Приказ самому себе - Дьяконов Юрий Александрович (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Но ты ведь всегда была отличницей! К тебе придираются…
Она ходила в школу, говорила с завучем, учителями. Сильву снова спрашивали. И опять — четверки и тройки… Эльвира Карповна на чем свет ругала школьные программы, нечутких учителей. Но тройки-то оставались. И она теперь носилась по городу в поисках самых лучших репетиторов.
В самый разгар поисков простодушная Зойка предложила:
— Слушай, Сильва. Придумала! Я ведь тоже ничего не соображаю по математике. Так давай попросим Сашу Магакян?! Она как профессор. Берет любую задачку, раз-раз — и готово! — Зойка увлеклась и не видела, каким злым стало лицо подруги.
— Дура набитая! Ну и иди к своей Сашке! Изменница!
— Что ты? За что ты? — бормотала Зойка, пятясь к двери.
Сильва невзлюбила Сашу Магакян с первого дня. Не нравилось в ней все: и сухая, легкая фигура, и темные тревожащие глаза под широкими сросшимися бровями. Смотрят так, будто хотят прочитать самые тайные мысли. Не нравились быстрые угловатые движения, ее голос, громкий и уверенный. Не нравилось, что она обо всем имеет свое мнение и готова защищать его до конца. Не нравилось все, во что она была одета, к чему прикасалась.
В первый день, когда новый класс строился во дворе, Сильва увидела двух мальчиков, которые держались вместе, и спросила:
— Зойка, тебе кто из мальчишек нравится?
— Мне?! Да никто. Все они какие-то… одинаковые.
— Врешь, Зойка. Все разные. Вон стоят. Беленький и черненький. У беленького глаза большущие и чистые-чистые. А лицо печальное. А у черненького, что в очках, лицо какое? Умный, наверно.
— Умный? — переспросила Зойка, разглядывая Женю Карпенко. — Жалко его. Тихенький. Его, наверно, мальчишки бьют.
— А вон, Зойка, смотри, толстяк какой! Надулся, как индюк! — и они весело расхохотались, глядя на Валерку Сундукова.
Беленький и черненький, Зиновий и Женя, не обратили на Сильву никакого внимания. Это ее очень обидело. А когда выяснилось, что мальчишки дружат с Магакян, то они стали казаться Сильве такими же кривляками и зазнайками, как и их подружка.
Зато Валерка Сундуков сразу заметил Сильву и вскоре сунул ей записку: «Давай дружить. Ты такая красивая…»
Зойка ужасно удивилась, увидев недели через две после этого разговора в гостях у Сильвы Валерку:
— Он же такой… Ты сама говорила, — шепнула она.
— Он рыцарь… — ответила Сильва и отвернулась.
… Через два дня после ссоры Сильва простила Зойку.
— Только никогда не говори мне о Сашке, — потребовала она. — Воображает: и председатель, и чуть не отличница. И мальчишки вокруг нее крутятся. Смотри, на всю жизнь поссорюсь!
Зойка глядела на злое, ставшее от этого сразу некрасивым лицо Сильвы. Внутри что-то протестовало. Что ей сделала Саша плохого?
Но четырехлетняя привычка слушать свою умную красивую подружку победила. Поссориться навсегда? Из-за Саши?.. Да ну ее! Может, она и правда плохая? И все с мальчишками…
— Что ты, Сильва! Разве я тебя на кого-нибудь променяю!..
— Ну, Сильва, радуйся, — однажды сказала мама, возвратясь с заседания родительского комитета. — У вас будет настоящий классный руководитель. Очень, очень симпатичная женщина. Она у вас наведет порядок…
Когда Валерий Сундуков перешел в пятый класс, его мама, Капитолина Никаноровна, собрала дома тайный «педагогический совет»:
— Нужно смотреть вперед и сделать все, чтобы Валерик, закончив школу, поступил в институт до призыва в армию…
— Неужели у них нет сердца! — всплеснула руками бабушка Адель Спиридоновна. — Ведь ему, как воздух, нужно образование!
— Ах, оставьте вы сердце в покое! — отозвался Валеркин папа Геннадий Лукич. — Стукнет девятнадцать, забреют в солдаты — и прощай институт! За два года он все забудет.
— Нет! Ребенок будет в институте! — пристукнула мама рукой, унизанной золотыми кольцами.
— Но с двойками в институт не проскочить, — заметил папа.
— Так придумай же, Геня, что-нибудь! — вскрикнула бабушка.
— Ой, мама! Будто ты не знаешь нашего Геню! Он и пальцем не пошевелит для родного ребенка, — раздраженно сказала мама.
— Ошибаешься, Капа! — папа поудобнее положил под спину диванную подушку. — Даю идею: материальное стимулирование!
— А-а, — отмахнулась мама. — Ему все уже покупали… — она смолкла, потерла пальцами лоб и вдруг тряхнула головой так, что зазвенели подвески на серьгах: — Есть идея! Есть…
В конце лета Валерку познакомили с новым методом.
— Теперь, Валерик, ты сам кузнец своего счастья! — сказала мама — Хочешь иметь всегда карманные деньги — учись хорошо. А мы будем тебя поощрять. Заключим с тобой договор…
Валерка скривился. Учиться на одни пятерки? Ишь, чего захотели! Деньгами соблазняют. Они и так у него будут. Не даст мама, гак потихоньку сунет бабушка. И у отца выпросить можно, если с подходом… Его притягивало слово «договор». Похоже на игру, но есть тут что-то взрослое… Валерка знал: хочешь получить от родителей что-то — запрашивай вдвое!
— Вот еще!.. Рубль за пятерку. Раз пятерка — значит, пять рублей. За четверку — четыре… — ошарашил Валерка родителей.
У мамы глаза стали круглыми. А папа сказал, ухмыляясь:
— Вот так хватка! Ну и Валерка! Сразу быка за рога.
Неблагодарный мальчишка! — наконец обрела дар слова мама — Ты не хочешь в институт? Может, ты хочешь в грузчики?..
— А грузчики побольше папы получают, — отпарировал он.
— Нашел, с кого пример брать! Да разве наш папа получает? — возмутилась мама. — Кошкины слезы! Видишь, Геня, как ты дурно влияешь на мальчика!.. — И мама, уже забыв, о чем был разговор, разносила папу в клочья за неумение жить по-настоящему, зарабатывать большие деньги.
— Капа! Довольно!.. Ты думаешь, у меня нет самолюбия? — папа демонстративно встал, ушел в зал и включил телевизор…
Но они скоро помирились. А бабушка шепнула Валерке:
— Соглашайся. Разве у тебя нет бабушки? Я добавлю…
Переговоры возобновились. Договор выглядел так:
«Валерий Сундуков, с одной стороны, и Мама, Папа и Бабушка, — с другой, заключили настоящий договор в следующем:
Валерий обязуется до окончания десятого класса учиться только на „5“ и „4“, а Мама, Папа и Бабушка обязуются выплачивать ему единовременно (за каждую оценку) вознаграждение в следующих размерах: за „5“ — 2 рубля, за „4“—1 рубль. За „тройку“ не выплачивается ничего. А если Валерий получит оценку „2“, то он обязан вернуть маме 50 копеек (за каждую „двойку“), и, кроме того, на 3 дня лишается права смотреть телевизор».
Папа отнес «Договор» в Валеркину комнату.
— Пусть тут висит! Чтоб не забывал, — и приколол к стене.
Бабушка сочла это неэстетичным и вставила «Договор» в рамочку. Но через несколько дней Валерка, ожидавший прихода товарищей, содрал «Договор» со стены вместе с гвоздем и затолкал за батарею. Бабушка обиженно поджала губы, но не сказала ничего.
С появлением «Договора» Валерка только и думал, как от родителей получить побольше, а им не отдавать ничего. А тут, как назло, двойки посыпались… Вообще вначале он растерялся.
Хорошо было раньше. Одна учительница. Уроков мало. А если задали трудное — не беда. Стоит только повздыхать, как:
— Что, миленький? Не получается? — тотчас откликнется бабушка — Пойди, солнышко, разомнись. И что так детей мучают?..
Пока он играет, бабушка, как приклеенная, сидит над задачкой. Упорная. Все равно своего добьется. Закричит радостно:
— Валерочка! Переписывай, а то скоро мама придет, — и тотчас спохватится — Ох ты, господи! Еще же за хлебом бежать…
Перепишет Валерка — и гуляй хоть до вечера.
А в пятом уже не то. Предметов целый десяток! И учителя разные. Как к ним подладиться? Каждый свое требует. Бабушка за тебя географию не выучит. И по математике она уже не очень. Раз часа три решала задачу про трубы и бассейны. Сказала:
