Карусели над городом (С иллюстрациями) - Томин Юрий Геннадьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
И Алексей Палыч решился, теперь уже окончательно.
— Я обещаю, что тебя не отзовут, — сказал Алексей Палыч. — Вернее, если и отзовут, то не по моей вине.
— А Боря?
— Боря поймет. Но должен тебе сказать: у нас будет много трудностей. Я пока просто не представляю, как тебя прятать, и прочее…
— Это хорошо, что будут трудности, — сказал мальчик.
— Смотря для кого хорошо, — не согласился Алексей Палыч.
— Для нас. Я не знаю почему, но очень важно, чтобы трудности были. А прятать меня не обязательно. Не нужно только говорить, кто я. Знаем мы вас — сразу броситесь меня исследовать, показывать кружочки и треугольники или рисовать строение атома. В общем, ты, Палыч, не робей. А я отключаюсь.
— Ты бы хоть поел сначала, — сказал Алексей Палыч.
В этот момент послышался стук в дверь. Алексей Палыч быстро накрыл мальчика своим пальто и пошел к двери.
— Кто там?
— Да я же, Алексей Палыч!
В подвал скатился разрумянившийся и запыхавшийся Борис.
— Ну что, нашелся?
— Нашелся. Он и не пропадал. Тут, Боря, такое дело… — Алексей Палыч сбросил пальто на верстак. — Посмотри сам.
Борис присвистнул.
— Это же совсем другой!
— Нет, тот же самый. Он так за одну ночь вырос.
— Еще этого не хватало, — сказал Борис. — Что же теперь с ним делать? А я для него одеяло из дома стащил. А получается, что ему не одеяло, а штаны надо. Где же мы одежду возьмем?
— Если бы только в этом дело… — вздохнул Алексей Палыч.
И Алексей Палыч рассказал Борису о своем разговоре с мальчиком.
Борис поверил сразу. Он еще вчера был уверен: дураков в космос не посылают.
— Вот и хорошо, — сказал он. — А я как раз список принес.
— Какой список?
Борис вынул из кармана сложенный вчетверо листок тетрадной бумаги и протянул его Алексею Палычу.
— «Конденсаторов разных — триста штук, — прочитал Алексей Палыч, — электромоторы переменного тока — пять штук; электромоторы постоянного тока — три штуки; аккумуляторные батареи — четыре штуки; проводов медных в изоляции — триста м; паяльные лампы — три штуки…» Ничего не понимаю. Какие паяльные лампы? Зачем три штуки?
— А в запас, — сказал Борис. — Вы дальше смотрите.
— И смотреть не хочу, — сказал Алексей Палыч. — Не до этого мне сейчас. Да никто и не даст нам столько оборудования…
Борис кивнул на мальчика:
— Пускай они присылают. Раз уж так получилось…
— Вот оно что, — сказал Алексей Палыч. — Ты что же, Боря, по чужим планетам собрался попрошайничать?
— Потому что надоело каждый кусок проволоки выпрашивать!
— А что о нас там подумают, тебя не волнует?
— А им что, жалко? Вы же сами говорили, что у них там всего полно.
— Ну что же, проси, — сказал Алексей Палыч. — Если, конечно, тебе не стыдно.
— Не стыдно, — ответил Борис. — Я ведь не для себя.
Во время этого разговора мальчик внимательно поглядывал то на одного, то на другого. Взгляд у него был совершенно осмысленный, но, как это бывает у маленьких, настороженный.
Борис подошел к мальчику и протянул ему развернутый список.
— Это можешь достать?
Мальчик взял листок и стал внимательно его разглядывать.
— Борька, Борька, оглоед, съел собаку на обед, — сказал мальчик.
Борис понимающе усмехнулся.
— Молоток, — сказал он. — Только ты не притворяйся. Как тебя зовут?
— Борька, Борька, дурачок, съел на ужин пятачок, — ответил мальчик, и по расплывшейся его физиономии было видно, что он собой очень доволен.
На этот раз Борис с недоумением взглянул на Алексея Палыча. Учитель тоже не сразу понял, в чем дело.
— Я думаю вот что… — сказал наконец Алексей Палыч. — Он уже отключился. Ему сейчас столько лет, на сколько он выглядит.
— А зачем он нам тогда нужен? — спросил Борис.
— Но ведь дело вовсе не в том, что он нужен нам, а в том, что мы ему нужны!
Борис промолчал.
Это означало, что с Алексеем Палычем он не согласился. Борис был не против того, чтобы мальчик совершил какое-нибудь чудо. Иначе зачем было тащиться в такую дорогу?
Вообще, люди испокон веков ожидали сверху только чудес. Сначала — от бога. Но бог ничего, кроме молний и ураганов, не присылал.
Тогда стали ждать чудес из других миров. В книгах сотни пришельцев прилетали на Землю — каждый со своими фокусами. И вот примчался один — прямо к Борису. И ничего не принес. Если не считать дырки в стекле. Но такие чудеса Борис мог делать и сам.
— А теперь давай его покормим, — сказал Алексей Палыч.
Борис возражать не стал. Он включил электроплитку. Алексей Палыч разбавил молочную смесь дистиллированной водой. Когда смесь стала теплой, он тщательно ее размешал и понес к мальчику.
— Все-таки спокойный мальчик, — сказал Алексей Палыч. — Другой на его месте давно бы кричал от голода. Сейчас, сейчас мы его покормим, — сказал Алексей Палыч, обращаясь уже к мальчику, таким тоном, каким, по его мнению, нужно было разговаривать с голодным ребенком.
— Не покормим, не покормим, — отозвался мальчик.
— Кушай, это вкусно, — сказал Алексей Палыч, поднося ложку.
— Не кушай, не вкусно, — отозвался мальчик, отталкивая ложку.
Борис рассмеялся.
— Нечего смеяться, — огрызнулся Алексей Палыч, — сам таким был.
— Сроду таким не был, — сказал Борис, с удовольствием наблюдая, как учитель вытанцовывает возле мальчика.
— Кушай, а то Палыч рассердится, — пригрозил учитель.
— Не кушай, не Палыч, — с восторгом сказал мальчик. Эта игра явно ему понравилась.
— Может быть, ты хочешь сам? — спросил Алексей Палыч.
— Сам, — неожиданно согласился мальчик.
Алексей Палыч с торжеством посмотрел на Бориса.
— Добром, — сказал он, — можно добиться от ребенка чего угодно. На, — сказал Алексей Палыч, протягивая мальчику ложку.
— На, — сказал мальчик и залепил кашей Алексею Палычу в переносицу.
Алексей Палыч медленно выпрямился. Он достал из кармана платок и стер кашу.
Борис, опираясь спиной о шкаф, постепенно сползал на пол. Он уже не смеялся, а тихо постанывал.
— Что здесь смешного? — строго спросил Алексей Палыч.
— К-ка… — простонал Борис, — к-каша…
— Ну, каша. Что — каша?
— К-каша… горячая?
— Это не имеет никакого значения, — сухо сказал Алексей Палыч.
— Извините, Алексей Палыч, — проговорил Борис, понемногу успокаиваясь. — Я просто никогда такого не видел.
— Будешь сам отцом — увидишь.
— Но вы же не отец, — возразил Борис. — За что же вас — кашей?
Алексей Палыч взглянул на мальчишку, застывшего с поднятой в руке ложкой, и неожиданно для себя рассмеялся:
— А он понимает, что провинился. Смотри, какой у него виноватый вид.
И, словно в ответ на эти слова, мальчик сказал:
— Я больше не буду.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Алексей Палыч. — Будешь хорошим мальчиком?
— Не буду.
— Не будешь хорошим мальчиком?
— Буду нехорошим! — И глаза мальчишки лукаво блеснули.
Второй тайм Алексею Палычу начинать не хотелось. Он догадывался, что игру эту все равно не выиграть. Борису тоже уже не было смешно.
— Пускай лучше он подключится, — посоветовал Борис.
— Это от меня не зависит, — сказал Алексей Палыч. — Давай подумаем насчет одежды.
— Алексей Палыч, — неуверенно сказал Борис, — это я, конечно, так… просто сейчас в голову пришло… Может быть, сделать так, чтобы его отозвали?
— Почему? — спросил Алексей Палыч. Спросил так, будто ему важен был не сам ответ, а важно было понять, что за человек перед ним.
— А какая от него польза?
— А какая польза была от тебя в этом возрасте? Или, допустим, от меня?
— Это все понятно, — сказал Борис. — Но мы ведь ниоткуда не прилетали. Неужели он прилетел сюда, чтобы кашей бросаться?
— Боря, — сказал Алексей Палыч, — я не имею права ни к чему тебя принуждать. Ты свободен. Но я дал слово.
— А я слова не давал. Вы будете молчать и никого не обманете, а я могу сказать и тоже никого не обману. И — привет. И никакой одежды не нужно.