Немецкий детектив - Кирст Ханс (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Ну вот сюрприз! — воскликнула она излишне бодро.— Как мило, что вы снова заглянули! Ведь прошло уже несколько дней… Время так быстро раны не лечит, но…— Она все говорила и говорила, чтобы преодолеть непонятную напряженность ситуации. Судя по всему, Манхардт явился не по делу. Она была уверена, что совершила идеальное убийство, а идеальное убийство раскрыть нельзя; это должно быть ясно и чиновнику вроде Манхардта. Остается тогда лишь вторая возможность: он ищет приключений. В прошлый раз он едва владел собой — от ее внимания это не ускользнуло.
— Надеюсь, не помешал? — заметил Манхардт.
— Ну это как посмотреть! — Она уклончиво усмехнулась. Мерзкий тип. В темно-синем костюме он напоминал громадную медузу, из тех, что каждый год портили ей удовольствие от купания в Северном море.
— Можно войти?
— Я как раз занята.
— Но фрау Томашевская!…— Он делано рассмеялся.— Ведь вы сами предлагали заглядывать, когда я окажусь поблизости. Слово нужно держать!
— Лучше бы как-нибудь в другой раз. Поймите, я…
— Я не хотел бы лишний раз приглашать вас в управление.
Она похолодела.
— Что происходит? Вы собираетесь меня допрашивать?
— Нет, просто побеседовать… В деле вашего мужа возникло еще несколько вопросов.
— Именно сейчас?
— К сожалению, да.
— Тогда прошу, входите.
Сузанна проводила его в гостиную. Там еще ощущался запах одеколона Фойерхана; она только надеялась, что он ничего не забыл. То, что они встречаются, ничего не доказывает, но все-таки… Не нужно слишком возбуждать фантазию некоторых людей.
Они сели друг напротив друга в низкие кресла, напоминавшие формой раковины. Сузанна прекрасно видела, каким взглядом Манхардт скользит по ее бедрам. Ее даже озноб пробрал — взгляд у него, как паучьи лапки. «Если он придумал служебную надобность, чтобы ко мне приставать, я ему покажу! — подумала она.— Какой закомплексованный сухарь! Чиновник душой и телом, жену небось именует только мамочкой, а потом на Каудамме разглядывает проституток, но никогда не наберется смелости с ними заговорить. И не отважится в ближайшей аптеке купить дюжину презервативов. Как Томашевский — точно как Томашевский».
— Ну…— Манхардт потер подбородок.— Мне очень жаль, что приходится… Не поймите меня неправильно, я был бы счастлив, окажись неправ. Но это мой долг. Да, если я прав, то да. Но пока оставим это! — Он собрался.— Все это лишь гипотеза, понимаете, каждый из нас временами что-нибудь выдумывает…— Он рассмеялся.— Каждый сам себе Мегрэ.
Его поведение ее смущало и беспокоило. Если минуту назад она просто ждала непристойных предложений, то теперь по его нервозной серьезности решила, что ее ждет беспощадный допрос. «Ну и что,— мысленно успокаивала она себя.— Ну и что? Пожалуйста! Меня никто ни в чем не сможет уличить!»
— Полагаю, вы собирались мне задать лишь несколько вопросов?
— Вопросов? Ах да! Конечно, разумеется.— Манхардт встал и подошел к распахнутому окну.— От этих самолетов столько шума…
— Ко всему привыкаешь…— «Что за комичная фигура? — подумала она.— Бегает, как в немом кино, как нищий садовник, который собирается просить у миллионера руку его дочери».
— Но я уже подыскиваю новую квартиру.
— Надеюсь, нам не придется помогать вам…
Она почувствовала, что бледнеет.
— Как это?
— Ладно, тянуть не будем! — Он оперся спиной о раму и, неуклюже ежась, продолжал: — Возникло вполне определенное подозрение.
— Что я помогала Томашевскому? — рассмеялась она, и тут же поняла, что громче, чем следовало.— Это просто абсурд!
— Нет, речь идет совсем о другом… Как я уже сказал, я ни в коем случае не принимаю эту точку зрения, но…
— Прошу, скажите, о чем, собственно, речь? — спросила она, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла.
— Судя по всему, Томашевского убили.— Он говорил торопливо и громко, почти кричал.
Ей показалось, что прошло ужасно много времени, прежде чем она сумела понять смысл его слов. И почему-то ей привиделся оросительный канал, по которому вода из колодца лениво и нехотя течет на поля.
— А я-то тут при чем? — машинально спросила она. Потом поняла, что отреагировала довольно неосторожно, и, чтобы он не заметил, продолжала: — Как это… вначале выяснилось, что он бросился с лесов, так ведь? Вы сами мне это сказали. И, видит Бог, у него были для того причины!
— Да, вы правы. Но все говорит о том, что его с лесов столкнули.
Она закурила, оставив его реплику без комментариев. «Говори, говори,— подумала она,— ты ничего мне не докажешь, я начеку. Это было идеальное убийство, и таким оно останется!»
Манхардт явно пытался зайти с другого бока. Выудив в кармане старый билет тотализатора, скрутил его в комочек и лишь потом продолжил:
— Преступник нам уже известен. Это Гюнтер Фойерхан!
Она словно на пулю нарвалась. Только предельным усилием воли сдержала вопль, который сразу бы ее выдал. «Конец,— подумала она,— они добрались до меня!» Комната завертелась перед глазами, несколько секунд ей казалось, что она сидит на карусели. Сузанна вся вспотела, словно ее вдруг втолкнули в сауну. Нет, ей все это только снится, она сидит в театральном кресле и ее волнует спектакль… «Теперь мне нужно что-нибудь сказать… сказать… или все станет похоже на признание? Если остаться спокойной и сохранить ясность мысли, ничего не случится, этот идиот только блефует».
— Фойерхан? — Она пронзительно расхохоталась.— Но он же… Он был заперт у Томашевского! — Она едва сдержалась, чтобы не сказать: все время.
Манхардт кивнул.
— Это верно. Был, по крайней мере некоторое время.
«Какой мерзавец! — подумала она.— Теперь он отомстит. Теперь он меня мысленно изнасилует. Видит, как я страдаю, и оттого испытывает такое наслаждение, словно лежит на мне».
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— Вы навестили Фойерхана и дали ему ключи, так что он мог выйти из подвала и убить Томашевского.
Она вскочила, накинулась на комиссара и схватила его за лацканы пиджака.
— Вы что, с ума сошли? Это… Это безумие! Я буду на вас жаловаться! Да я вас уничтожу! И постараюсь, чтобы вы сами угодили в яму, которую мне роете. Вы недооцениваете мои возможности! Требую немедленно взять назад ваше утверждение и извиниться! Это… Это чудовищно! Неслыханно! Я буду говорить с вашим начальством! — Все это она выдала на одном дыхании, ей казалось, что вся квартира вокруг нее вот-вот взорвется. Осколки свистели у виска, кратеры разверзлись.— Вы садист, вы…— И тут ее покинули силы, она покачнулась и упала в кресло.
«Это только сон, страшный сон. Сейчас я проснусь. Захочу — и проснусь!»
Манхардт прошел рядом, но она его не заметила, словно он испарился, исчез в прихожей. Как призрак… «Ну вот! Его тут и не было; все только галлюцинации». Она подняла голову.
Манхардт вернулся с коньяком. Она хлопнула его залпом. «Нужно сосредоточиться,— вертелось у нее в голове.— Нужно быть твердой и хладнокровно его поставить на место».
— Мне очень жаль,— сказал Манхардт.
Она попыталась насмешливо улыбнуться.
— Знаю, вы ведь только выполняете свой долг!
— Знали бы вы, что во мне творится…
Третьеразрядный комедиант!
— Боже, как трагично! — Она поморщилась.— Теперь вы, конечно, заявите, что хотите со мной переспать, да?
Манхардт отошел к окну. На несколько секунд он перешел к обороне, как боксер, которого опасный противник загнал в угол ринга.
— Фрау Томашевская! Сузанна! Прошу вас…
Она перестала владеть собой. Она его ненавидит и должна уничтожить, уничтожить, если хочет выжить сама. Нужно жертвовать! Тяжело дыша, она быстро распустила молнию на черной юбке и дала ей соскользнуть.
— Так иди сюда, если смелости хватит!
Манхардт мутным взглядом окинул ее и выбежал из комнаты.
Она вдруг сломалась, обессиленно осела на диван, и ей вдруг померещилось, что кто-то считает вслух. «Как при наркозе,— подумала она.— Как при наркозе…» Пролежала так час, минуту, секунду? Чувство времени она утратила. Кто-то постучал в двери. Кто? Манхардт? Фойерхан? Ветер? Она вообще дома или нет?
