Змеюка на груди - Евпланов Андрей (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

— Что все это значит? — спросил Ленчик дрожащим голосом.

— А то, что ты проморгал клад. Не бриллианты и не наркотики, а кое-что покруче — золотая фигурка Пернатого Змея, которой нет цены. Но только не кусай себе локти, я тебя умоляю, может оно и к лучшему, что профессор забрал Змея. Эта гадюка, я слыхал, приносят людям одни несчастья.

Фима и представить себе не мог Ласточку такой жалкой и беспомощной, куда девался ее боевой дух, куда пропала революционная одержимость. Теперь перед ним была не камарадо Тарго, а потрепанный жизнью воробей, забившийся в щель от преследования злой кошки. От дождя у нее слиплись волосы и потекли ресницы. Она то и дело останавливалась, ставила на мокрый асфальт тяжелый чемодан, и всякий раз при этом жалостно всхлипывала.

Второй чемодан нес Фима. Судя потому, как он при этом пыхтел, там были не только наряды мексиканки, но и труды основоположников марксизма-ленинизма.

Первыми словами, которые произнесла Ласточка при встрече с Блюмом в сквере у Большого театра, где они условились встретиться по телефону, были:

— Они вынесли мне приговор. Меня пристрелят, а может быть, задушат полиэтиленовым пакетом, как того парня из Мериды о котором я тебе рассказывала.

После чего она уронила свои чемоданы и с плачем бросилась Фиме на грудь.

— Это, конечно, слабость, но я не хочу умирать, я их боюсь. Помоги мне, кроме тебя у меня здесь никого нет…

— Успокойся Маша, может быть все не так плохо, как ты думаешь. Отк3да ты узнала о приговоре? Они что, прислали тебе «черную метку»?

—Санчес и Диас исчезли, Москва не вышел со мной на связь. Они всегда обрывают все контакты с человеком, которому организация выносит смертный приговор. Следующий шаг — убийство. Вчера. Когда я шла из библиотеки в общежитие меня преследовал киллер.

— Как ты узнала, что это киллер, может ты просто понравилась какому-нибудь парню, и он решил с тобой познакомиться, но не решался подойти. Со мной, например, такое бывало.

— Нет, это был убийца, я видела его глаза. Недалеко от общаги мне удалось оторваться от него и спрятаться за автобусом. Потеряв меня из виду, он растерялся, а когда я вдруг вышла из-за автобуса прямо перед ним и спросила, что ему нужно, он нагло подмигнул мне и молча ушел.

— Это не профессионал. Настоящий киллер не засветился бы так глупо.

— У него были глаза убийцы тусклые, как гнилые лужи.

— Это все эмоции Маша, хотя, конечно лучше тебе где-нибудь отсидеться. Вот что, берем таки и едем ко мне.

Роза Марковна встретила Ласточку приветливо: накапала ей валерьянки, напоила горячим чаем с печеньем.

— Как вы похожи на мою племянницу. Вы случайно не еврейка?

— Она мексиканка, — напомнил Фима.

— Ну, так и что, разве мексиканцы не бывают евреями. У нас в Харькове был один китаец, который ходил в синагогу.

— Ай, бросьте ваши воспоминания, лучше посоветуйте, что ей делать. Если за ней действительно ходит киллер, то ей лучше пока не появляться в общежитии, и вообще хорошо бы куда-нибудь уехать на время, — Фима не очень верил в то, что Ласточке грозит смертельная опасность, слишком нелепо выглядели эти мексиканские страсти на фоне холодной, размокшей Москвы, но на всякий случай решил предпринять кое-какие шаги.

— Вы же сами, Ефим все и решили. Девочке нужно, как пишут в детективах, «лечь на дно», и лучше всего это сделать в Харькове. Во-первых, это другой город, а во-вторых, уже другая страна, хотя мне и трудно с этим свыкнуться. Вот только как быть с этой дурацкой границей, она же настоящая иностранка?

— Ну, это все можно уладить. Девушка же едет не просто так, а погостить у знакомых, может быть даже у дальних родственников, — вставил Фима.

— У меня маленькая квартирка, но там тебе будет спокойно, — продолжала Роза Марковна, — есть холодильник и даже старенький телевизор, он часто ломается, но всегда можно обратиться к моему двоюродному брату Изе, он сейчас на пенсии, но когда-то работал телевизионным мастером. Этот Изя, чтоб вы знали, большой украинский патриот. Какие-то негодяи все время выбивали окна в его мастерской, но когда к нему пришел человек из Сохнута, и стал агитировать за Израиль, он сказал: «Если там так хорошо, как вы говорите, так может рассказать это тем жлобам, которые поколотили у меня стекла. Пусть они поедут туда греться на солнце и кушать апельсины. Тогда я спокойно смогу чинить старые телевизоры, потому что купить новые у людей нет денег. Кстати, в магазинах все очень дорого, я покупаю там только хлеб и молоко, но в двух остановках от дома есть базарчик, где, если поторговаться, можно купить куру или даже телятины.

— А что я скажу вашим родственникам?

— Что говорить, вы сами решите, хотя не думаю, чтобы они уж очень интересовались, сейчас все заняты тем, чтобы как-то свести концы с концами, но вот про что уж точно говорить не надо так это про ваши политические взгляды, зачем расстраивать людей, — посоветовала Роза Марковна.

— Скажи, что ты моя невеста, они все равно меня не знают, — добавил Фима, — приехала в Харьков лечить зубы, потому что в Москве это слишком дорого.

Итак, вопрос был в принципе решен. Осуществление плана взяла на себя сердобольная родственница, а Фиме оставалось только позаботится о том, чтобы девушка отошла от потрясения, и обрела душевное равновесие.

Когда Роза Марковна уехала на вокзал за билетом, он достал из шкафчика бутылку своего любимого кагора, и положил перед Ласточкой чистый лист бумаги.

— Я буду называть предметы, а ты говори, как это будет по-испански, — сказал Фима и приложил руку к сердцу.

— Corazon [20], — сказала Мария, и вдруг, лукаво усмехнувшись, стала хватать его за разные части тела, — nariz, oido, mejilla, boca [21]…

Она потянулась к Фиме и поцеловала его долгим, нежным поцелуем, затем обняла его за бедра и торопливо стала расстегивать его ремень:

— Pecho, culo, pierna, cono [22]…

На этом урок испанского не закончился, уже отдыхая в постели после бурной любовной сцены, Фима спросил, чтобы не казаться неблагодарным:

— А как будет «я люблю Москву»?

— Amo Moscu, — ответила Ласточка и ласково провела рукой по его груди.

— Постой, я где-то уже слышал это слово, в Испании кажется. Что значит como moscas?

— Как мухи.

— Интересно, по-испански мухи и Москва звучит почти одинаково, что вы этим хотите сказать?

— Мухи появились гораздо раньше, чем был построен твой город. В итальянском — это вообще одно слово, можете за это сбросить на них атомную бомбу.

— Постой, постой, значит, ваш резидент Москва мог оказаться просто-напросто Мухой?

— Какое это сейчас имеет значение, реально только то, что я тебя опять хочу.

— Конечно, Маша, ты права, тем более что за мое открытие все равно уже никто не заплатит.

Колокол церкви святого Себастьяна пробил семь раз, когда к пристани крошечного городка Баньера, состоящего всего из трех улиц и одной площади, причалил допотопный, но свежевыкрашенный пароход, и с него на берег сошли трое пассажиров. Один из них, судя по тому, что, несмотря на душный вечер, на нем был темный пиджак и шляпа, был чиновником, другой, не выпускавший изо рта дешевую сигару — мелким негоциантом, ну, а в третьем, в шортах и в майке, поверх которой был надет парусиновый жилет со множеством карманов, не трудно было узнать иностранца. Этим иностранцем был офицер Интерпола Клаус Кучка, прибывший в Парагвай в связи с делом об исчезновении из музея в Хофбурге золотой статуэтки Пернатого Змея.

— Где здесь гостиница? — осведомился он по-английски у «чиновника».

— На площади, напротив церкви, там же можно и ужин заказать, ответил «чиновник», вытирая вспотевшее лицо платком. — Вы американец?

— Коммерсант, интересуюсь древесиной местных пород.

— А я думал, вы инженер. Здесь собираются строить завод по производству мясных консервов.