Ночь ястреба - Браун Дейл (книга регистрации TXT) 📗
— Нет, я, по крайней мере, в сотне метров к северу от шоссе, — ответил Озеров. «Что ж, может быть, конечно, и не так далеко, но какое значение могут иметь несколько десятков метров, если впереди не противник?» — Давайте-ка пуганем этих водителей, чтобы они не спали. — Озеров оглядел кабину. Глаза пилота снова были прикованы к лобовому стеклу, но «Залп» кивнул Озерову в знак одобрения. Он не прочь был повеселиться.
Похоже на дорогу IR-300...
В памяти невольно вспыхнули воспоминания.
«Да, очень похоже на дорогу IR-300, это была дорога для тренировочных полетов на малых высотах, проходила она через Орегон, Северную Калифорнию и обрывалась вблизи Уайдлера в штате Айдахо. Местами эта дорога проходила всего в пяти милях в стороне от главной магистрали, ведущей в Бойсе, и, хотя магистраль находилась за пределами четырехмильного тренировочного полетного коридора, некоторым экипажам нравилось сворачивать в сторону, снижаться на предельно малую высоту и до смерти пугать водителей грузовиков. Обычно эта дорога использовалась для тренировочных полетов бомбардировщиков с базы ВВС Форд...»
— Озеров! Мы смещаемся к краю полетного коридора.
Озеров слегка увеличил высоту и выполнил поворот на тридцать градусов в направлении зоны первой цели.
— Простите. Я задумался... о следующем заходе на бомбометание.
— А вы видели, как тот грузовик слетел с дороги? — радостно воскликнул второй пилот, забыв о том, что их разговоры записываются на магнитофон. — Придется туда сажать другого водителя, чтобы этот мог сменить штаны!
— РЛС обнаружения, шестьдесят градусов правее курса, — доложил бортинженер. — Это следящая станция в Несвиже. На этой высоте она нас захватить не должна, но если все же захватила, то надо включить бортовой маяк.
— Включите его, когда до цели будет сто двадцать километров, — отозвался Озеров. — Это оптимальная дальность слежения. Мне нужны данные, насколько успешны будут их действия по нашему обнаружению и захвату.
— Тридцать градусов влево, работает излучатель, — снова раздался крик бортинженера. Технический персонал «Физикоуса» разместил серию излучателей, имитирующих вражеские РЛС, в различных местах по маршруту полета для определения способностей экипажа реагировать на опасность и уничтожать РЛС и средства ПВО, прежде чем они заметят «Туман» и атакуют его.
Пилот положил руки на штурвал.
— Я должен...
— Нет. Я сам, — решительно заявил Озеров. — Он переключил систему вооружения с бомб свободного падения на крылатые ракеты AS-17. — Противорадиолокационная ракета готова. Предупредите Несвиж о пуске и включите маяк. — Система радиоэлектронной борьбы должна автоматически ввести в ракету AS-17 данные — пеленг цели и частоту излучателя. Озеров медленно снизил высоту, теперь уже до пятидесяти метров.
— Озеров, высота пятьдесят метров! — взволнованно запротестовал пилот. Допущенное Озеровым нарушение встревожило его, хотя внешне пилот и держался вполне спокойно. — Это безумие! Расстояние до земли меньше, чем размах крыльев!
Кратковременная потеря ориентации в пространстве и времени, которую Озеров ощутил несколько секунд назад, прошла. Он уже вел машину на боевой заход, и все остальное не имело значения.
— Проверьте переключатели, включите устройство записи данных дублирования, приготовьтесь к пуску ракеты. — Озеров нажал кнопку пуска, включив последовательность запуска: выбор ракеты и запуск двигателя, включение гироскопов, размыкание пилона, введение данных инерционного полета, завершение проверки работы двигателя. Пока происходили все эти операции, Озеров потянул на себя штурвал и набрал минимальную высоту пуска ракеты — двести метров. «Туман» достиг этой высоты как раз в тот момент, когда заканчивался предстартовый отсчет. — Три, два, один... пуск.
Внезапно раздался громкий хлопок, взметнулось пламя, ракета сорвалась с правой подвески и исчезла в темноте. Озеров моментально отвернул машину вправо — потому что ракета должна была свернуть влево на цель — и снизился. Одновременно с этим он переключил систему вооружения с ракет на бомбы свободного падения.
— Переходим на бомбометание. Следите за курсом, я займусь прицелом.
Сам процесс бомбометания был проще простого. Цель имела дезориентирующий радиолокационный отражатель, а каждая вынесенная точка прицеливания представляла собой отдельное здание, которое любой идиот мог обнаружить с помощью примитивного радара. Озеров проверил каждый вынос, любое отклонение в перекрестье между ними означало бы ошибку в скорости или курсе, но система работала отлично. Никаких ошибок.
— Цель обнаружена. Экипажу приготовиться к сбросу бомбы с радиолокационной системой наведения. Действуем синхронно, работают все компьютеры, скорость сноса ветром менее шести метров в час.
До пуска осталось несколько секунд...
Озеров так резко отпрянул назад от экрана радара, что стукнулся затылком о подголовник кресла-катапульты. Никто не обратил внимания на его глаза... Но они были широко раскрыты, полны настоящего ужаса и недоумения.
— Черт побери... черт... где я? — пробормотал он по-английски. — Где я?..
— Озеров, что с вами?..
— Открываются створки бомбового отсека, — доложил бортинженер, — готовность к пуску...
Люгер подумал, что все это напоминало ему заход во время соревнований по бомбометанию под кодовым названием «Громкий голос». Учебный комплекс стратегических бомбардировщиков, где-то над Монтаной — Паудер-Ривер или Хавр. Казалось, это было несколько веков назад. Они с Маклананом совершали последний заход, сбрасывали цементные болванки, имитировавшие ударные ракеты ближнего действия. Все шло отлично, просто отлично. Компьютеры работали слаженно, экипаж расслабился. Пилот Хаузер олицетворял собой само совершенство, второй пилот Марк Мартин никогда не отличался разговорчивостью, а вот Патрик Макланан — штурман-бомбардир, бортстрелок сержант Брейк и офицер РЭБ (радиоэлектронная борьба) Майк Хоторн были настроены на победу и радовались, как черти. Они уже предвкушали получение награды базы Фэрчайлд, второй по счету в их послужном списке.
Все это всплыло в его памяти...
Люгер отсчитал про себя три секунды и нажал на радаре кнопку автоматического сопровождения цели. При высоте и скорости их полета через три секунды после сброса бомба будет точно над целью... если только Макланан точно определил цель.
К большому удивлению Люгера, на панели радара загорелась лампочка «захват цели».
— Есть захват, — объявил Люгер, но голос его прозвучал недоверчиво.
— Парни, мы накрыли их, — крикнул Макланан.
— Конечно, конечно, — поспешил заверить его Люгер. Уж больно велико было возбуждение Макланана.
— Сигнал! — прозвучал высокий радиосигнал.
Люгер щелкнул вниз переключателем «автоматический пуск».
— Начался пусковой отсчет... створки открыты... ракета ушла. Начался пусковой отсчет второй ракеты... ушла вторая ракета. Ушли все ракеты. Створки закрываются...
— Ракеты ушли, ракеты ушли, — передал Мартин на пункт определения точности попадания.
— Отлично, парни, — произнес Макланан и наконец открыл глаза...
«Ч т о э т о в с е т а к о е?» — подумал Люгер. Он находился в кабине самолета в окружении людей в странных шлемах и полетных костюмах. «Г д е я? Ч т о я з д е с ь д е л а ю?»
Люгер принялся расстегивать привязные ремни, отчаянно пытаясь выбраться из кресла второго пилота.
— Мне надо вылезти отсюда, — пробормотал он по-английски, размышляя, не дурной ли это сон. — Кто вы, парни?
— Озеров! Сядьте! — закричал пилот по-русски. Люгер услышал и вздрогнул, потому что слова прозвучали слишком громко, да и были они иностранные. Дэвид сорвал кислородную маску и шлем, поднялся, и тело его, наклонившись вперед, рухнуло на штурвал. «Туман» устремился вниз, к земле... сто пятьдесят метров, сто, пятьдесят, двадцать...
— Вверх! — закричал бортинженер. — Боже мой, вверх!
— Убери его со штурвала! — завопил пилот. — Мы разобьемся!
