Рукопашная с купидоном - Куликова Галина Михайловна (книги бесплатно без txt) 📗
Через пару километров Лайма увидела знакомый красный автомобиль. Он стоял на обочине перед въездом на мост, под которым крутилась темно-коричневая вода с островками грязной пены. Лайма не поняла – река это или запруда, однако мост был высоким, с металлическими заграждениями по обеим сторонам. Машины дружно бежали мимо, подпрыгивая на стыках, и сигналили Лайме, которая сбросила скорость и еле-еле ползла, затрудняя движение.
Возницына за рулем не оказалось. Впрочем, долго искать его не пришлось – он стоял на середине моста, на самом его краю и держался руками за перекладины. Роскошную челку мутузил ветер, и она перелетала с левого глаза на правый, а то и вовсе поднималась вверх, как хохол на голове какаду. Вся поза Возницына выражала глубокое отчаяние, его корпус устремился вперед, и Лайма ни на секунду не усомнилась, что Сергей вознамерился броситься в воду вниз головой.
Она остановилась поодаль, торопливо выбралась из машины и, встав от напряжения на цыпочки, двинулась к предполагаемому самоубийце. Когда она была уже совсем рядом, тот неожиданно оглянулся и, увидев свою преследовательницу, пронзительно закричал:
– Стой! Не подходи ко мне!
– Ты сошел с ума? – воскликнула Лайма, перекрикивая рев грузовика, протащившегося мимо. – Ты что это задумал?
– Отстань от меня! – голос Возницына сделался тонким-тонким, как у впавшего в истерику ребенка. – Уезжай отсюда. Дай мне умереть!
– Ну, здравствуйте. – Лайме показалось, что по ее спине вместо пота побежал сироп – так было горячо и липко. Легкие туфли стали весить пуд, и ноги немедленно вросли в асфальт. – Рано тебе умирать, парень!
– В самый раз, – выкрикнул Возницын, развернувшись к ней всем корпусом.
Она увидела, что в руке он держит желтую сетку с большим булыжником, просвечивающим сквозь ячейки. Ручки сетки были связаны веревкой. На конце веревка закручивалась в петлю. Вероятно, Возницын собирался надеть петлю на шею, чтобы сподручнее было идти ко дну.
– Прощай, Лайма, не поминай лихом!
Он поставил ногу на парапет и рывком поднял тело вверх. В одну секунду перед мысленным взором Лаймы пронеслось все, что должно последовать за его поступком. Спасатели, выловленный труп, допрос в милиции... И оставшаяся невыясненной правда о судьбе подруги.
– Что ты сделал с Соней? – крикнула Лайма и наставила на Возницына указательный палец. – Говори сейчас же!
– Какая Соня? – тусклым голосом просипел тот и подтянул поджарый зад повыше. – О чем ты вообще?
– Нет, голубчик, ты не прыгнешь! – прошипела Лайма и мощным прыжком добермана преодолела разделявшее их расстояние.
Возницын рванулся вперед, но она не дала ему ни одного шанса. Подскочила высоко вверх и схватила его одной рукой за воротник рубашки, а второй обняла за живот и дернула на себя. Он потерял равновесие, завалился назад и едва не грохнулся на землю вместе со своей авоськой. Однако не сдался и, как только обрел равновесие, попытался вырваться.
– Ах, так! – заревела Лайма, которую его громадный булыжник здорово стукнул по локтю. – Ты все равно останешься тут и поговоришь со мной!
Она отвела назад руку, сжала пальцы в жесткий кулачок, а потом резко распрямила локоть. Кулачок полетел Возницыну прямо в глаз. Возницын ухнул и откинулся назад, замахав руками. Авоська выпала из его руки и загрохотала по асфальту.
В этот момент возле них остановился заезженный вдрызг милицейский «газик», и из него полезли милиционеры.
– Все в порядке, лейтенант! – крикнула Лайма себе за спину, не удосужившись даже посмотреть, есть ли среди стражей порядка хоть один в указанном звании. – Это мой муж, мы с ним, видите ли, немного повздорили.
– Тьфу, – с чувством сказал у нее за спиной натруженный голос. – Поехали, ребята. Семейная ссора. – И немного громче: – Надеюсь, вы обойдетесь без кровопролития.
Милиционеры исчезли в «газике», который сначала угрожающе рявкнул, потом простуженно чихнул и покатил восвояси.
– Ничего себе! – возмутился Возницын, всплеснув руками. – Это что же получается? Жена с мужем делай все, что пожелаешь?!
– Да, – подтвердила Лайма, которая и сама поразилась легкости, с которой удалось избежать второго подряд разбирательства. – Никто тебя не защитит, Возницын. Так что даже не пытайся скрыться от меня в реке. Ты не умрешь, пока не скажешь, где Соня.
– Откуда я могу знать, где твоя Соня? – обозлился Возницын, пытаясь подобрать сетку с камнем.
Лайма наступила ногой на веревку и прикрикнула:
– А зачем ты пошел топиться, если не из-за Сони?
– Я не собираюсь перед тобой исповедоваться! – фыркнул он, и его мясистый беспородный нос задрожал от избытка чувств. – Мои глубоко личные неприятности тебя совершенно не касаются! Ты мне никто, ясно?
– Я подруга твоей гражданской супруги, – немедленно возразила Лайма.
– Ха-ха-ха! – раздельно и с изрядной долей горечи прокричал Возницын. – Никому не нужен такой муж, как я. Я инвалид, Лайма. Настоящий инвалид!
– А выглядишь чудовищно резвым, – возразила та.
Вокруг них тем временем стали собираться люди. Откуда-то из соседнего перелеска вышли парень и девушка, супружеская пара выбралась из остановившегося автомобиля, да какой-то усатый дядька, кативший на велосипеде, прибился к бортику и теперь, громко сопя, слушал завязавшуюся перебранку. Как выяснилось через несколько минут, именно он вызвал по сотовому телефону спасателей, которые приехали в самый ответственный момент.
Возницын удрал-таки от Лаймы и, словно возбужденная обезьяна, взобрался на ограждение в обнимку со своей авоськой. Лайма пыталась схватить его за ботинок, но он лягался и громко выл. Спасатели, именно в эту минуту прибывшие на место происшествия, на секунду замерли, чтобы оценить обстановку.
– Сергей, прекрати паясничать! – дрожащим голосом уговаривала Лайма. – У тебя нет ни одного серьезного повода, чтобы кончать с собой.
– Откуда тебе знать? – провыл Возницын. – Я попал в аварию! Я больше не мужчина, у-у-у!
– Ты преувеличиваешь, – горячо возразила Лайма и уцепилась пальцами за резинку его носка.
Возницын художественно дрыгнул ногой:
– Я все равно, что кочан без кочерыжки! У меня никогда не будет детей, Лайма. Жизнь кончилась, у-у-у!
– О, господи! – подскочила та. – Ты беспокоишься о детях?! Возницын, слезай сейчас же! Будет тебе ребенок, обещаю! Уж с чем, с чем, а с ребенком я могу тебе помочь!
Тут к ним подошли спасатели, и один из них положил большую мозолистую руку Лайме на плечо.
– Спасибо, девушка, – проникновенно сказал он, – но не думаю, что сейчас подходящее время делать детей. Займетесь этим потом, когда он успокоится.
– Вы ничего не понимаете! – воскликнула Лайма и тут же ойкнула, потому что узнала этого типа.
– Вы?! – воскликнул спасатель, который тоже ее узнал.
Это был тот самый мощный детина по фамилии Пупырников, с которым они не далее, как сегодня утром, столкнулись в Центре культуры, когда упертый Яков Семенович вознамерился совершить полет с крыши.
– Я, – подтвердила Лайма. – А что?
– Как что? – возмутился тот. – Это, выходит, вы во всем виноваты. Вы их провоцируете, да? Они теряют из-за вас голову, да? То-то вы так взволнованы. Наверное, приятно, когда из-за вас кончают с собой?
– Мне никогда не хотелось, чтобы из-за меня кто-нибудь утопился. Чем говорить глупости, – потребовала она, – лучше сделайте что-нибудь.
Но никто ничего сделать не успел, потому что Возницын неожиданно издал короткий гортанный крик, оттолкнулся от опоры и, трепыхаясь в воздухе, словно жаба, схваченная за лапу, полетел вниз. Авоську с камнем он крепко сжимал в руке. Лайма тихонько взвизгнула и бросилась к парапету, чтобы увидеть своими глазами, как произойдет приводнение. В этот момент она так рассердилась на Возницына, что погрозила ему вслед кулаком и крикнула:
– Вот попробуй только утонуть! Утонешь, я тебя просто удушу!
Впрочем, если Возницын и в самом деле потерял мужскую силу, то неудивительно, что он решил утопиться. Дело в том, что его мать, которую Лайма видела всего один раз в жизни, гордилась своими корнями, переписывалась с архивами на всей территории бывшего Советского Союза в поисках ближних и дальних родственников и была форменным образом помешана на продолжении рода. Возницын волею судьбы оказался ее единственным ребенком, и она ждала от него наследников с таким нетерпением, точно ему выпала честь править каким-нибудь королевством. Вероятно, Возницын решил, что проще утопиться, чем пережить крушение мамашиных надежд. Так и так она сживет его со свету.
