Ночь ястреба - Браун Дейл (книга регистрации TXT) 📗
Через несколько минут летчики увидели три огромных здания и градирню в форме песочных часов, составлявших комплекс Исследовательского ядерного центра Денерокин.
— Две минуты до первой выброски, — доложили летчики.
Это объявление ошеломило Макланана — находясь в затемненном десантном отсеке «Морского молота», часто испытывая болтанку, он полностью потерял ощущение времени. Патрик проверил ремни снаряжения, винтовку проверять было не надо, потому что таковой у него уже не имелось, и потуже затянул ремень кевларового шлема.
Осталось меньше шестидесяти секунд...
Он на самом деле делает это.
Они ворвутся...
Через несколько секунд начала опускаться задняя грузовая аппарель, и Макланан впервые взглянул на Литву... Первой его мыслью было: как же чертовски низко они находятся! Продвижение самолета вперед слегка замедлилось, но это только увеличило вертикальную скорость, когда летчики облетали линии электропередач, здания и прожекторные вышки. Шум стоял невероятный. В памяти Макланана промелькнули воспоминания о том, как он мальчишкой побывал на Ниагарском водопаде, и сейчас шум винтов «Морских молотов» очень напоминал рев Ниагары. Прожекторная вышка железнодорожного депо промелькнула всего в двадцати футах, и в ее неожиданном свете Макланан увидел Джона Ормака: тот смотрел прямо перед собой, глаза его остекленели, указательный палец левой ладони, лежавшей на колене, судорожно дергался. Патрик перевел взгляд на Бриггса и даже без света смог различить ухмылку на его лице. Хэлу Бриггсу все это чертовски нравилось. Хэл Бриггс был просто создан для таких операций. Он показал Макланану большой палец и усмехнулся. Патрик заметил, что правый указательный палец Бриггса уже высунут сквозь небольшую прорезь из перчатки — они еще не приземлились, а он уже готов был нажать на спусковой крючок.
НИИ «Физикоус»,
13 апреля, 03.15 по вильнюсскому времени.
Терехов стоял перед невероятным чудовищем и качал головой в состоянии полнейшего благоговейного трепета. Да, подумал он, я могу понять, почему люди убивают друг друга, чтобы узнать, как летает эта штука.
Перед ним возвышался бомбардировщик-"невидимка" Фи-170 «Туман». Название очень подходило ему, самолет действительно был похож на громадное серое облако тумана. Нижняя кромка фюзеляжа находилась более чем в пяти метрах от земли, и огромный, грациозно изогнутый корпус покоился на высоких, тонких стойках шасси. Ширина корпуса «Тумана» составляла почти шестьдесят один метр, он был значительно больше американских бомбардировщиков-"невидимок" В-52 «Мегакрепость» или В-52 «Черный рыцарь» и мог нести на своем борту вооружения в полтора раза больше, чем В-52. Подобный морскому скату корпус выглядел массивным и не слишком аэродинамичным, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что фюзеляж очень узок, за исключением центральной части. Концы крыльев загнуты вниз дугой, как будто скат шевелил своими волнообразными плавниками.
Терехов подумал, что самым удивительным во всем этом был не сам самолет, а тот факт, что десять лет он создавался в обстановке полнейшей секретности. Майор самодовольно отметил про себя, что ни одного слова о самолете не появилось в западной прессе или в изредка перехватываемых сообщениях западных разведок, касавшихся новой советской техники. Ходило много различных слухов по поводу того, что происходит в трех ангарах «Физикоуса», и это естественно, но — ничего, кроме слухов. И это благодаря чрезвычайным мерам безопасности, которые предпринимала их служба, возглавляемая генералом Габовичем. У Габовича имелись свои люди во всех правительственных организациях бывшего Советского Союза, и все правительственные документы, касавшиеся «Физикоуса», попадали на стол Габовича для изучения и визирования.
Конечно, в те моменты, когда зверя выводили из логова, секретность нарушалась. Но с учетом того, что американская программа предусматривала создание всего пятнадцати бомбардировщиков-"невидимок" В-2 — одна эскадрилья, смехотворное количество для таких передовых боевых машин! — а многие другие программы по созданию самолетов и вооружения были свернуты, «Туман», безусловно, потрясет весь мир. И когда все поймут, что это удивительно грозная машина, под стать своему виду, тогда Советский Союз — или СНГ, или Беларусь, в зависимости от того, кого решат поддержать Габович и ученые «Физикоуса», — вновь станет передовой в мире державой в области военной техники.
Краем глаза Терехов заметил приближение командира «черных беретов» полковника Никиты Кортышкова.
— Ну, что выяснил, полковник? — спросил Терехов, не отрывая взгляда от чудо-самолета.
— Каналы связи забиты движущимися колоннами техники, — доложил Кортышков. — Между некоторыми базами связь вообще повреждена. Возможно, это действия партизан.
Это было наиболее подходящее объяснение из всех, что Кортышков услышал, — солнечные вспышки, учения Балтийского флота и прочее.
Литовцы что-то зашевелились, думал Терехов, пора устроить им еще одну хорошенькую взбучку и начать с их доморощенного героя Доминикаса Пальсикаса. Генералу Вощанке следует разобраться с Пальсикасом, чтобы другим неповадно было.
— Меня интересует эта колонна, Кортышков, а не радиосвязь.
— Я не смог усмотреть ничего особенного в той колонне. В северной части страны осуществляется общая мобилизация войск СНГ, так что, может, это просто совсем недавно развернутые войска.
— А почему объявлена общая мобилизация войск СНГ? — удивился Терехов. Он так и не выяснил принадлежности машин МСБ, направлявшихся к «Физикоусу», но они должны были вписываться в то, что происходило сегодняшней ночью. — Мне ничего об этом не сообщали.
— Как я уже сказал, радиосвязь нарушена. Несколько баз не отвечают, сеть управления тоже нарушена. Похоже, там легкая неразбериха. Думаю, возможно, телекоммуникационный центр в Каунасе перегружен...
— Меня не интересуют твои домыслы, — оборвал Кортышкова Терехов. — Мне нужна конкретная информация. Тебе придется добыть ее для меня или придется отвечать перед генералом Габовичем, вот тогда и попробуй втюхать ему свои жалкие извинения и бесполезные домыслы. А теперь — что касается этой колонны. Ты выяснил наконец: не в «Физикоус» ли она направляется?
— Да, в данный момент она подходит к воротам Денерокина.
У Терехова уже не оставалось времени, Габович прибудет менее чем через час, а он еще не провел совещание с инженерами. Ладно, в данный момент развертывание сил МСБ не касалось Терехова. Все равно без соответствующего приказа никто не проникнет в «Физикоус». Надо только проследить, чтобы Габович добрался без всяких задержек.
— Я хочу, чтобы ты лично выяснил, есть ли у командира этой колонны соответствующий приказ, прежде чем хоть одна машина пройдет через ворота, — распорядился Терехов. — И приказ этот должен быть подписан, как минимум генералом Габовичем. Одновременно проследи, чтобы дорога была свободна к приезду генерала. И удвой охрану «Тумана», пока не восстановится радиосвязь.
Ворота ядерного центра Денерокин, НИИ «Физикоус»,
13 апреля, 03.20 по вильнюсскому времени.
Командная радиосеть войск СНГ разрывалась от приказов, запросов и общей паники.
— Черт побери, да что происходит? — спросил один из солдат охраны центра Денерокин.
— Постоянно сообщают, что над городом летают вертолеты, но точно не знают сколько, — ответил старший в наряде, сержант Владимир Михеев. — Сначала заметили вертолеты над Дворцом спорта, потом над зданием парламента, потом над Зоной свободной торговли... Подожди минутку... А сейчас передали, что замечено четыре вертолета над Зоной свободной торговли и большой самолет над зданием парламента. Черт, как тут разобраться?
— Может, запросим подтверждение?
— Уже запросили, а они приказали нам убраться из эфира, — пояснил сержант. — Ни о каких самолетах с юга, со стороны Тракайской улицы, не сообщается, поэтому не будем объявлять готовность второй степени.
