Судьба найдет на сеновале - Донцова Дарья (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Дарья Донцова

Судьба найдет на сеновале

Глава 1

«Чтобы летом не опозориться на пляже, надо уже зимой угощать свою лучшую подругу тортами, пирожными и конфетами…»

Я оторвался от завтрака и посмотрел на экран телевизора, с которого улыбалась очаровательная блондинка в розовой кофточке, произнесшая сию замечательную фразу.

– Омлет невкусный? – испугалась стоявшая у холодильника худенькая девушка. – Чегой-то я в него не то запихала? Вроде все поклала, сделала так, как вы, дядя Ваня, любите.

– Спасибо, Лота, – улыбнулся я, – завтрак очень вкусный.

– Чего ж вы тогда есть перестали? – пропищала моя гостья.

– Захотелось посмотреть на женщину, которая советует откармливать подруг, чтобы выглядеть на их фоне стройной, – пояснил я.

Шарлотта захлопала в ладоши.

– Ой, дядя Ваня, вы тоже телик смотрите? Я думала, вы только книжки скучные читаете.

Я отодвинул тарелку с остатками завтрака, встал, направился к кофемашине, но Лота ринулась мне наперерез.

– Дядя Ваня, а я-то тут зачем? Сейчас любой кофеек замутю! Хотите капельчино? Экспресс? Любой могу!

Блондинка на экране оскалилась еще шире и сообщила:

– Сегодня, тринадцатого ноября, в Москве будет по-разному. В районе полудня на Воробьевых горах случится камнепад, после четырнадцати часов на Южное Бутово накатит цунами. В Центральном округе, на Старом Арбате и вокруг Кремля, сохранится солнечная ясная погода, термометр покажет плюс двадцать пять, а в Капотне минус один. С вами были невероятные вести от Марии Безобразницы.

– Дядя Ваня, а где находится Южное Бутово? – озабоченно поинтересовалась Лота. – Я Москву плохо знаю, вдруг случайно в тот район попаду и меня волной смоет?

Я нажал на кнопку «ристретто» и поставил чашку под струю кофе.

– Программа была юмористическая. Мария Безобразница просто шутит. На Воробьевых горах не бывает камнепадов, столица России находится вдали от океана, поэтому ее никогда не затопит гигантская волна. И Воланд здесь разгуливать тоже не станет.

– А кто такой Воланд? – тут же спросила Шарлотта. – Я про него ничего не знаю, а у нас дома тарелка на триста каналов.

Я сделал вид, что увлечен кофе. Лота не читала роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», она дитя телевизора, мне следовало подобрать сравнение из мира сериалов. Например, э… Так и не найдя ничего подходящего, я промолчал, усмехнувшись про себя: ну, конечно, ведь ваш покорный слуга Иван Павлович Подушкин не большой любитель щелкать пультом, из нынешнего телемногообразия я использую всего два канала – где рассказывают о Великих географических открытиях и истории человечества.

– Ой, дядя Ваня, ваши рубашки до сих пор неглажеными лежат! – спохватилась девушка и убежала.

Я вновь направился к кофемашине, решив сварить себе еще чашечку. Кофе действует на меня не так, как на большинство людей, то есть не бодрит, а, наоборот, успокаивает, сегодня же мне предстоит встреча с матушкой, значит, надо заранее подготовиться. Нажав на кнопку «эспрессо», я услышал звук трубы, призывающей армию атаковать противника. Так-так, понятно, кто меня вызывает. Кстати, хорошо, что люди не знают, какой сигнал вы поставили на свой телефон, чтобы распознать их звонок. Я взял сотовый, нажал на кнопку приема, но не успел произнести ни единого слова.

– Вава! Помнишь про бахилы? – ворвался в ухо громкий голос Николетты.

– Конечно. – Я попытался успокоить маменьку.

– В прошлый раз ты о них забыл, – продолжала кричать та.

– Вовсе нет, – возразил я, – прихватил бахилы, но ты порвала их каблуками.

– Вава! Если бахилы испортились, значит, их не было, – заявила Николетта. – Я надела ботильоны от Шанель. Как выйти из дома без каблуков? Разгуливать в домашних тапках?

Я зачем-то решил поспорить.

– Можно надеть обувь на плоской подошве, предназначенную для длительной прогулки. Лично я умер бы, разгуливая на каблуках.

– Вава! Мужчина на шпильках выглядел бы глупо, а женщина без них похожа на коротконогую утку, – оборвала меня маменька. – Решил мне возражать? Хочешь высказать собственное ошибочное мнение?

– Упаси бог, – пробормотал я, – мне и в голову это не придет. Ты совершенно права: если бахилы разорвались, значит, я не взял их из дома.

– Вава, наконец-то я слышу взрослую речь, – пропела Николетта. – Мальчик мужает, когда понимает: мать всегда и во всем права, и даже если ошибается, то все равно поступает верно. Сегодня непременно возьми одноразовые бахилы. Да купи те, что рассчитаны на обувь с каблуками.

– Никогда не слышал о подобных, – удивился я.

– Вава, ты писал диссертацию о бахилах? Изучил все виды? Не спорь! Неужели я должна тебе до старости объяснять правила хорошего тона? – прошипела матушка.

– Ну и где продают такие? – вздохнул я.

– В аптеках, разумеется, – разозлилась Николетта. – Что с тобой сегодня? Очнись! Да, и оденься прилично.

– Смокинг и лаковые ботинки будут кстати? – хмыкнул я.

– Вава! – взвизгнула маменька.

– Прости, глупо пошутил, – быстро сказал я. – Не переживай…

Договорить не удалось – из трубки полетели частые гудки. Я пошел в спальню, чтобы взять портмоне и ключи от машины. Через дорогу от моего дома находится аптека, надо будет туда заглянуть.

Понимаю, у вас возникли вопросы. Зачем Николетте понадобились бахилы? По какой причине в моей квартире хозяйничает Шарлотта? Сейчас постараюсь утолить ваше любопытство.

Некоторое время назад мне на голову неожиданно свалился двоюродный брат Илья вместе со своей женой Татьяной и дочкой Полиной [1]. Нет необходимости сейчас рассказывать о том, почему я прежде не поддерживал с ними отношений, но, когда они уезжали домой, мы расстались добрыми друзьями. В тамбуре вагона Таня повисла у меня на шее со словами:

– Знаю, Ваняшка, ты терпеть не можешь, когда тебя люди трогают, но после всего вместе пережитого, мы таперича с тобой брат и сестра. Поэтому не сердись за поцелуй.

Я прижал Таню к себе.

– Чужие объятия мне неприятны, но ты-то своя.

Татьяна шмыгнула носом.

– Хорошо сказал! До самых печенок твои ласковые слова пробрали. И как ты в Москве один останешься?

– Не переживай, Танюша, прекрасно проживу, – заверил я.

– Опять будешь питаться фастфудью, – запричитала Таня, – а рубашки твоя косорукая домработница гладить не умеет.

– Провожающих просим срочно покинуть вагоны, поезд отправляется через три минуты, – объявило радио.

Я спрыгнул на перрон.

– Не волнуйся, все будет хорошо.

– Сердце за тебя болит, – крикнула Таня, – я что-нибудь придумаю.

Я пропустил ее слова мимо ушей, не придав им особого значения. Более того, если уж совсем откровенно, я был рад, что наконец-то остался один. Теперь снова смогу ходить по дому в халате и принимать душ с открытой дверью ванной. Моя квартира большая, удобная, места в ней с избытком, санузел же маленький и сразу наполняется паром, от чего я начинаю задыхаться. Но, как вы понимаете, присутствие посторонних людей лишало меня возможности следовать своим привычкам.

Мы с родственниками продолжали общаться по телефону, и всякий раз во время беседы Танюша стонала:

– Ой-ой-ой, совсем ты никому теперь не нужный… Рубашки небось отвратительно постираны, а уж про глажку я молчу. Плохо там тебе без меня, некому о бедном позаботиться, истощал весь, голодный ходишь…

Я заверял ее, что мой вес стабилен, и к тому же сейчас в моде сорочки, сшитые из ткани с эффектом помятости, их гладить не надо. Наивно полагая, что слова сердобольной Танюши носят ритуальный характер вроде вопроса «как дела?», который задают из простой вежливости, а не желая на самом деле выяснить, что происходит в вашей жизни, я терпеливо поддерживал пустую беседу, не зная, насколько ошибаюсь в ее оценке.

Две недели назад Таня позвонила около полуночи. Я удивился, ведь знал, что она ложится спать не позже девяти вечера, а потом испугался и, забыв поздороваться, воскликнул: