Ночь ястреба - Браун Дейл (книга регистрации TXT) 📗
— Здесь командует лейтенант, — прорычал Тримбл.
— Ваше звание не имеет значения, — сказал Маркс, делая знак своему сержанту успокоиться, — точно так же, как и ваше мнение. Мы примем решение...
— Американского офицера уже несколько лет подвергают пыткам в этом месте, и его казнят, если мы не проникнем туда, лейтенант, — закричал Макланан сквозь свист ветра в десантном отсеке. — Мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться. Иначе Люгер умрет.
— Он уже мертв, Макланан, — заявил Тримбл. — Если белорусская армия получила приказ занять «Физикоус», то первым делом они казнят всех пленников-иностранцев.
— Вы не можете этого знать, — вступил в разговор Джон Ормак.
— Так они обычно поступают, — ответил Тримбл.
— В любом случае мы должны попытаться, — продолжал настаивать Макланан. — Мы не можем бросить его, тем более сейчас, когда подобрались так близко.
— В такой обстановке у нас ничего не выйдет, Макланан, — возразил Маркс. Макланан видел, что действует Марксу на нервы, постоянно называя Люгера по имени, а не «объект». А вот Тримблу все было до лампочки... — Чтобы появилась хоть какая-то надежда на успех, операция должна быть спланирована до мельчайших деталей. Мы просто погубим людей, если не учтем абсолютно все.
— Но Люгер умрет, если вы не завершите операцию, — сердито воскликнул Макланан. — Пошлите АС-130 подавить огневые точки вокруг секретного здания. Операция по усилению охраны посольства и эвакуации людей должна уже быть закончена. Вызовите воздушное прикрытие. AV-8 могут быть над городом через пятнадцать минут.
— Мы не имеем права использовать истребители, — объяснил Маркс. Истребители вертикального взлета и посадки AV-8 «Харриер-2» базировались на десантном корабле «Оса», находившемся в Балтийском море. Современные штурмовики-истребители «Харриер» могли с высокой точностью поражать сильно укрепленные цели ночью и в плохую погоду, с самого начала операции им была поставлена задача поддерживать морских пехотинцев. — «Харриеры» ожидают в готовности, но они предназначены только для поддержки операции в посольстве. А наша операция второстепенная, Макланан, и мы не можем задействовать авиацию.
— Тогда давайте не будем заниматься документацией бомбардировщика-"невидимки" Фи-170. Чтобы проверить здание и отыскать Люгера, потребуется семь минут. Семь минут спасут жизнь американца. Мы сможем вытащить Люгера, прежде чем они поймут, что происходит.
— Заткнитесь, Макланан, — приказал Тримбл. — Вы ни черта не смыслите в этой операции!
— Пусть полковник говорит, Тримбл, — подал голос Хэл Бриггс, поднимаясь со своего места и глядя в упор на Тримбла. Чтобы стоять прочно, Хэлу не требовалось держаться за поручень или перегородку — как будто болтанка и шум пропали, когда он встал.
Это был явный вызов. В росте Бриггс не уступал Тримблу, но проигрывал в мощности телосложения. Трудно сказать, что подействовало на Тримбла — то ли репутация Бриггса, то ли он просто удивился тому, что офицер ВВС бросает ему вызов, но как бы там ни было, сержант широко раскрыл глаза от удивления и ответил:
— Вы хотите подраться со мной, Бриггс? Действуйте. Покажите, на что вы способны.
Довольно странно было наблюдать эту сцену — они летели над территорией враждебной страны, внизу находились солдаты противника, которым спешили на помощь смертельные средства ПВО, шум и вибрация были настолько сильны, что с трудом можно было сохранять ясность мысли. Они пролетали в нескольких футах над верхушками деревьев, чуть не врезались в построенный пять веков назад старинный замок, и вот теперь Тримбл провоцировал Бриггса напасть на него. Но вопросы жизни и смерти были очень серьезным делом для морских пехотинцев, и они не желали никакого вмешательства со стороны трех чужаков. У Бриггса было очень мало шансов в драке с профессионалом, обученным убивать, но легкое замешательство Тримбла сказало Бриггсу больше, чем любая угроза.
Разрядил обстановку Маркс:
— Заткнитесь все, немедленно. — В этот момент радист передал лейтенанту микрофон и наушники, а Тримбл и Бриггс продолжали смотреть друг на друга, стоя почти лицом к лицу в тесном, заполненном морскими пехотинцами отсеке. — Я — «Молот-4», слушаю вас.
— Предлагаю свернуть операцию, — услышал Маркс по рации голос капитана Снайдера. Лейтенант взглянул на Макланана, затем на Тримбла и задумался на секунду.
— "Молот-4", вы меня слышите? — спросил Снайдер.
— Слышу вас... Предлагаю продолжить операцию. Наши друзья тоже просят продолжить. Предлагаю вызвать «Конго-2» для огневой поддержки с воздуха.
— Мы наблюдаем батальон противника, он входит на территорию. «Молот-4», мы потеряли контроль над обстановкой.
Маркс знал, что Снайдеру тоже хочется продолжить операцию, капитан никогда не был таким нерешительным, пока логика и устав не вступали в конфликт с его интуицией. Если бы он на самом деле хотел свернуть операцию, то просто приказал бы «Молоту-3» повернуть домой, и «Молоту-4» пришлось бы последовать за ним. Вот и конец всей операции. Маркс поднес к губам микрофон.
— У нас еще есть время, пока новый противник не атакует наш объект. При поддержке «Конго-2» мы сможем удерживать их, пока сами не захватим его. Предлагаю продолжить операцию.
— Ждите. — Секунд пятнадцать рация молчала, потом снова раздался голос Снайдера: — «Молот-4», мы сделаем дополнительный круг над городом, прикроем «Конго-2». Я свяжусь с базой. Оставайтесь на связи.
Пятьсот омоновцев Исследовательского ядерного центра Денерокин были готовы к любым чрезвычайным ситуациям, особенно после столкновения с демонстрантами у Денерокина. У них имелись планы действий на случай борьбы с диверсантами, террористами, на случай стихийных бедствий, гражданских волнений и даже на случай нападения хорошо вооруженных левых радикалов. Короче говоря, предусмотрено было все, кроме полномасштабного военного вторжения. «Физикоус» считался неприступным объектом. Да и кто отважился бы предпринять попытку захватить его? Даже без поддержки со стороны белорусской армии — которая, как предполагалось, начнет вторжение в Литву — силы службы безопасности, возглавляемые генералом Габовичем и полковником Кортышковым, были готовы к любым неожиданностям...
...Но они не были готовы к нападению Литовских Сил Самообороны под командованием очень популярного среди литовцев генерала Доминикаса Пальсикаса, получившего военное образование еще в Советской Армии.
Пальсикас не хотел устраивать в «Физикоусе» кровавую бойню, но, узнав о приближении неизвестных — возможно, вражеских — самолетов, он не собирался играть в игрушки с гарнизоном Денерокина. Третий батальон соединился с четвертым, и они пошли в атаку на тяжелую бронетехнику омоновцев, защищавшую «Физикоус». Второй батальон соединился с первым батальоном Пальсикаса, и они быстро окружили казармы. Чем быстрее они смогут захватить штаб-квартиру службы безопасности, тем быстрее сдадутся остальные омоновцы.
Пальсикас выдвинул один из своих танков Т-62 на прямую наводку перед зданием командного пункта. Одним бронебойным снарядом танк разнес кабинет командира и часть фасада здания. Командовавший омоновцами немедленно приказал своим людям сдаться. И славу Богу, потому что у танка не было больше снарядов, кроме нескольких фосфорных.
Штурм длился всего несколько минут. Люди Пальсикаса, забыв от радости об осторожности, рванулись вперед. И этот опрометчивый, но решительный бросок сработал. Несколько литовцев были ранены, но находившиеся внутри здания омоновцы явно не желали вступать в бой после выстрела танка, поэтому они сдались.
Вскоре к Пальсикасу привели заместителя командира омоновцев подполковника Ивана Ивановича Степанова, которого вытащили из подвала резервного узла связи.
— Поздравляю вас, подполковник Степанов, — произнес Пальсикас. — Вы со своими людьми быстро сдались.
Степанов был настолько потрясен и ошеломлен, что несколько минут ничего не мог сказать, а только смотрел на Пальсикаса, раскрыв рот. Придя в себя, он закричал:
