Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна (полные книги .TXT) 📗
По мере того как бывший однокурсник отвечал, конопатое лицо принимало все более и более трагическое выражение.
— Ну я поняла... Ну да... Я понимаю, что нет времени, но, может, в зачет старой дружбы... Понятно... Что ж, очень жаль. — Даша предприняла последнюю попытку зацепить старого приятеля: — А то бы я тебя познакомила с одной девушкой по имени Рогнеда. И отчество у нее подходящее — Рогволдовна. Кстати, она как раз из... Хорошо, когда? — Теперь Даша смотрела удивленно. — Ну давай, до завтра.
Закончив разговор, она пожала плечами.
— Странные они все-таки, эти феодалисты, то «не помню», то «давай встречаться»... Да и пес с ним. Одно могу сказать наверняка — если Ванька не скажет, кто такие Кунцевичи, то этого не скажет никто.
— А сам-то он кто, вообще? — робко поинтересовалась Рогнеда.
— Сумасшедший.
Девушка вопросительно приподняла брови:
— В каком смысле?
— В смысле истории ВКЛ.
Рогнеда непонимающе сморгнула.
— ВКЛ? Это какое-то сокращение от ВЛКСМ?
— Да Боже упаси! — Даша даже перекрестилась. — ВКЛ — это Великое Княжество Литовское. Его даже изничтожить пытались.
— Кого, княжество?
— Ваньку, конечно.
— Его пытались убить? — недоверчиво переспросила Рогнеда. — А кто, великие литовцы?
— Нет, обыкновенные. Они же отличаются друг от друга.
— Кто от кого отличается?
— Великие литовцы от просто литовцев.
— Чем?
Даша вздохнула.
— Н-да... А еще говорят «кровь не водица». Стыдно, девушка, не знать такие элементарные вещи. Хотя бы из уважения к собственным предкам. Великие литовцы — это, грубо говоря, белорусы и поляки, а просто литовцы — это жмудь.
— Просто — жмудь? Это что, ругательство такое? Как москаль?
Даша схватилась за голову:
— Ужас какой-то! Ну почему ругательство? Племя такое было.
— А я из этой жмуди или...
— По маме не знаю, но по папе у тебя столько кровей намешано, что долго все перечислять. Я вот тебя с Ванькой познакомлю, он тебе твое дерево во всех красках покажет.
Рогнеда рассеянно кивнула.
— Слушай, а тебе его дядя нравится? — неожиданно спросила она.
Даша подняла голову:
— Чей, Ванькин?
— При чем здесь Ванька... Я о Сергее Павловиче. Как ты думаешь, он долго будет помнить ту, свою...
— Рона, сядь, пожалуйста.
Девушка села. Даша взяла ее руки в свои и заглянула в глаза:
— Никакой «той» у дяди твоего жениха нет и не было. Если он кого и имел в виду, то только меня. А я, как видишь, жива и здорова.
Девушка чуть отстранилась.
— Прости, ты о чем?
— «О чем, о чем...» — Даша себя ненавидела. — Мы с Сергеем Павловичем знакомы давно. Это он попросил меня сюда приехать...
Лицо Рогнеды мгновенно стало белым.
— ...Он никак не мог понять, почему его драгоценный племянник хочет во что бы то ни стало жениться.
— Ты... говоришь неправду. — Бледные губы дрожали. — Зачем ты врешь?
— За тем, что я не вру.
Девушка вздохнула.
— Я сейчас спрошу у него самого.
Даша развела руками:
— Дело хозяйское. Но я бы на твоем месте сделала вид, что ничего не произошло.
— Почему?
— Видишь ли, меня все-таки смущает тот факт, что Стас хочет непременно зарегистрировать ваш брак. Интересно было бы узнать, чего именно он планирует этим добиться. Ты действительно не знаешь, что случилось с твоим отцом?
— Нет. Мама никогда не говорила. А у вас что-то было?
— У меня с твоим отцом?!
— У тебя и у... Сергея Павловича.
«Господи, не хватало только, чтобы эта дурочка влюбилась в Полетаева», — подумала Даша и поспешила успокоить девушку:
— У нас много чего было. Но ничего выходящего за рамки морали. Ты ведь это хотела узнать?
— Вы с ним не спали?
— Конечно нет. Даже не целовались.
— Но почему?
Даша хотела отшутиться, но Рона выглядела такой расстроенной, что она не решилась.
— Потому, что я ему не верю.
— Ты боишься, что он потом откажется на тебе жениться?
Несмотря на напряженность момента, Дашу вдруг разобрал смех. Она представила, как Полетаев, надевая трусы, высокомерно бросает:
— Извини, дорогая, но теперь я не смогу на тебе жениться.
— Я боюсь, что после этого он заставит меня выйти за него замуж, — кусая губы, ответила она.
— А ты не хочешь?
— Пока нет.
— А я бы вышла, — призналась Рона. — Он такой замечательный. Настоящий мужчина.
Даша схватилась за голову. Случилось то, чего она опасалась последние три часа: чертов полковник заморочил-таки девице голову.
— Забудь об этом! — потребовала она. — Никакой он не мужчина, а всего лишь старый аморальный негодяй...
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — послышался голос от двери.
Даша испуганно обернулась:
— Ты подслушивал?
— Разумеется, нет.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Вас долго не было, и я подумал, что-то случилось, хотел помочь. Но видимо, в моей помощи ты не нуждаешься. Кстати, спасибо за лестное мнение обо мне. Хотя порядочнее было бы сначала меня поставить в известность.
Даша возмутилась:
— Вы только посмотрите! Да я по три раза на дню об этом говорю, но ты почему-то убежден, что я шучу. А теперь выставляешь меня в каком-то дурацком свете.
— Сергей Павлович, это правда, что вы попросили вашу знакомую следить за мной?
Дашу всегда восхищала выдержка полковника. Вместо того чтобы достать пистолет и попросту ее пристрелить, он лишь улыбнулся, мягко, даже застенчиво.
— Конечно нет. — Голос звучал так искренне, что Даша сама чуть было не поверила. — Я только попросил подружиться с тобой. Все остальное — плод ее не шибко здорового воображения.
Даша уже хотела хватить полковника по спине какой-нибудь скалкой, как Рона переспросила чуть удивленно:
— А зачем вы попросили подружиться со мной?
Полковник соображал, как бы поумнее ответить. Рогнеда прикрыла лицо руками и упавшим голосом прошептала:
— Значит, это правда... Я недостаточно хороша для вашей семьи. Еще бы, ведь у меня нет ни близких, которые смогут за меня поручиться, ни денег, ни положения в обществе.
Рыжие брови едва заметно дрогнули. Учитывая их предыдущий разговор, Рогнеда должна была вести себя совершенно по-другому. Но она стояла, опустив глаза, и что-то бормотала о сиротстве и бедности. И тут Дашу осенило! Девица-то не промах: она наверняка подготавливает какую-то пакость. И настолько преуспела в своей показной наивности, что Полетаев сам малым слезу не пустил. Хотя, конечно, его слезам следовало доверять меньше всего.
— Рона, детка, ты совершенно все не так представляешь. — Бравый полковник поспешил к убивающейся хозяйке дачи. На его месте в дверном проеме появился Стас. — Твоя беда в том, что ты совсем одна и не знаешь, возможно, к своему счастью, что такое иметь дюжину беспокойных тетушек, кузин, бабушек и прочая, и прочая. Будь они у тебя, бедного Станислава уже бы наизнанку вывернули, проверяя его родословную. В нашей семье эта неблагодарная миссия досталась мне...
— И ты тут же перепоручил сие неблаговидное занятие мне, — вставила Даша.
— Потому что я знаю тебя как человека тонкого, деликатного и очень порядочного, — моментально парировал полковник. — Кто лучше тебя смог бы подружиться с будущей женой моего племянника?
Дашу аж передернуло. «С будущей женой»! «Хотела бы я знать, куда это ты теперь так спешишь...» — подумала она.
— Я буду вынуждена просить вас со Стасом покинуть мой дом, — тихо, но твердо произнесла девушка.
— Но почему? — Полетаев становился все более вкрадчивым. — Мы только-только во всем разобрались, раскрыли друг другу карты... Сейчас самое время доставать шампанское...
«Веселым пирком да за свадебку», — у рыжеволосого детектива мысли становились все мрачнее и подозрительнее. Теперь и дядя ратовал за скорейшее бракосочетание. И пока она ломала голову, как бы поудачнее отделаться от двух пиявок, Рогнеда спокойно объяснила:
