Обнаженные розы (СИ) - Поспешная Юлия (читать книги полностью txt) 📗
Я никогда не требовала от дяди Сигизмунда родственной теплоты и ласки, домашнего уюта и семейственности.
Дядя Сигизмунд, как по мне, так просто олицетворяет собой противоположность примерного семьянина.
Проще говоря, он для этого не создан.
Знаете, как он жил до моего появления?
Работа, женщины, выпивка в любимом баре, покер по Пятницам и Вторникам, с друзьями, опять работа, снова женщины и так далее... Я ему и так до крайности благодарна, что ради меня он иногда пытается измениться. Иногда пытается быть заботливым родителем.
Но он никогда мне не заменит отца. Да он и не пытается.
И, наверное, это к лучшему.
-К тому же,-заметила я.-Я даже рада, что он иногда уезжает.
-Что?-удивился Стас.-Почему?
-Потому, что родительский и воспитательский долг, большей частью, мой дядя понимает только в осуществлении контроля и пенитенциарных действий в отношении подопечного лица, то есть меня.
Стас усмехнулся, кивнул. Он знал характер моего дяди.
А я сменила тему.
-Слушай, а что у Богуславы, Яны и всех остальных матери родились в восемьдесят втором?-спросила я настороженно и удивленно.
Корнилов вдруг довольно ухмыльнулся.
-Ты чего?-не поняла я.
-Я знал, что ты рано или поздно задашь мне этот вопрос и именно с такой интонацией.-пояснил он.
-Ну, просто...Кхм,-я прочистила горло.-Их матерям сейчас лет по тридцать шесть, значит... Мать Богуславы родила дочку где-то в двадцать один... Мать Яны, в девятнадцать, а Диану Егорову мама, что... в тринадцать родила?!
Мне было тяжело усвоить такие факты.
Разумеется, я знаю о том, что нравственность в наше время не цениться, и валяется где-то на дне сознания современного общества.
Не у всех, но у многих. Тоже самое касается воспитания. Даже элементарного.
Но, ёлки-палки зачем бежать кому-то отдаваться в двенадцать лет, и в тринадцать уже... А потом отдавать дочку в детдом.
Как будто ребенок виноват в твоей глупости!
-Такое впечатление,-пробормотала я,-Что там, где они живут, вообще делать больше нечего, и заняться тоже нечем.
Стас понимающе ухмыльнулся.
Через минут тридцать с лишним, на горизонте показались знакомые дома улицы Твардовского.
Мы заехали во двор, возле дома Оли Сливко.
Вокруг чернела ночь, свет уличных фонарей и вывесок круглосуточных заведений освещал пустынные, тихие улицы.
Стас заглушил двигатель. Я первой выбралась из автомобиля, ринулась на площадку.
Под рыжим светом уличных фонарей пустая детская площадка, где я встретила Иринку, выглядела жутковато и безжизненно.
В листве растущих во дворе деревьев заворочался, зашуршал ночной ветер.
Я перемахнула через забор площадки, не спеша, медленно прошлась по ней.
Сердце отбивало настойчивый и частый, монотонный ритм.
Меня подгоняла вновь разросшаяся, разбухшая внутри тревога.
Она гнала меня вперёд. Требовала, чтобы я помчалась вперёд сломя голову.
Неизвестно куда, неизвестно зачем.
Хотелось просто что-то предпринять. Что-то сделать, чтобы спасти Ирку и её семью от Романтика.
Тревога толкала меня, хлестала мои мысли, пугала страшными предположениями.
Я обошла площадку по кругу.
Стас стоял за забором площадки. Молча ждал. Он знал, что меня нельзя отвлекать и дёргать.
-Ну, давай же...-процедила я отчаянно.
Я покрутилась на месте. Нашла то место, где я передала маленькой Ире коробку с куклами.
Я встала туда.
Воспоминание накатило уже привычной, захлестывающей, утягивающей волной.
Сначала я увидела, как какие-то дети играют в песочнице, затем как ругаются две молодые женщины, потом я стала свидетельницей того, как целая команда бабушек напустилась на мужика, что сидел на детской площадке и пил пиво из горла полулитровой бутылки.
Я пережила несколько дней, несколько десятков воспоминаний, и вот наткнулась на воспоминание Ирки.
Мне удалось увидеть, где они живут.
Видение исчезло не сразу. Я увидела ещё несколько эпизодов из чужой жизни.
А когда я вернулась в реальность, Стас перед четырьмя полицейскими раздавал указания.
Экипажи полицейских машин заняли позиции, которые им указал Стас.
-И вызовите подкрепление.-услышала я.-Район нужно оцепить, а в соседних усилить патрулирование. Выполнять.
-Есть.-почти единодушным хором, не громко ответили сотрудники патрульно-постовой службы.
Стас повернулся ко мне.
-Нашла?
Я молча кивнула.
Мы поспешил к дому, который я указала. Ирка и её мама жили совсем неподалёку от дома Оли Сливко.
Мы зашли в подъезд, Стас спросил у консьержки заходил ли кто-то или выходил в последние несколько часов.
Консьержка, низенькая, пугливая бабушка, честно призналась, что то и дело отлучалась, присмотреть за своей кошкой.
-Понятно.-кивнул Стас.
Мы поднялись на четвёртый этаж. Именно здесь находилась квартиры Ирки и её мамы.
Узнав коридор, который я видела в воспоминании Романтика, я поторопилась вперёд.
Но, Стас удержал меня, и качнул головой. Я увидела, как он достал своё оружие, жуткого вида револьвер.
Как по мне, с таким только на слона ходить. Но, Стас неразлучен со своим оружием. Любит и ценит его.
Он прошел вперед, я следовала за ним.
У меня в такт сердцебиению ощутимо пульсировали глазные яблоки.
Я боялась того, что мы можем увидеть в квартире Иры и её мамы.
Я боялась, что мы опоздали.
Меня раздирала бурная тревога. От накатывающего ужаса стыла кожа, внутренности судорожно сжимались.
Паника брала верх, хотелось сорваться и помчаться вперёд. Просто оказаться там. Просто увидеть и узнать.
Неизвестность была невыносима.
Но мы осторожно подкрались к двери квартиры номер двести шестьдесят четыре.
Стас коснулся двери, легонько толкнул. Дверь бесшумно качнувшись, приоткрылась.
Из квартиры смотрела темнота. Зловещая, затаившаяся.
Стас достал фонарик. Включил, запустил луч света в квартиру. Я обошла Стаса, взглянула на него. Он кивнул. Я толкнула дверь и отскочила назад, он быстро вошел, обернулся в обе стороны.
Луч света заметался по стенам и потолку квартиры.
Свет вырвал из темноты мебель прихожей, обувь на полу, зеркало, одежду в незакрытом шкафу.
Затем мы услышали шаги в комнате.
Я оторопела от нахлынувшего кошмара, попятилась.
Скрипнув открылась дверь зала.
-В-вы кто?!-выдавил светловолосый мужчина в рубашке и брюках.
Он был вооружен хоккейной клюшкой.
Лицо у него было свирепое.
-УГРО.-ответил Стас.
-Документы!-мужчина ничуть не испугался направленного ему в лицо револьвера.
Стас недовольно выдохнул. Обе руки у него были заняты револьвером и фонариком.
Я подступила к нему, сунула руку во внутренний карман его куртки, достала удостоверение в мягкой, кожаной корочке.
Затем развернула и показала мужчине в рубашке и брюках.
-Станислав Корнилов?-удивился мужчина и опустил клюшку.-Начальник особой оперативно-следственной группы... Вы тот, кто отвечает за поимку серийного убийцы...
-Да.-суховато ответил Стас.-А вы кто? Представьтесь.
Мужчина вздохнул. Свирепый вид уступил бессильной печали.
-Я хозяин... ну, муж Елены... И отец моей дочери...
-Вы отец Ирины?-уточнила я.
-Да.-кивнул мужчина.
Взгляд его заметался между мной и Стасом.
-Где они? Вы знаете? Я приехал час назад... буквально с самолёта... А их никого дома... Ни жены, ни дочери, ни моей матери... Я нашел только это...
К моему ужасу он показал нам три розы.
Тело словно обдали горячим, душным, сырым паром.
А затем повеяло щекотным, леденящим воздухом.
Дыхание застряло в моем горле. В висках резкими, частыми толчками билась кровь.
Панический шок словно подхватил меня, подбросил и снова резко опустил.
Корнилов опустил пистолет, спрятал в кобуру.
