Что сказал покойник - Хмелевская Иоанна (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗

— Все сложено… — медленно начала я. И в этот момент мне представилось, что я опять оказалась в тёмном промозглом подземелье, так что следующие слова я чуть не заорала изо всех сил, подняв голову к потолку: — …сто одиннадцать от двадцати девяти и тысяча тридцать два от А как Альберт. Опущено на глубину пятнадцать метров…

Я открыла глаза и добавила:

— Вот почему я считаю, что это спрятано в расщелине или пещере. Расстояние надо отсчитывать от определённого меридиана и определённой параллели. Здесь их нет, карта шефа более подробная.

— Сто одиннадцать чего?

— Откуда я знаю? Может, метров, а может, футов, а может, каких других единиц, понятия не имею. Наверное, они между собой договорились об этом. Думаю, что без карты шефа никто не сможет найти это место. Параллели и меридианы, как правило, на местности не прочерчены. На его карте они были привязаны к точкам на местности.

Он записал цифры, которые я сообщила, изо всех сил стараясь скрыть охватившее его волнение. Я наблюдала за ним со сжавшимся сердцем. Неужели это все из-за Мадлен? Да нет, он вообще не способен на такие сильные чувства. Так в чем же дело? Он был похож на человека, который долго пробыл в неволе и перед которым неожиданно раскрылись двери на свободу.

И вдруг пришло прозрение.

— Я думаю, — устало сказала я, — что теперь ты можешь уже уйти от меня. Ты достиг своей цели, больше тебя ничто не удерживает.

— Ты хочешь этого? — спокойно спросил он.

— Хочу. Больше всего на свете не люблю недоговорённости. Ты это прекрасно знаешь. Я была бы рада, если бы ты завтра начал собираться.

— Если тебе так этого хочется, я потороплюсь, — обиженно заявил он. — Я могу забрать все свои вещи?

— А на кой черт мне твои вещи?

— Как знаешь. Я думал, что нас ещё что-то связывает…

— Связывало. Шифр покойника. Ты его получил. Беги, используй.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Завтра уйду.

Он очень хотел изображать смертельную обиду, но у него не получилось. Сохранить на лице непроницаемое, каменное выражение — это он умел, но ему не удалось погасить блеск глаз…

Первый раз за много дней я отправилась спать спокойно, зная, что по крайней мере в эту ночь мне ничто не угрожает.

Когда телефонный звонок разбудил меня, было уже позднее утро.

— С вами будет говорить полковник Едлина, — сказал приятный женский голос. В телефоне что-то трещало, слышались какие-то помехи. Потом раздался голос полковника:

— Алло, вы меня слышите? Не могли бы вы через час приехать на кладбище в Пальмирах? Вы знаете, где это?

— Знаю, конечно, — сказала я немного озадаченная. — А что случилось?

— Мы завершаем нашу операцию, вы увидите, чем она закончится. А кроме того, вы нужны, чтобы опознать одного человека. Итак, через час в Пальмирах. До встречи!

Положив телефонную трубку, я какое-то время обдумывала услышанное. Почему полковник не назвал пароль? Такое явное пренебрежение к моим тревогам и опасениям обидело меня. Ведь сам же согласился, что для меня последние месяцы не были усыпаны розами. Я хотела тут же позвонить ему и высказать свои претензии, но у меня не было под рукой его телефона, а разыскивать через Главное управление милиции не хотелось. Да и времени не было, если я собиралась через час быть в Пальмирах. Но почему именно в Пальмирах?

Через полчаса я уже ехала. Предстояло пробиться на север через весь город. Хоть я и успела выпить чаю, но ещё не совсем проснулась, что, по всей вероятности, и спасло мне жизнь.

Сразу же за Ломянками на почти пустом шоссе передо мной появился какой-то человек и взмахнул милицейским жезлом. Если бы это был просто пассажир, который просил подвезти, я наверняка бы не остановилась, так как спешила. Милицейский жезл — другое дело. Я остановила машину и подкатила к нему задним ходом.

— Я ожидаю вас по распоряжению полковника Едлины, — сказал он. — Мне поручено показать вам дорогу. Разрешите?

— Пожалуйста. А пароль он вам сообщил?

— Пароль? Нет, никакого пароля не назвал.

— Как бы мне не пришлось на него рассердиться, — пробурчала я и резко взяла с места.

До дороги, сворачивающей к Пальмирам, было недалеко. И даже не столько недалеко, сколько совсем близко, так что я, находясь все ещё в полусонном состоянии, с ходу проскочила её. Когда же у меня перед глазами мелькнул указатель, я так резко затормозила, что мой спутник, который полез в карман за сигаретами, вынужден был обеими руками упереться в приборную доску. При этом у него что-то упало.

— Ох, простите, — сконфуженно извинилась я. — Мы проскочили поворот, и я не успела предупредить вас, что торможу.

Пришлось развернуться, и тут мой мотор вдруг чихнул. Раз чихнул, два чихнул, а потом тихонько забулькал и замолк. По инерции я съехала на обочину и остановилась как раз перед указателем поворота на Пальмиры.

— Что случилось? — встревожился мой спутник.

— Не знаю, — раздражённо ответила я. — То есть знаю, я просто забыла заправиться.

— С ума сошла! — рявкнул он с такой совершенно неожиданной злостью, что я была поражена. В конце концов, в спешке люди забывают и о более важных вещах, не только о каком-то там бензине. Я уже собиралась сказать, что у меня есть с собой канистра бензина, которую я, хорошо зная себя, всегда вожу с собой, как вдруг почувствовала какой-то подозрительный запах. Едва уловимый знакомый запах, который всегда ассоциировался у меня с больницей.

Я замерла. Мягкая рукавица датского полицейского… У этого типа что-то только что упало… Полковник не назвал пароль…

Не раздумывая, я открыла дверцу и вышла из машины. Он тоже вышел и тупо уставился на меня, не зная, что предпринять.

— Мне кажется, раз мы так торопимся, имеет смысл вам отправиться к полковнику пешком, — посоветовала я. — А я подожду здесь на дороге, может, кто-нибудь даст мне немного бензина, и я догоню вас. Поспешите же!

— Пожалуй, вы правы, — согласился он со мной, как мне показалось, с облегчением, и чуть ли не рысью бросился в сторону Пальмир.

Я закурила и, глядя ему вслед, медленно приходила в себя. Их темпы меня ошеломили: так быстро, так сразу? Поставив себя на их место, я представила, как бы они действовали. Все очень просто. В это время года и дня в Пальмирском лесу всегда пустынно. Они одурманили бы меня той пакостью, вонь которой ещё чувствуется в машине, стукнули бы чем-нибудь в левый висок, инсценировали несчастный случай — ну, вроде автомашина врезалась в придорожное дерево, — потом продырявили бы переднюю левую покрышку, а поблизости оставили бы следы колёс какой-нибудь машины — и катастрофа готова. Или можно врезаться в дерево той стороной, где бак, и поджечь машину. Тоже неплохо.

Очень живо представив себе все это, я пришла в соответствующее настроение. Погасив сигарету, я открыла багажник и только сейчас сообразила, что канистра полная, что в ней двадцать литров бензина и что мне ни в жизнь её не поднять, не говоря уже о переливании бензина в бак. Я подумала о шланге, но тут, к счастью, увидела приближающуюся машину, и замахала рукой.

Прекрасный чёрный БМВ-2000, направляющийся в сторону Варшавы, затормозил, поравнявшись со мной. За рулём сидел симпатичный на вид человек, хотя лицо его и не выражало восторга от того, что пришлось остановиться.

— Что случилось? — спросил он, открыв дворцу.

— Очень прошу извинить меня. — Я сокрушённо вздохнула. — Но не могли бы вы помочь мне поднять эту штуковину?

— Штуковину? — переспросил он, наморщив брови, как бы пытаясь отыскать в памяти это слово.

Я посмотрела на номер его машины. Французский. Может, он иностранец?

— Канистру, — пояснила я. — В ней двадцать литров. Мне ни за что не поднять, а бензин налить надо.

— А, пожалуйста. Где она у вас?

Он вышел из машины, а я с сомнением смотрела на него. Он был высокий, худощавый, опять же очень похож на интеллектуала. Хватит ли у него сил? Но канистру я показала и бак открыла.

— А не помочь ли вам? — вежливо предложила я. — Может, мы вдвоём поднимем её.