Сирены - ван Ластбадер Эрик (книги без сокращений TXT) 📗
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!
Фотограф отснял последние кадры, и все стали расходиться. Тай, встав с места, посмотрела на Дайну сверху вниз и улыбнулась. Она оправила юбку так, что теперь из-под нее выглядывала лишь часть ее бедра.
– Ты хочешь сказать, что никогда не пыталась... провести собственное расследование? Ты такая нелюбопытная...
Дайна, поднявшись на ноги, оказалась плечом к плечу с Тай.
– Если б я и попыталась, – тихо проговорила она, – то это осталось бы между мной и Мэгги.
– Как ты должна ненавидеть его за то, что он сделал с твоей подругой.
Дайна еще раньше поняла, что Тай тонко подводит разговор именно к этому. Ее буквально душила ярость, но она твердо решила не показывать своих чувств. Ее сила воли представляла собой грозное оружие, которым она научилась пользоваться в совершенстве.
– Я люблю Криса, как брата. Что бы ты не говорила, это не изменит наши отношения.
В ее голос вкрались невесть откуда взявшиеся резкие, жесткие интонации. Таким тоном Дайна разговаривала на съемках, становясь Хэтер Дуэлл. Сама она осознала это, лишь увидев, какой эффект ее слова произвели на Тай, походившую на человека, столкнувшегося с опасностью в самый, казалось, неподходящий для этого момент. Она растерялась в первый раз с самого начала разговора.
Дайна, улыбнувшись, похлопала ее по плечу.
– Пустяки, – сказала она примирительно. – Забудем все сказанное и точка.
Она отвернулась. Найл уже успел опять развалиться в кресле перед телевизором. Его сутулые плечи, тяжелые веки и одутловатые губы производили на Дайну мрачное, гнетущее впечатление, точно он был призраком, явившимся из иного мира. Вместе с тем ей казалось, что он постоянно испытывает странное, лихорадочное возбуждение, неподдающееся контролю. Он сидел совершенно неподвижно, лишь беспокойно шевеля длинными, узкими пальцами.
– Сочиняет музыку, – сказал Крис Дайне, когда комната начала пустеть. – Он иногда становится таким. Это что-то вроде медитации.
– Медитация? – Дайна фыркнула. – Он просто под кайфом, и все.
– Да, ну и что с того? – Крис усмехнулся. – То же самое можно сказать про всех нас. Кому какое дело, а?
– Эй, Крис, – позвал его Найджел, стоявший на пороге комнаты. – Машина приедет за нами через пятнадцать минут.
– Проверка звука, – объяснил Крис. – Нам придется расстаться. Но не ходи обедать одна, дождись меня. – Он запнулся, и в его глазах засветилось детское любопытство. – Если, конечно, у тебя нет других планов...
Дайна рассмеялась.
– Проваливай куда хочешь. Я приехала сюда, чтобы провести время с тобой. – Это было неправдой, или, во всяком случае, не полной правдой. Она уехала из Лос-Анджелеса и окунулась в это безумие, каковым являлось турне «Хартбитс», надеясь, что это поможет ей. Теперь она чувствовала, что приняла верное, хотя и по совершенно иным соображениям, решение. Она начала подозревать, что проникла за потайную дверь и обнаружила за ней китайскую головоломку, в которой в единый запутанный клубок смешались ложь и правда.
Она поднялась в спальню, оставив Найла наедине с его вдохновением. Мысль, зародившаяся в ее сознании, не давала Дайне покоя. «Силка сказал, что возможно у Найджела патологическое отклонение. А как насчет Тай? Можно ли по иному объяснить ее в высшей степени странное поведение? Ведь она так ненавидела Мэгги, а теперь ненавидит и меня».
Она взглянула на часы. Было еще не слишком поздно застать Бонстила в участке.
Однако, когда Дайна позвонила, его не оказалось на месте.
– Подождите, мисс Уитней, – услышала она в трубке агрессивный женский голос. – Я попробую связаться с его автомобилем.
Это заняло некоторое время, но, в конце концов, ее соединили с лейтенантом.
– Я не ожидал, – начал разговор Бобби, – что вы позвоните так быстро. Что-нибудь не так?
– Нет. Я просто... Бобби, мне нужна кое-какая информация.
– Если я могу помочь, то я – к вашим услугам. Спрашивайте.
– Какие результаты дало вскрытие Мэгги?
– Я уже говорил.
– Да, кое-что. Но далеко не все.
– Что случилось? – его голос так резко изменился, что она даже испугалась.
– Бобби..., – слова выходили из ее губ сами собой, словно она была не в состоянии управлять собственной речью. – ...Я должна знать всю правду о Мэгги.
– Какую правду?
Наконец, не выдержав, она взорвалась.
– Черт возьми! Бобби, перестань прикидываться! Ты знаешь, о чем я говорю, не так ли?
– Я не могу поверить, что ты не знала. – Теперь они оба перешли на «ты».
– Значит, это правда? У нее была привычка.
– Единственным утешением, если таковое при данных обстоятельствах вообще возможно, является тот факт, что по утверждению экспертов, она начала употреблять героин недавно.
– Хорошенькое уточнение!
– Дайна, будь рассудительной. Посмотри, с кем она жила.
– Боже мой! Боже мой! – Она пыталась привести в порядок свои разбегающиеся мысли. – Почему ты не сказал мне раньше?
– Прости, что так вышло. Но какую пользу это могло принести?
– Ты – сволочь! – воскликнула она в ярости и швырнула трубку.
Снизу из гостиной донеслись звуки музыки, наполненной призрачным и холодным блеском синтезаторов. «Мне нравится работать с синтезатором, – сказал ей как-то Крис. – Но надо обращаться с ним исключительно осторожно, чтобы не переборщить».
Согнувшись пополам. Дайна зажала голову между ладоней и изо всех сил дернула себя за волосы.
– Проклятье!
Она со всей силы ударила себя сжатыми кулаками по бедрам так, что от боли слезы выступили у нее на глазах. И тем не менее, она все равно чувствовала себя абсолютно беспомощной.
Первое, что ей пришло в голову, это пойти в «Нова Берлески Хаус». В конце концов, именно там можно было найти людей, любивших Бэба. Дайна не сомневалась, что они не замедлят с лихвой отплатить за его смерть, стоит ей лишь рассказать о случившемся.
Она вышла из дома, застегивая на ходу куртку, и торопливо зашагала по унылым улицам, не обращая внимания на отбросы человечества – бездомных бродяг, собиравшихся в небольшие группы или спавших прямо на тротуаре, укрывшись старыми газетами.
Уже за квартал до «Нова» она обратила внимание на большую толпу впереди и мелькающие разноцветные огни полицейских мигалок. Она почувствовала, как сердце заколотилось у нее в груди, и замедлила шаг. Ей вдруг стало трудно дышать. Приблизившись вплотную к толпе, она увидела ряды носилок на земле и спрятавшиеся на правом фланге шеренги полицейских автомобилей, машин «скорой помощи» из Рузвельт Хоспитал.
«Господи, – подумала Дайна. – Нет, не может быть». Она стала отчаянно пробираться сквозь плотную толпу ощущая напряженную натянутую атмосферу, сопровождавшую каждое появление полиции в этом районе.
– Вот это рванули! – услышала она чей-то голос. – Никогда не видел, черт возьми, столько крови сразу! – донеслось с другой стороны.
Дайна проталкивалась и протискивалась, пока не подобралась к первым рядам, откуда открывался обзор на место происшествия. Первое, что ей бросилось в глаза, – черная дыра на месте двери «Нова».
Ей тут же вспомнились кадры, снятые после налета американского батальона на вьетнамскую деревню, жители которой подозревались в связях с партизанами. Однажды вечером их показали по все трем каналам новостей. Дыма не было, но, принюхавшись. Дайна уловила тот же самый запах, что и в комнате, где убили Бэба.
Носилки с телами продолжали выносить наружу, и от полицейской формы рябило в глазах. Стражи порядка, оживленно жестикулируя, обменивались друг с другом впечатлениями, как газетные репортеры, попавшие на место большой катастрофы.
Вдруг Дайна увидела на очередных носилках Рустера. Его лицо было обращено к ней, глаза – закрыты. Кровь сочилась сквозь кусок ткани, которым санитары накрыли его. Обычно блестящая кожа его приобрела неестественный матовый оттенок. Дайна вспомнила Тони и мысленно спросила себя, доведется ли ему еще раз увидеться со своими детьми и внуками.
