Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (чтение книг txt) 📗
Военный моряк, встретившись глазами со Сполдингом, тотчас же перевел взгляд на сидевшего с мертвенно-бледным лицом Леона, чей вид, судя по гримасе полковника, вызывал у него отвращение.
– Ну что ж, пусть будет по-вашему, я не против. Но прежде скажите, а ваш приятель в курсе того, чем вы занимаетесь?
– Теперь – да. Он посвящен в мои дела, как никто другой.
– В прибрежной зоне Буэнос-Айреса патрулируют и денно и нощно три наших крейсера. Кроме того, туда заглядывают время от времени один эсминец и один авианосец… Пять часов назад мы получили более чем странный приказ: отключить по сигналу все радарные установки, военные суда вернуть к причалам, самолеты – на аэродромы и приостановить на время радиосвязь. А через сорок пять минут после этого пришла шифровка из «Фэрфакса», от сотрудника, облеченного полномочиями в степени «четыре-ноль». В ней говорилось о необходимости срочно разыскать подполковника Дэвида Сполдинга, имеющего тот же статус – «четыре-ноль», с тем, чтобы он немедленно вышел на связь.
– С «Фэрфаксом»?
– С «Фэрфаксом», и только с ним… Поэтому мы отправили одного из наших сотрудников по вашему адресу на Кордобе. Вас он там не застал, зато увидел странного субъекта, ошивавшегося возле вашего дома. Он пытался схватить его, чтобы выяснить, что понадобилось тому там… Однако дело кончилось тем, что через пару часов он вернулся назад с разбитой головой. И сразу же спросил, не звонил ли кто в его отсутствие, чтобы сообщить, где вы находитесь. Звонок и в самом деле был. Причем человек, связавшийся с нами, не обращал никакого внимания на то, что говорит по открытой телефонной линии!
– Это был Баллард, – ответил спокойно Дэвид. – Шифровальщик в посольстве.
– Да, нам звонил этот самый болван! Любитель разных там розыгрышей и прочего рода шуточек! Он и на этот раз был в своем репертуаре: предложил нам совершить небольшую прогулку в Сан-Тельмо, чтобы принять участие в каких-то играх! Как сказал он нам, мы должны были, добравшись туда, ждать терпеливо, пока вы не соизволите разыскать нас, после чего нам предписывалось решить совместно с вами, какое устроить представление.
Военный моряк в чине полковника покачал неодобрительно головой.
– Вы сказали, что получили приказ быть готовыми отключить по сигналу радары… и прекратить на какое-то время радиосвязь…
– И отправить корабли на место их стоянки, а самолеты – на воздушные базы, – перебил его Михан. – Что тут такое творится? С ума посходил, что ли, весь наш генштаб, чтоб он в ад провалился?! А может, это Рузвельт рехнулся? Или Черчилль? Или Рин-мин-мин? И кто мы теперь? Почему обращаются с нами, словно враги мы? Отдают приказы, которые нам только во вред?
– Дело обстоит вовсе не так мрачно, полковник. Все это направлено не против нас, – произнес успокаивающе Дэвид. – И к нам непосредственно не имеет никакого отношения… И когда же именно должен будет поступить сигнал?
– Точно не известно, черт бы их побрал! В любое время в течение ближайших сорока восьми часов. Вы представляете себе, каково нам нарушать уже установившийся строгий порядок!
– С кем я должен буду связаться в Вирджинии?
– Ох!.. Вот возьмите. – Михан, повернувшись лицом к Дэвиду, показал ему опечатанный желтый конверт со специальной пометкой, указывавшей на то, что в нем находится шифровка. Дэвид, протянув через Леона руку, взял его.
В передатчике, установленном впереди, напротив переднего сиденья, послышались статические разряды, а затем чей-то голос произнес одно-единственное слово:
– «Фламинго»!
– «Фламинго» слушает, – ответил моряк. Хотя статические разряды по-прежнему были слышны, слова звучали ясно и четко:
– Сполдинга разыскать. Задержать и доставить на базу. Распоряжение от сотрудника «Фэрфакса» со служебным индексом «четыре-ноль». С посольством – никаких контактов.
– Слышали? – улыбнулся Михан. – Так что этой ночью посольство исключается, подполковник.
Дэвид не знал, что и думать. Он начал было возражать – сердито, не скрывая охватившей его ярости, но затем оставил это занятие… Итак, он должен связаться с «Фэрфаксом». Те, кого он принимал за нацистов, оказались членами «Хаганы». Так, во всяком случае, сказал ему Ашер Фельд. Местное отделение этой организации занимается конкретными, практическими делами. Наиболее же важная в практическом плане задача на ближайшие сорок восемь часов состоит в нейтрализации человека, владеющего кодами. Не получив от него условленной шифровки, Вашингтон не станет отключать радары и приостанавливать радиосвязь, и, таким образом, вражеская подводная лодка, поднявшись наверх для встречи с траулером, тотчас же попадет на экраны радаров и будет потоплена. Ну а алмазы из рудников «Кенинга», в которых так нуждается Пенемюнде, окажутся навеки погребенными на дне Южной Атлантики.
Боже мой, подумал Дэвид, какая ирония заключается в том, что «Фэрфакс» – точнее, кто-то в «Фэрфаксе» – делает как раз то, что и следует делать, руководствуясь соображениями, которые и Вашингтон, и авиастроительные компании не желают никак принимать в расчет! У них совсем иные интересы. Главное – получить «товар». Тот самый, три четверти которого находится сейчас у Сполдинга. Чертежи высотных гироскопов, иначе говоря.
Дэвид сжал легонько плечо Леона. Измученный сверх всякой меры ученый, по-прежнему глядя куда-то перед собой, ответил на прикосновение Сполдинга тем, что повел нерешительно локтем.
Дэвид, кивнув ему, громко вздохнул. Затем приподнял желтый конверт и, пожав плечами, принялся засовывать его во внутренний карман пиджака.
Когда же его рука вновь появилась из-под пиджака, в ней был зажат пистолет.
– Боюсь, полковник Михан, я не смогу подчиниться приказу.
Сполдинг нацелил автоматический пистолет в голову моряка. Леон, чтобы не мешать ему, откинулся на спинку сиденья.
– Что, черт возьми, вы делаете? – Михан резко дернулся вперед.
Дэвид тут же взвел курок.
– Прикажите водителю ехать, куда я скажу. Мне не хотелось бы убивать вас, полковник, и все же я сделаю это, если придется. Исходя при этом из чувства долга.
– Так, выходит, вы и есть этот чертов двойной агент! Тот самый, которого разыскивает «Фэрфакс»!
– Хотел бы я, чтобы все и в самом деле было столь просто, – произнес, тяжело вздохнув, Дэвид.
Руки Леона тряслись, когда он затягивал узел на запястьях Михана. Водителя они оставили в миле отсюда, предварительно надежно связав. И сейчас он лежал в высокой траве у обочины проселочной грунтовой дороги. Когда же его подберут, сказать было трудно: по ночам в тех местах редко кто разъезжает. Ведь они находились в горах Колинас-Рохас.
Закончив свое дело, Леон отступил назад и кивнул Сполдингу.
– Идите в машину, Эжен, – сказал Дэвид. Физик снова кивнул и направился к автомобилю. Михан повернул голову и посмотрел на Дэвида.
– Вы уже труп, Сполдинг. Скоро, очень скоро вас поставят перед расстрельным взводом. И еще скажу: вы просто глупец. Ваши нацистские друзья терпят одно поражение за другим, конец их предрешен!
– Тем лучше, – ответил Дэвид. – Что же касается экзекуций, то здесь и помимо меня найдется немало таких, кто и впрямь заслуживает смерти. Да и не только здесь, но и в самом Вашингтоне. То, о чем я говорю, имеет прямое отношение к происходящему тут, полковник… Утром кто-нибудь наткнется на вас обоих. Но если хотите, можете идти пешком, по этой вот прямой дороге на запад. До вашего водителя примерно с милю… Поверьте, я весьма сожалею, что все так случилось.
Сполдинг пожал выразительно плечами и побежал к машине военно-морских сил. Леон сидел на переднем сиденье, и, когда дверная лампочка осветила его лицо, Дэвид увидел его глаза. Как ни казалось подобное невероятным, но во взгляде их что-то читалось – то ли благодарность, то ли одобрение. Однако разбираться в подобных вещах времени не было. Поэтому Дэвид лишь улыбнулся и негромко сказал:
– Я понимаю, вас потрясло все это… Но не могу ничего придумать такого, чтобы хоть чем-то помочь вам. Признаюсь, я не знаю, что делать. Если хотите, отвезу вас в посольство. Там вы будете в безопасности.
