Летчик Мишка Волдырь - Гершензон Михаил Абрамович (книга регистрации .TXT) 📗
— Я ему не высохну, — говорит Карась, расправляя по песку смятые полы.
Снова доняла жара, — ни облачка, ни ветерочка.
— Ребята, кто на бревна?
Одно за другим выплыли в море изглоданные волной и червями коряги. На такой хорошо лежать и легко подгребаться руками. И где ее ни брось, наутро море выволочет ее снова на берег. Ленька Александров остался на берегу. Бьется, силится спустить на воду огромнейший дуб. Бревно у самой воды, у Леньки в руках— крепкий рычаг, но ему не удается своротить колоду с места.
— Гундосый! Чистяков! Карась! — зовет он на помощь.
Наконец, Чистяков подплыл к берегу. Под двумя рычагами бревно качнулось и село на воду.
Ленька, отгребаясь шестом, поплыл верхом, как на коне.
— Дай-ко, я нырну с него!
Чистяков влез на колоду, разбежался — и прыг— головой вперед.
— Хорошо!
Вернулся — и снова.
За ним — Карась, за Карасем — Волдырь, за ним— Шурка Фролов.
— Ладно тебе! Да ну, будет, мое бревно! — замахал шестом Александров.
— А тебе что, жалко?
— Не жалко, а мое бревно, не пущу.
— Мое, мое! У, язва! — сунулся к нему Горохов.
— Не лезь, говорю, сшибу!
— А ну, тронь!
Александров двинул шестом и скинул Горохова с бревна. Бревно кувырнулось, и когда снова, покачиваясь, остановилось на воде, Щурка, Карась и Чистяков оседлали его прежде, чем Ленька успел за него ухватиться.
— Слезайте с бревна, мое бревно, — ныл Александров.
Горохов, вскарабкавшись на колоду, утирал мокрою рукою слезы.
Скоро разревелся и Ленька. Он стряхнул песок со своего пальто, накинул его, мокрехонькое, на плечи и побрел один по шпалам, жаловаться Катерине Степановне.
— Ленид Иваныч, скинь портки на ночь, а как день — опять одень! — крикнул ему вдогонку Шурка Фролов.
Так готовились ребята к отлету.
XXXII. Возвращение
XXXIII. Всесоюзные планерные испытания
Сентябрь на исходе, а все еще горячо жжет солнце на Кавказе.
И горячо еще жжет солнце в Крыму.
Здесь, в 20 верстах от города Феодосии, среди холмов, широкою улицей раскинулась деревня Изюмовка. Издалека видать ее — блестят белые земляные хаты, рябит в глазах черепица.
Деревня деревней, круторогие коровы щиплют и пережевывают траву, под ногами шныряют цыплята.
Но кто увешал всю деревню номерками и надписями? И надписи какие чудные! «Технический комитет», «Служба погоды», «Медицинский пункт», «Караульное помещение».
А вот, повыше, над деревнею, на склоне холма Кара-Оба, — гляди что творится! В два ряда стоят просторные палатки — ангары, — целых одиннадцать палаток, а перед палатками — птицы, — большие белые птицы, распластав крылья, дружною стаей уселись на склоне холма.
