Ночь ястреба - Браун Дейл (книга регистрации TXT) 📗
— Похоже, что так, сэр.
— Что? Они решили окончательно изгнать войска Беларуси и СНГ в ту же самую ночь, когда мы проводим операцию? Боже мой, — пробормотал президент, — обстоятельства явно против меня. — Он помолчал несколько секунд, потом продолжил: — Что ж, если телеграфные агентства уже получили эту новость, мне лучше бросить все остальные дела. — Президент связался по селектору с приемной: — Нэнси, отмените на сегодняшний вечер все встречи и передайте мои искренние извинения.
Через несколько минут в Овальном кабинете появился вызванный президентом глава его администрации Роберт Тиммонс.
— Роберт, пригласите сюда членов Совета национальной безопасности и администрации. Передайте им, что через пару часов у меня для них будут новости.
Старый помощник и протеже президента поспешил в свой кабинет делать звонки, оставив председателя Объединенного комитета начальников штабов наедине с президентом.
Президент налил себе чашку кофе и указал Кертису на кресло:
— Устраивайтесь поудобнее, Вилбор. Нам, вероятно, предстоит длинный вечерок. А теперь все подробно, с самого начала.
— Спецназовцы, действовавшие на территории Литвы, покинули ее без единой царапины, за исключением одного «тюленя», — спокойно начал Кертис. — Он погиб во время попытки вывести из строя антенны на крыше здания штаба. Здание взорвалось, и, как оказалось, это было делом рук литовской армии. Мы получили сообщение от одной из групп спецназовцев о странном инциденте на авиабазе, но потом мы потеряли связь с этой группой. Первый признак того, что происходит что-то непонятное, обнаружила команда «тюленей», как раз та, где и погиб человек. Они уничтожили радар, а потом обнаружили, что там уже поработала небольшая группа литовских коммандос. Другие группы спецназовцев и «тюленей» тоже столкнулись с такими мелкими группами, которые мы принимали за патрули СНГ, разбросанные по всей стране. У каждой из этих групп имелось старинное литовское боевое знамя, которое генерал Пальсикас объявил своим знаменем свободы.
— А что известно об этом Пальсикасе? — спросил президент, отхлебнув кофе.
— Директор ЦРУ Митчелл предоставит вам подробное досье на него, сэр. Но, по моей оценке, он относится к нам дружественно. Родился в Литве, но получил образование и служил в Советской Армии. Ветеран Афганистана. Обладает влиянием, очень популярен в Литве, влюблен в историю Литвы. Назвал свое войско «Бригада Железного Волка», как называл его один из средневековых правителей Литвы.
— Но он не считает себя правителем Литвы? — встревожился президент.
— Не знаю, сэр. Думаю, он гораздо умнее, чтобы так считать. Вероятнее всего, он просто умно использует все эти атрибуты великих князей, чтобы привлечь людей на свою сторону.
— А если президент Капосиус прикажет ему распустить свое войско — думаете, он подчинится?
— Не знаю, сэр. На этот вопрос вам ответят Кен Митчелл и его люди. Для нас сейчас важнее знать, как правительство Литвы отреагирует на действия Пальсикаса и как это скажется на операциях в посольстве и «Физикоусе».
— На операцию по усилению охраны посольства ничто не повлияет, — решительно заявил президент. — Морские пехотинцы будут оставаться там до тех пор, пока все наши граждане не покинут Литву и пока обстановка там не стабилизируется. Я не вынесу очередной драмы штурма посольства, показанной по телевидению. У нас есть право использовать вооруженные силы для защиты наших посольств, и, ради Бога, мы воспользуемся этим правом. Сомнений тут быть не может. — Президент замолчал, и Кертис заметил на его лице первые признаки нерешительности. — Мы подождем и посмотрим, как президент Капосиус поступит с Пальсикасом. Если он его расцелует, то мы поддержим Капосиуса. А если нет, то останемся в стороне. Так, а теперь расскажите, как продвигается операция «Краснохвостый Ястреб». Морские пехотинцы свернули ее?
— Нет, сэр, — ответил Кертис. — Они продолжают кружить над городом и запрашивают инструкции.
— А вы уверены, что это литовские солдаты воюют в «Физикоусе»?
— Трудно сказать, сэр, не увидев воочию. Вооружены они гораздо лучше, чем мы предполагали, по нашим самолетам не стреляют. Установлена радиосвязь между морскими пехотинцами и человеком, называющим себя генералом Пальсикасом. И его люди действительно воюют с омоновцами в «Физикоусе». Все признаки говорят о том, что это литовские войска.
— А что насчет омоновцев? Их много в «Физикоусе»?
— Возможно, несколько сотен, большинство из них сосредоточены в одном районе комплекса. «Призрак» их хорошенько потрепал, оставшиеся обороняют конструкторское бюро...
— Где находится лейтенант Люгер, — продолжил президент. — Каковы шансы на то, что Люгер еще жив?
Это был явно неприятный для Кертиса вопрос.
— Трудно сказать, сэр.
— Только не надо вилять сейчас, Вилбор. Я доверяю вашему мнению, и пусть на него не влияет ваше личное отношение к Люгеру. Вы думаете, он еще жив?
Кертис вздохнул.
— Процентов сорок — шестьдесят за то, что он еще жив, сэр. Если информация наших агентов верна, то Люгер, которого они называют Озеровым, был одним из крупнейших советских инженеров. Несколько лет он продвигал вперед советскую науку, поэтому Люгер для них невероятно ценная личность. Возможно, они попытаются спасти его, вывести тайком или что-нибудь в этом роде. А если нет, если Советы поймут, что нам нужен именно он... они, наверное, будут торговаться с нами и предложат нам Люгера в обмен на собственную свободу и безопасность.
— Я не согласен, Вилбор, — заявил президент. — Думаю, более вероятно, что они уничтожат Люгера, чтобы скрыть сам факт его пребывания там. Ведь если станет известно, что русские столько лет прятали в «Физикоусе» американского летчика, то наше вторжение будет моментально оправдано, а «Физикоусу» придет конец. Но если мы не найдем Люгера, то нас обвинят в акте агрессии и захвате научно-исследовательского института СНГ.
— Я понимаю это, сэр, и вынужден согласиться с вами. Но надо учесть и еще кое-что: мы задолжали Дэвиду Люгеру эту попытку спасти его. Мы просто обязаны попытаться. И пошло на этот раз к черту общественное мнение. Мы-то знаем, что поступаем правильно.
Президент задумался в нерешительности, и Кертис отметил про себя, что на этот раз пауза затянулась дольше обычного.
— Параллельная операция в «Физикоусе» — это совсем другое, — наконец вымолвил президент. — То, что Советы вытворяли с этим летчиком, это просто ужасно... чудовищно... но, — он помолчал, взвешивая свои слова, — я не могу развязать войну с СНГ ради спасения одного человека, Вилбор. СНГ находится на грани развала, и его разлетающиеся осколки могут поразить весь мир. Я не собираюсь подталкивать их к развязыванию мировой войны даже ради вашего лейтенанта Люгера. Я понимаю, что министр обороны Престон разрешил «Призраку» поддержать операцию по спасению Люгера. Прекрасно, но морским пехотинцам этого мало. И если они не смогут вытащить Люгера с первой попытки, Вилбор, то мне не нужны никакие героические подвиги.
— Господин президент, вам известно мое мнение относительно Дэвида Люгера. Он национальный герой Америки. Ваш предшественник наградил Патрика Макланана — человека, который уничтожил советский лазер в Сибири и благополучно привел бомбардировщик домой, — крестом «За летные боевые заслуги», хотя, наверное, он заслужил орден Почета. И сейчас настало время нам... гм, вам, сэр, сделать что-то и для человека, который спас Патрика Макланана.
— Я понимаю вас и действительно сочувствую Люгеру. Но лейтенант — мертвый человек, он мертв уже несколько лет. Я не хочу ни оскорблять, ни щадить ваши чувства, Вилбор. Но Люгер уже мертв. И если Советы действительно уничтожили его, то тут уж ничего не поделаешь. Проблема нынешней администрации заключается не в предотвращении его смерти, а в оправдании факта его существования. Вы не подумали, что будете делать, если все-таки Люгера спасут?
— Разумеется, сэр... — неуверенно ответил Кертис, отведя на секунду взгляд в сторону.
