Месть Фантомаса - Сувестр Пьер (читать книги без сокращений .txt) 📗

Девушка, похоже, взяла себя в руки и обрела хладнокровие. Жером Фандор смотрел на нее восхищенными глазами и не пытался этого скрывать.

— Бедная Элизабет! Сколько страданий я вам принес!

Вне всякого сомнения именно эти слова больше всего взволновали Элизабет Доллон, так как глаза девушки наполнились слезами.

— Почему вы меня предали? — спросила она. — Как вы могли допустить, чтобы меня арестовали? Вы же прекрасно знаете, что я невиновна!

Жером, в свою очередь, удивился:

— Вы считаете, что я вас предал? Вы меня в этом заподозрили?

Двое молодых людей, встретившихся в тюрьме при столь трагических обстоятельствах, были трогательно наивны и не могли перестать дуться друг на друга. Казалось, Элизабет сердится на Фандора за то, что она не верила в продуманность его поступка.

Мадемуазель Доллон продолжила:

— Почему вы не сказали мне о том, что нашли мыло с отпечатками пальцев моего брата? Зачем обвинять меня в том, что он приходил ко мне, когда несколькими днями ранее вы доказывали мне, что он мертв?

Фандор взял руки девушки и сжал их в своих руках:

— Дорогая Элизабет, когда я разыграл эту сцену у судьи, желая, чтобы вас арестовали, поверьте мне, у меня просто не было времени предупредить вас о своих намерениях… Ах! Если бы я только мог… но это бы только напрасно вас взволновало. Вы хотите узнать разгадку? Вы помните, Элизабет, как накануне этого печального дня вы сказали мне, что я вам звонил? Вы думали, что разговор прервали, и поэтому, когда вас звала сестра и вы подходили к телефону, на другом конце провода уже никого не было… Так вот. Я вам не звонил! Я ни разу не звонил в монастырь. Я полагаю, какие-то личности, которым очень не хотелось быть узнанными, следили за вами, чтобы убедиться, что вы по-прежнему остаетесь на улице Гласьер. Думаю, вы со мной согласитесь, что это не вызывает никаких сомнений… И я сразу же испугался, мой бедный друг, подумав, что это были те же люди, которые побывали у госпожи Бурра и хотели вашей смерти… Мне ужасно неприятно, что это я привел вас в монастырь, который казался мне безопасным, а на деле таковым не был… Теперь вы понимаете, Элизабет, почему я сделал так, чтобы вас арестовали? Когда вы находитесь в тюрьме Сен-Лазар, я не переживаю за вашу жизнь. Вы ничем не рискуете, с вами ничего не может произойти! Здесь вас охраняют лучше, чем где бы то ни было.

— Но — ответила Элизабет, — вы сами мне сказали, что мой брат был убит в тюрьме?

— Конечно! Но это не одно и то же. Убийство вашего брата было продумано заранее. И если кто-то из служащих тюрьмы предварительного заключения был соучастником, до него, конечно, тоже может дойти новость о вашем аресте… Кстати, сам факт, что именно ваш брат был убит, говорит о том, что за вами в этой тюрьме особенно пристально наблюдают. Я в этом лично убедился. И Фюзелье мне это подтвердил — к вам прикреплен отдельный охранник, человек надежный, которого знают уже давно… Нет, Элизабет, поверьте, если я и упрятал вас в тюрьму, то только потому, что очень переживал за вас и хотел быть более свободным в своих поисках… Скажите, вы прощаете меня?

— Но почему вы не предупредили меня?

— Во-первых, потому что подумал об этой уловке лишь в последний момент, и, во-вторых, потому что в таком случае вам не удалось бы изобразить естественное изумление. Необходимо было, чтобы все приняли ваш арест всерьез… Скажите, вы прощаете меня?

— Да, пожалуй… Вы прекрасный друг, вы предусмотрительны и заботливы, словно…

Но, смутившись и покраснев, она замолчала и быстро перевела разговор на другую тему.

— Скажите, а у вас есть что-нибудь новое?

Фандор также взял себя в руки. Он поклялся себе, что признается Элизабет в любви лишь после того, как ему удастся распутать клубок ужасного дела Доллон.

«Я поговорю об этом после того, как она снова успокоится, станет свободной и будет вне опасности. Я не хочу, чтобы она согласилась любить меня только потому, что я преданно расследую дело ее брата, — подумал он. — Если угодно богу, Элизабет будет моей женой, но в том случае, когда я одержу победу… Что-нибудь новое? Да, даже много чего…»

И Жером Фандор в деталях рассказал девушке историю о знаменитой краже ивового чемодана…

— Но я нигде не нашел, — сказал он в заключение, — того списка…

Элизабет не дала ему закончить фразу:

— О, господин Фандор, как я извиняюсь! Я была так взволнована… Представьте себе, я нашла этот список, который считала потерянным! Он просто был в одной из моих сумочек, куда а его положила, чтобы принести вам и показать. Кстати, вот он; мне его разрешили оставить при себе.

Но Жером Фандор уже не слушая ее. Он схватил протянутый Элизабет Доллон документ и стад лихорадочно просматривать его.

Это, действительно, был вырванный из блокнота листок среднего размера.

Незнакомым размашистым почеркам там были написаны слова, расположенные в виде списка:

Молодой репортер посмотрел на загадочный документ с обеих сторон, но не нашел в нем никаких других сведений…

Он с удовольствием скомкал бы в порыве детской ярости этот лист бумаги, где, возможно, находилась разгадка, которую он уже давно искал.

И пока Элизабет Доллон, взволнованная от того впечатления, которое произвел на Фандора этот список, смотрела на него, не говоря ни слова, Жером Фандор принялся размышлять:

«Баронесса де Вибре, 3 апреля, Жак Доллон… Эти имена как раз совпадают с началом загадочной истории. Два первых мертвеца и дата их смерти… А что значит „Предв“? Инициалы какого-нибудь имени… или же? А! Черт возьми, „Предв“… тюрьма предварительного заключения. Тюрьма предварительного заключения, то же самое… Тюрьма предварительного заключения в тот же день. Точно! Соня Данидофф, 12 апреля… имя и фамилия полностью, точная дата… Барбе — Нантей, 15 мая; дело по улице Четвертого Сентября имело место 20 мая, это как раз рядом. Еще два имени, и еще одна точная дата… Жерэн? Госпожа Б… Кто же это такие? И почему нет даты? Ах! Черт возьми! Понял, понял, Жерэн, нотариус госпожи де Вибре. Убийство, запланированное без даты, потому что, возможно, в нем не было бы необходимости… Томери, который был убит согласно плану в середине мая…»

Слова кружились перед глазами Фандора. Страх исказил его губы в зловещей улыбке. Что же значила последняя строчка: Барбе — Нантей, конец мая? Ах, да! Жерому Фандору было страшно себе в этом признаться — Барбе-Нантей станут жертвами нового нападения неизвестного автора этих строк…

И ошарашенный, Фандор повторил:

— Барбе-Нантей, конец мая… Сегодня 28 мая. Осталось лишь три дня для приведения в действие этого чудовищного приговора… Но в каком смысле Барбе-Нантей окажутся жертвами? Подвергнутся нападению они сами или же их состояние? Как их защитить? Как устроить западню для злоумышленника?

Репортер поднял глаза и увидел потрясенное лицо Элизабет. Он тут же успокоился, скрывая охватившее его волнение:

— Боже мой, мадемуазель, этот список полностью соответствует тому, что вы говорили раньше, и ничего нового мы из него не узнаем. Однако вы не могли бы мне его оставить?

Произнося эти слова, Жером Фандор вдруг приподнялся.

— Ах! Как же я об этом раньше не подумал, — произнес молодой человек сильно дрожащим голосом. — Не могли бы вы мне сказать, покупал ли ваш брат акции Томери?

Эта мысль пришла Жерому Фандору совершенно случайно. В ожидании ответа Элизабет у него на висках выступили капли холодного пота.

— У него их было очень мало, месье, три или четыре акции. Мне кажется, что господа Барбе — Нантей настояли на том, чтобы он приобрел их в момент выпуска.

— И ваш брат должен был оплатить их к какому-то определенному сроку, да?