстановить за годы. И, кроме того, сам факт, что ваши войска самовольно «закрыли» район, является грубым нарушением договора о безопасности и сотрудничестве. Немедленно прикажите им удалиться.
— Мы, собственно... волновались насчет улик, генерал. Эти ребята-фермеры, роясь тут и там, могли смазать нам всю картину, помешать работе следственной бригады.
— Как знать. Похоже, однако, все фермеры вместе взятые не похоронили бы в земле больше улик, чем это сделали ваши солдаты.
Увы, Вощанка знал, что эти слова справедливы. Пехота зачем-то перерыла все вокруг, и это когда необходимые улики были собраны сразу после прибытия на место.
— Ладно, я дам указание людям быть осторожней и лично прослежу, чтобы фермеры получили компенсацию за причиненный ущерб.
— Очень хорошо, генерал, — коротко заметил Пальсикас. Он подошел к раскладному столику, покрытому белой пленкой, на котором были разложены найденные остатки ракеты. Большей частью они выглядели деформированными и обгорелыми, хотя несколько хвостовых «плавников» сохранились нетронутыми. — Да, я вижу, вы собрали уже целую коллекцию. Думаете, «Стингер», генерал?
— Очень возможно.
— Характерная форма оперения, такой же рисунок деформации при взрыве. Я видел много похожих в Афганистане, они сбивали ими наши вертолеты. — Пальсикас еще немного приблизился. — Тем не менее эти «плавники» вроде больше, мощнее, спереди вижу специальное приспособление для дополнительной четверки, кроме обычных, складывающихся. Вероятно, «Стингер» воздушного базирования AIM-92C.
— Превосходно! — удивился Вощанка. — А как насчет происхождения ракеты?
— Трудно сказать. Довольно много стран имеют сейчас на вооружении AIM-92C. Помимо блока НАТО, еще шесть-семь европейских государств. Кроме того, подобные ракеты вполне доступны на черном рынке. Те, что продаются, делают в Бельгии по лицензии. Охрана на заводе, говорят, очень слабенькая.
— Вижу, придется здесь заканчивать работу нашей следственной команды, — игриво заметил Вощанка, — всю детективную честь генерал Пальсикас взял на себя.
— Вот именно, пора сворачиваться, — подхватил игру Пальсикас. — Теперь можно оставить ферму в покое и увести все машины обратно в Белоруссию.
— Правильное название нашего государства — Республика Беларусь, — зло парировал Вощанка, — оно важно для нас.
— Как вам будет угодно. — Пальсикас пожал плечами. Многие годы западную советскую республику называли Белоруссией. После обретения независимости государство стало официально называться Республика Беларусь. Различие между старым и новым названиями представлялось Пальсикасу совершенно несущественным, но он догадывался, как бесит белорусских ортодоксов, особенно военных, любая ошибка в данном вопросе.
— Присутствие всех этих военных машин и солдат является нарушением договора о безопасности и сотрудничестве, заключенного между Литвой и Содружеством независимых государств, — продолжил Пальсикас и далее на память процитировал несколько положений договора.
Вощанка оставался невозмутимым, только та же ироническая усмешка на губах, а вот полковник рядом завелся, угрожающе зашипел:
— Стыдитесь, вы не отдаете себе отчета, с кем разговариваете, Пальсикас. Генерал-лейтенант Вощанка не подотчетен ни вам, ни любому другому литовцу.
Вощанка жестом прервал своего подчиненного:
— Оставьте. Полковник, хоть и несколько коряво, хотел подчеркнуть, что я получаю приказы непосредственно от Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СНГ. Ввиду характера данного происшествия — нападения на вертолет Содружества, совершенного неопознанным вражеским самолетом, — я при получении соответствующего приказа из Минска взял на себя персональную ответственность за дальнейшее развитие событий, стал исполнять поручение, и, признаюсь, меня как солдата мало заботили разные там договоры или трактовки отдельных положений.
— Генерал Вощанка! Видимо, вы меня неправильно поняли. Я вовсе не прошу ваших извинений. Вы можете в письменной форме обратиться с объяснениями к литовскому правительству либо через меня, либо через официальные каналы Содружества. Я единственно обращаю ваше внимание на то, что белорусские войска нарушают договор. Учитывая вышеизложенное, я требую, чтобы вы уважали договор, вернулись в Беларусь или на свои базы. Вы подчинитесь этим требованиям или будете их игнорировать?
Вместо ответа Вощанка показал рукой на сгоревший остов вертолета, обломки винта.
— Три человека погибли при взрыве. Подумайте, генерал. Три прекрасно обученных летчика, профессионалы. Вас не заботят люди, которые здесь погибли?
— Почему же, заботят, ровно в той же степени, что и вас нарушение подписанного договора.
— Да вы что! — взревел полковник Гурло. — Генерал-лейтенант, по-моему, русским языком объяснил вам, что у него есть приказ расследовать ЧП и он доведет дело до конца — с вами или без вашей помощи — без разной болтовни насчет договоров. Так что будьте любезны, уйдите с дороги подобру-поздорову, не мешайте работать.
— Неловко как-то получается, генерал Вощанка, вы что, позволяете полковнику говорить за себя, сами не можете?
Белорусский полковник сказал что-то невнятное по-русски, вроде как выругался матом, и угрожающе приблизился к Пальсикасу:
— Нахал, да я тебя...
Именно в этот момент три вертолета вынырнули из-за верхушек деревьев, сделали круг возле скопища белорусских машин, зависли на расстоянии метров двухсот от группы офицеров. Вощанка и его полковник увидели, что первым шел транспортный вертолет Пальсикаса Ми-8, у полуоткрытых люков застыли десантники с автоматами, крупнокалиберный пулемет Дегтярева недвусмысленно повернут в сторону стоящих внизу. Остальные два были маленькими, игрушечного вида оборонительными вертолетами производства американской компании «Макдоннелл-Дуглас», модель 500. Несмотря на свое предназначение, каждый из них имел ракеты и скорострельные пулеметы. В общем, выглядеть они могли, как игрушечные, но представляли реальную угрозу. Адъютант Пальсикаса также приготовил свой автомат к бою.
— Прикажите своему адъютанту убрать оружие, иначе прольется кровь, — процедил сквозь зубы полковник. Он тоже вытащил пистолет и направил дуло в сторону адъютанта. Гурло и Колгинов напряженно смотрели друг на друга, лишь миг отделял их от непоправимого. Наконец майор нехотя отвел автомат, поставил его на предохранитель. Гурло широко улыбнулся, ему казалось, что одержана важная победа. Демонстративно медленно он убрал свой пистолет в кобуру.
— Так вот как вы намерены решать дела с Содружеством? — с плохо скрываемой ненавистью изрек Вощанка, кивнув на небо. — Возмутительно, угрожаете оружием нашему офицеру, и все это в мирное время. Оказываете давление в ходе переговоров. По-моему, вы не контролируете свои действия, генерал Пальсикас.
— Никому я не угрожаю, да это и бессмысленно, вы сами прекрасно понимаете. Уверен, что ваши зенитки уже взяли на мушку мои вертолеты, по несколько стволов на каждый. Что ж, силы неравные, однако могу вас заверить, генерал, что, если бы дело дошло до худшего и мне было бы суждено умереть, я бы прихватил вас с собой в могилу.
