Шань - ван Ластбадер Эрик (полная версия книги .TXT) 📗
С этими словами он протянул хозяину тонкий красный пакет, который, едва появившись, тут же исчез в складках одежды мастера фэн-шуй.
Сеньлинь наблюдала за всей этой сценой молча, но с большим интересом. Она обратила внимание, что ни тот, ни другой не пользовались при обращении новомодным “тон ши”, то есть “товарищ”. И в дальнейшем разговоре они называли друг друга шутливыми прозвищами, свидетельствовавшими об их странной и прочной дружбе.
Тихо, но внятно Чжилинь представил хозяину Сень-линь и сжато рассказал о ее недавнем прошлом. Он еще продолжал говорить, как Фачжань вдруг двинулся с места. Чжилинь тут же отошел в сторону, оставив Сеньлинь стоять в одиночестве в центре комнаты.
Взор мастера фэн-шуй,в котором горело черное пламя, был таким невыносимым, что Сеньлинь старалась изо всех сил сосредоточить внимание на окружающей обстановке. Они находились в большой квадратной комнате, размером приблизительно девять на девять метров. Потолок ее был выкрашен в белый цвет. Узоры из иероглифов покрывали стены. Сеньлинь не могла прочесть их, ибо рисунок был слишком витиеватым, а язык архаичным, однако не сомневалась в том, что видит перед собой сутры или, что более вероятно, отрывки из них, так как знала, что одна сутра составляет подчас целую книгу.
К тому времени, когда Чжилинь закончил рассказ о невзгодах Сеньлинь, мастер фэн-шуйуже описал вокруг нее три полных круга. Наконец, остановившись перед ней, он заявил:
— В ее внешности есть черты феникса. Это хорошо: феникс происходит из царского рода. Вместе с драконом он правит столицей Китая.
Он повернулся и поджег три ароматные палочки. Когда они разгорелись, он поместил их одну за другой перед маленькой зеленой фигуркой из нефрита, почтительно съежившейся сбоку от позолоченного Будды.
— Пожалуйста, отвечай мне, — промолвил Фачжань, и Сеньлинь вздрогнула при звуке его голоса.
Голос был очень мрачным и, как показалось Сеньлинь, даже обладал каким-то необычным ароматом. Впрочем, должно быть, она вдыхала дым благовоний. Разве голоса могут пахнуть?
— Тебя пытали, — донеслось до нее. Это было утверждение, а не вопрос.
— Да, — прошептала она.
— Как тебя пытали?
— Серебряная пуговица...
Жестом руки мастер фэн-шуйзаставил Сеньлинь замолчать.
Сеньлинь не сводила глаз с вытянутого монгольского лица, напоминавшего ей другое лицо. Она только не могла вспомнить чье. Выражение, застывшее на нем, было ей знакомо и незнакомо одновременно.
— Если тебе больно, — сказал Фачжань, — вспомни о том, что рана болит, когда ее лечат. Думай о том, что исцеление невозможно без страданий.
— Я помню тени, — начала она. — Тени повсюду вокруг меня. Быть может, то были тени людей, двигавшихся возле огней. Я не сказала, что повсюду горели огни? — Ее голос звучал так, точно доносился издалека. — Эти люди подошли ко мне. Огни горели позади них, так что я никак не могла разглядеть их... разглядеть их лица. Я могла лишь судить о том, куда они двигаются, когда их фигуры заслоняли свет, бивший мне в глаза. Я чувствовала непреодолимый смрад, от которого меня тошнило. Я видела груды сломанных костей, черных, обгоревших, точно их поджаривали на огне. Тени говорили мне, что это кости японцев и националистов. Одна из теней наклонилась, и я почувствовала, как что-то пронеслось мимо меня, едва не задев. Должно быть, это было оружие, потому что через несколько мгновений я увидела у тени в руке отрубленную кисть китайского солдата. “Смотри, что мы делаем с националистическим отродьем!” — сказал он и швырнул кисть в огонь. Раздался треск и громкое шипение. И пальцы... пальцы на отрубленной кисти вдруг задвигались. Я громко закричала, и тени стали смеяться надо мной. Я все кричала и кричала, глядя на то, как пальцы шевелятся, даже когда пламя охватило кожу. Даже после того, как поняла, что движение вызвано лишь нагревом тканей. Я видела, как чернеет рука, в то время как пальцы продолжали шевелиться, словно от боли. В конце концов, от кисти не осталось ничего, даже костей. Тень бросила остаток руки в темноту, расстилавшуюся за пределами крута огней. Оттуда доносились лай и возня собак. Потом тень схватила меня, связала и подвела к кострам. Я поняла, откуда берется такая вонь. Это был запах горящей человеческой плоти. Я увидела солдат, осквернявших миновские трупы... отрубающих у мертвецов половые члены... нажимающих сбоку на их челюсти, так, чтобы те беззвучно распахивались во всю ширину... То было кошмарное, неописуемое зрелище.
Грудь Сеньлинь бурно колыхалась. Слова срывались с ее губ так, будто она давилась ими. Она вся тряслась, словно от приступа лихорадки. Чжилинь, намеревавшийся было успокоить ее, остановился, увидев предостерегающий жест мастера фэн-шуй.
—Ты только что произнесла слова “миновские трупы”, — заметил Фачжань.
Сеньлинь вздрогнула с такой силой, как если бы он приложил к ее коже утюг.
— Разве? — Она несколько раз с усилием моргнула. — Не помню. Разумеется, я имела в виду трупы японцев. Это были именно японцы. — Она смотрела перед собой отсутствующим взглядом. — С чего я вдруг упомянула Мин? Династия Мин свергнута триста лет назад.
Фачжань отвернулся от нее и зажег еще три палочки. Он поместил их рядом с предыдущими, уже наполовину сгоревшими.
— Это произошло, если быть совсем точным, в одна тысяча шестьсот сорок четвертом году, — сказал он. — Начиная с конца пятнадцатого века, судьба династии Мин висела на волоске. С севера империи постоянно угрожали беспощадные монголы, с востока — не менее жестокие японские пираты, бороздившие прибрежные воды. Повсеместно царила хроническая нищета, вызванная ростом числа чиновников, получавших во владение огромные поместья. Все ниже и ниже гнул спину несчастный крестьянин до тех пор, пока наконец несправедливость и беззаконие не привели к всплеску возмущения народа. Первыми поднялись ремесленники. Несмотря на вмешательство только что сформированной тайной полиции, люди, жаждавшие справедливости, стали объединяться в группы. Между тем могущество династии Мин неуклонно катилось под гору, пока во времена Вапли на исходе столетия значительная доля императорской власти не перешла в руки алчных придворных. В тысяча шестьсот двадцать первом году, вскоре после смерти Вапли, противники Минов совершили набег на Пекин и опустошили город. Внутренняя война явилась сигналом, которого только и дожидались маньчжуры. Их полчища с севера хлынули на Китай. У ворот столицы произошло небывалое кровопролитное сражение. В конце концов победа в нем досталась маньчжурам, и они провозгласили правление династии Цин.
Комната вновь наполнилась кольцами дыма ароматных палочек. Где-то в соседнем помещении, по всей видимости, горел камин, потому что было довольно-таки жарко.
— Какое отношение Мины и маньчжуры имеют к Сеньлинь? — осведомился Чжилинь.
— Занимаясь фэн-шуй,приходится иметь дело с самым разнообразным проявлением сил этого мира, — отозвался Фачжань. — Некоторые из них легко доступны взору, другие прячутся в темных углах. Однако обычно не бывает необходимости выходить за пределы ру гир,то есть можно оставаться в рамках нашего повседневного опыта. В таких случаях исцеление достигается довольно быстро и легко, так как люди содержат в себя пять основных элементов: землю, огонь, воду, металл и дерево. Содержание их в том или ином человеке определяется по шкале с делениями от одного до семидесяти двух. Недостаток или избыток одного или нескольких элементов и является наиболее частой причиной проблем, относящихся к сфере фэн-шуй.
Фачжань зажег еще три палочки. Теперь их было девять, сгруппированных вокруг нефритовой статуэтки и позолоченного Будды. В соответствии с правилами нумерологии девять — наиболее благоприятное число.
— Иногда, — продолжал Фачжань, — очень редко, бывают случаи, когда исцеление не может быть произведено в границах ру гир.Тогда, исчерпав обычный набор средств, приходится искать ответы в иной области. То есть в ру гир —в сферах, выходящих за рамки нашего опыта.
