Полынь и порох - Вернидуб Дмитрий Викторович (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– До скорого! Увидимся на пасхальном богослужении!
– Уж лучше бы сказал: «В пивной у базара», – покачал головой Мельников. – Не нравится мне нынче Венькина ирония.
У обоих сегодня было особое задание: во время штурма не терять из виду полковника Федорина и его людей. Начштаба Северной группы должен был прибыть с пешим полком есаула Климова, снятого с Грушевского направления распоряжением Походного атамана.
– Пойдете на Хотунок с Новочеркасским полком, – объяснял Иван Александрович, – Но, что бы ни происходило на городских улицах, старайтесь держаться в районе Фашинного моста. Походный атаман и его свита собираются въезжать в город с этой стороны, к Троицкой церкви. Я написал приказ о том, что вы, Лиходедов, и вы, Мельников, действуете по собственному усмотрению, и что у вас секретное задание командования. Вот подписи: моя и полковника Денисова. Каждому по экземпляру. Ваш Пичугин, охраняющий Ценципера, идет в тылу, с лазаретом. Я ему двух казаков выделил. Да, если не успею предупредить, покажете приказ полковнику Фицхелаурову, чтоб в атаку вас не гнал и офицеров своих предупредил. И смотрите у меня… – Смоляков показал гимназистам кулак. – Только попробуйте не уцелеть! Я за вас, сынки, лично перед Богом ответственность несу. Кабы не вся эта «золотая история», я б вас сегодня дальше лазарета ни за что не пустил.
К ночи все было готово к наступлению. Около трех часов послышались глухие отзвуки взрывов, сначала справа от города, потом слева. Это подрывники северного и южного заслонов калечили железнодорожное полотно. Полковник Смоляков отдал приказ зажечь сигнальную веху, и войска двинулись вперед. Алешка и Серега верхом двигались в колонне Новочеркасского полка. Почти месяц назад такое уже происходило. Только теперь запахи весенней степи стали крепче, а звезды на предрассветном небе крупнее.
Пешим частям поступила команда примкнуть штыки. Никто не ожидал, что бой будет легким. Уличные сражения всегда чреваты большой долей рукопашных схваток. Но настроение казаков, идущих освобождать свои дома, было приподнятым. Основное направление улара приходилось на станицу Новочеркасскую – занимающую северо-восточную часть города. Исполинский холм, на спине которого покоилась донская столица, мерцал редкими огоньками уличных фонарей и обывательских окошек. Новочеркасские улицы молчали в ожидании нового вооруженного противостояния.
Почти всю артиллерию командование решило перенести на кривянское направление, чтобы вести огонь по вокзалу и прилегающему району. Кривянцы, обозленные на железнодорожников из-за памятного обстрела во время отступления из города, горели желанием расквитаться. Полки других станиц находились между ними и новочеркассцами, составляя середину фронта.
Перед самой атакой Алексей заметил, что обещанный пеший полк северян так и не подошел.
– Не волнуйся, – сказал Мельников, проверяя свои карманы: все ли на месте. – Будут к шапочному разбору. Вот увидишь.
На Алешкиных часах была половина четвертого, когда батарея Некрасова начала бить по вокзалу. Снаряды поразили стоящие на путях вагоны с мануфактурой, и те запылали. Находящиеся рядом в теплушках красногвардейцы в панике заметались среди горящих составов. Орудия красных отвечали редко. Вероятно, большевики не успели осознать масштабов происходящего. Но затем, когда наступление пошло со всех сторон, пролетарии заметались. Мимо станции взад-вперед заерзали паровозы, оглашая округу тревожными гудками.
Как ни странно, но на привокзальных улицах дружно пошедшие в бой кривянцы не встретили сильного сопротивления. Они, как муравьи, тянулись цепочками вверх по спускам, перебегая от дома к дому. Между ними и красногвардейцами часто возникали рукопашные схватки. Иногда путь бегущим преграждал бьющий из-за угла пулемет, и тогда движение задерживалось.
У Хотунка было сложнее. Новочеркассцев встретили хорошо вооруженные рабочие дружины. Винтовочный и пулеметный огонь уложил атакующих на землю. Пришлось ждать, пока артиллеристы перенесут огонь по указанным координатам.
Лиходедов и Мельников скакали вместе с другими верховыми отдельного эскадрона в обход поселка, намереваясь берегом реки достичь переправы. Выскочив во фланг красногвардейцам, прикрывавшим единственный мост через Тузлов, эскадрон стремительным броском опрокинул немногочисленную охрану, рассеяв ее по степи.
К этому времени подоспели передовые шеренги полка, взявшего Хотунок. Пешие и конные казаки устремились вверх по ведущему к Троицкой церкви спуску, быстро растекаясь по ведущим от него улицам.
– Чего здесь застряли? – недовольно крикнул друзьям один из офицеров. – Вздремнуть решили?
– Ага. У нас приказ командования не торопиться, – озорно бросил Серега.
Но прапорщик не был настроен на шутки. Вытащив револьвер, он махнул стволом в сторону города.
– А ну, быстро своих догонять!
Мельников спрыгнул с коня, примирительно улыбаясь. Но как только он полез рукой за отворот шинели, хорунжий навел дуло прямо ему в лоб:
– Давай-ка медленно. Что у тебя там?
– Вы бы тоже поосторожней с «пушкой», – заметил Лиходедов, оставаясь в седле. – У нас письменный приказ.
Офицер долго пытался прочитать треплющуюся на ветру бумагу, в конце глянул на подписи и спрятал револьвер.
– Прошу прощения, господа партизаны. Это, видимо, про вас нам говорили… Вы друзья Барашкова?
Но Лиходедов и Мельников уже не смотрели в его сторону. К мосту приближалась пышная кавалькада. Среди всадников, окружавших экипаж Походного атамана, находились полковник Федорин и подъесаул Ступичев.
У Алешки внутри все похолодело. Подъесаул смотрел в их сторону. Конечно, было трудно узнать с такого расстояния бывших гимназистов. Но дожидаться, когда свита Походного поравняется с ними, друзья не стали. Пожелав бдительному хорунжему удачи, партизаны направили коней вверх, к Триумфальной арке.
…Увидев за мостом офицера, выстраивающего для приветствия своих казаков, Федорин спросил, что за часть.
– Новочеркасского полка казаки, господин полковник! Берем под охрану переправу! – отрапортовал хорунжий.
– А это тоже ваши? – подъесаул указал ногайкой на удаляющихся конников.
– Приписанные к полку партизаны. Из студентов. Со спецприказом.
После этих слов Ступичев привстал на стременах. Перехватив его пристальный взгляд, Федорин отъехал в сторону.
– Вы думаете, это они? Вы их узнали?
– Я почти уверен. Только те были гимназистами.
– Придется с ними поработать, Валерьян Николаевич. И не забывайте, вы все еще мой пленник.
– Как же, забудешь тут. Может, вернете револьвер, Петр Ильич?
– Возьмите.
Отдавая Ступичеву оружие, полковник кивком головы приказал двум офицерам контрразведки, капитану и ротмистру, сопровождать подъесаула.
Полк Климова подошел только к восьми часам утра. И хоть город считался к этому времени захваченным, несколько усталых, заплутавших в степи пеших сотен оказались как нельзя кстати. В резерве Южной группы не осталось ни одного казака.
В этот момент из района Краснокутской рощи начала бить артиллерия красных. Снаряды принялись утюжить северо-восточную окраину в тех местах, где штурмующие уже прошли. Походный атаман со своей свитой, собиравшийся было триумфально въехать в город, вынужден был временно покинуть район переправы и дожидаться прибытия командующего Южной группой полковника Денисова, оставившего гарнизон в Хотунке.
Нырнув в улочку сразу налево за Триумфальной аркой, Лиходедов и Мельников въехали в открытые ворота второго от ближнего угла дома. Перед домом и во дворе лежали трупы нескольких красногвардейцев. Характер ранений говорил о том, что все были убиты в рукопашной и что станичники не щадили никого, нанося удары штыками по нескольку раз. Рядом с одним из убитых валялся полевой бинокль. «Цейс» оказался как нельзя кстати.
Дом был пуст и разграблен. Серега остался караулить внизу, а Алешка залез на чердак. Отсюда нижняя часть спуска хорошо просматривалась, и Лиходедов видел, как Ступичев и еще двое, прячась от разрывов, заскочили в проулок через дорогу. Скорей всего, они заметили, в какую сторону свернули партизаны.
