Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - Аврутин Евгений Александрович
Все замолчали, и управляющий понял, что может говорить дальше.
– Согласно дальнейшим инструкциям, содержащимся в письме, мне следует сообщить вам, что с момента получения данного письма власть в Освалдби-Холле полностью переходит к миссис Дэниэлс, а за мною сохранены исключительно казначейские функции («Правда, без ущерба в жалованье», – удовлетворённо подумал управляющий). Что же касается указаний, относящихся к вам…
– Простите, мистер Ф., – Лайонел опять перебил управляющего, – может, не стоит томить в ожидании мистера Бодли? Миссис Дэниэлс, я предлагаю принять его, и сделать это немедленно. Именно этот визитёр сделает мой рассказ более понятным.
– Да, – громко и почти резко сказала миссис Дэниэлс, – этот господин имеет право посетить усадьбу по приглашению мастера Летфорда.
Мистер Стромли слегка опешил от такого командного тона. Потом все же приготовился что-то рявкнуть, но управляющий открыл дверь.
На пороге стоял пожилой, седоусый господин военной выправки.
– Отставной сержант Бодли, – сказал он. – А вы, вероятно, мастер Летфорд…
Лайонел не успел ответить, как гость продолжил, увидев нового знакомца:
– Здравствуйте, мистер Марджерисон. Как я рад, что вы не погибли!
– Простите, вы, видимо, обознались, – спокойно сказал мистер Стромли.
Отставной сержант взглянул на него внимательно – он явно не желал ошибаться.
– Простите, мистер Марджерисон… Но я не обознался.
Ночь перед штурмом, а может, и вообще любая ночь на передовых позициях, имела свои преимущества – никто не тратил время на лишние вопросы. Едва русские plastuni скрылись, из траншей повыскакивали дарбиширские стрелки. Они дали по два-три выстрела вслед, но тут же ринулись обратно. Сержант, не удивившийся девочке на позициях, потянул в траншею и Джейн.
– Быстрее, мисс. Сейчас русские пушкари нас накроют, чтобы дать этим чертям уйти.
Сержант не ошибся. С Редана грянули орудия, и мгновенно – расстояние невелико – им ответили разрывы. Один шарахнул так близко, что Джейн несколько секунд подряд не могла ни видеть, ни слышать, а только думать, и притом глупости. «Если бы попали, можно было бы завтра в госпиталь не идти», – к примеру, думала она.
Потом к ней вернулись все чувства, и Джейн поняла, что пушки умолкли.
– Вы откуда, мисс? – любопытство сержанта все же оказалось не контуженным от пребывания в передней линии.
– Из госпиталя, – ответила Джейн, и сержант не стал задавать лишние вопросы.
– Возвращайтесь, мисс. Будет нужно – сами к вам друзей притащим латать и штопать. Без работы вам не остаться: днём пули, ночью ножи, а бомбы – сутки напролёт. Говорят, возьмём город со дня на день, но мне кажется, повозимся ещё, так что и госпиталь потрудится.
Несмотря на страх и смятение от последних событий, Джейн заметила: это единственный человек, который за последние дни усомнился в завтрашнем или послезавтрашнем взятии Севастополя.
Она поблагодарила сержанта и пошла назад. Идти назад было чуть легче, чем на передний край: появилась луна.
Когда отставной сержант, так до конца и не понявший, для чего его пригласили в Освалдби-Холл, оплатив дорожные расходы, и наградили пятью фунтами, отбыл, в комнате опять установилось молчание. Его прервала тётя Лиз:
– Генри, как ты мог… Ты говорил, что это нужно для твоих дел, но неужели… – И утонула в рыданиях.
Мистер Стромли сидел неподвижно. Лайонелу он напомнил самого себя, когда первый раз сломал ногу и опасался лишний раз пошевелиться.
Лайонел заговорил:
– Миссис Стромли, миссис Дэниэлс, извините, но мне нужно поговорить с мистером Стромли. Тётя, это очень важный разговор, я очень прошу вас…
Они остались одни.
– Ты передашь полиции все, что нарыл… то есть нашёл? – хрипло спросил мистер Стромли.
– Это зависит от одного очень важного обстоятельства, – тихо ответил Лайонел. – Мистер Стромли, ответьте мне на главный вопрос: имеете ли вы сведения о наёмном убийце, посланном вами к отцу?
Долгое молчание. Казалось, мистер Стромли думает изо всех сил. Его жилы вздулись, взгляд был опущен. Было непонятно, что он собирается сделать: выскочить из комнаты или задушить Лайонела.
Но он глубоко вздохнул и ответил:
– Мистер Саутби, скорее всего, находится сейчас под Севастополем.
– Мистер Стромли, – сказал Лайонел. – В ваших личных интересах немедленно отправиться в Крым, отыскать этого господина и присмотреть за ним. Точнее говоря, отменить данный приказ. Только при соблюдении этого условия удастся обойтись без полиции. Я желаю вам удачи в пути, это в наших общих интересах. Прощайте!
На батареях царила суматоха, после недолгого перерыва пушки опять начали громить Севастополь. Избавиться от этого грома было нельзя, но по крайней мере, возвращение в неглубокий тыл избавляло от суеты. Когда же Джейн вступила в ложбину, ведущую к дому, то даже стало тише.
Поначалу Джейн хотела вернуться в госпиталь, но одна мысль о Мэрдо Кэмпбелле избавила её от этой затеи. Конечно, глупо, конечно, он спит… все равно, лучше провести эту ночь дома. А завтра? Как быть с мундиром?
Пожалуй, один день в запасе у неё ещё был, но послезавтра раненый выздоровеет окончательно и потребует форму. За такой срок её не скроит, не сошьёт ни один портной. Значит, лгать? Делать это самой, втягивать портного? Рассказать правду?
Джейн чуть не застонала. Для лжи не хватало сил – все силы ушли на побег Саши. Для правды – смелости. Если бы её прямо сейчас, на тропинке, спросили, где мундир лейтенанта Кэмпбелла, ей было бы проще молча застрелиться. Кстати, не так и трудно: пистолетик по-прежнему в ридикюле.
Она сделала ещё несколько шагов, и тут Крим тихо зарычал.
Джейн остановилась. Возможно, ей и вправду придётся застрелиться, но пока она этого не сделала, в мире остались другие заботы. К примеру, понять, что встревожило пса.
Она взглянула вперёд, посмотрела на папин домик, их крымскую недвижимость. Луна, оседлавшая небосвод, светила неплохо, и Джейн разглядела двух… нет, трёх… нет, даже четырёх человек возле дома. Один подсаживал другого на крышу, двое затаились у дверей, готовые ворваться. Не будь канонады, её шаги давно бы услышали.
На миг, на один только миг, Джейн замерла. А потом к ней вернулись и сила, и смелость, и вообще она будто проснулась. Она же убежала из дома, проплыла несколько морей, протряслась тысячи миль, чтобы спасти папу! Подумать только, она была готова застрелиться из-за какого-то мундира!
Эта гневная мысль не прошла без следа. Джейн вспомнила и то, что хотела застрелиться, и из чего хотела застрелиться. И, пока вспоминала, пальцы вытащили пистолет.
Он был маленький, удобный… к сожалению, однозарядный. «Даже если промажу, папа проснётся», – успокоила она себя, и тут же дала мысленную пощёчину за такое малодушие. Негодяев – четверо, в доме лишь папа и Мэрфи, проснувшимся солдатам понадобится минуты три, чтобы прибежать. Пуля не должна уйти к Луне.
Ничего не зная об американских ковбоях, но действуя интуитивно, Джейн вытянула левую руку, используя её как приклад. Положила правую кисть на левую…
Только бы не дрогнула левая рука. Только бы сердце не сбило прицел своим стуком. Жаль, здесь нет Саши, он выстрелил бы лучше.
Сон, очередной страшный сон. Я целюсь из пистолета в человека, который лезет в дом, чтобы убить папу.
Один негодяй уже залез на крышу и подтягивал сообщника, помогая подняться. По лицу Джейн поползла капля – пот или злая слезинка. Она испугалась, что не сможет видеть, и поторопилась дёрнуть за курок.
Вспышка. Грохот. Лёгкий толчок в руку.
В первый миг Джейн поняла, что промахнулась. В следующий уточнила: промахнулась в негодяя, залезшего на крышу, но угодила в его напарника, уже почти подтянувшегося к товарищу.
Одна пуля произвела двойной эффект. Негодяй рухнул на землю, но в падении не успел или не захотел отпустить руку напарника на крыше, поэтому свалились оба.
