Трофейная банка, разбитая на дуэли - Крапивин Владислав Петрович (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Потом Лодька велел себе больше не думать и выключился. И проспал бы школу, если бы не мама...
В школе Лодька ни к кому из них не подходил, встреч не искал. Они — тоже... Ощущения потери и горечи по-прежнему не было. Наверно, оно придет позже. А гордая обида — она да, была! Но он терпел... Он даже получил две пятерки — по немецкому и по Конституции СССР. А дома стиснул зубы и сел за алгебру — Варвара, видимо, осатанела от весенних настроений и задавала выше головы.
Весна, кстати, вернулась. После ночного ливня принялись набирать цвет яблони и сирень. До обалдения пахло свежей тополиной листвой...
Во вторник Лодька изловил в школьном коридоре Борьку, прижал к стенке и потребовал объяснений.
Борька сопел и говорил бестолково:
— Ну, чё зря психовать-то... Ну, раз так получилось. Клим сказал, что иногда в мужской компании четыре человека это оптимальное число...
— Какое число?
— Это... оптимальное. То есть самое подходящее. Как у мушкетеров, там ведь тоже было четверо...
Лодька "Трех мушкетеров, как известно, не читал, но в персонажах разбирался. По фильмам. Понятно, что решительный и "благородный" Клим — Атос, хитроумный Эдик — Арамис, любящий покушать Борька — Портос. А кто д'Артаньян? Аркашенька, что ли? Этот "колокольчик"?
Спрашивать Борьку, куда они ходили в воскресенье без него, без Лодьки, он не стал. Это было бы унизительно. Он только подвел итог:
— И лишним оказался именно я. Это и понятно...
— Чего понятно-то... — слабо огрызнулся Борька.
— То самое, что понятно и тебе! Клим-ворошиловский папа майор МГБ, а мой — в ссылке. Есть такие стихи: "В одну телегу впрячь не можно..."
— Клим никогда ничего такого не говорил! — завозмущался Борька. Искренне.
— Конечно, не говорил! Держал в уме. А может, и с папочкой посоветовался: надо ли дружить с "таким мальчиком"...
Лодьке все это пришло в голову только сейчас. Но он сразу же уверовал в свою догадку. Правильная ли была догадка, он никогда не узнал. Но и отбрасывать ее не старался...
В шесть вечера Лодька пришел на репетицию во "Дворец". Надеялся, что вдруг появится Стася. Уж она-то никогда бы не встала на сторону бывших его друзей! Но Стаси не было. Он спросил о ней у Агнии Константиновны. Та ничего толком не знала: "Болеет еще..."
Клим приблизился и снисходительно сказал:
— Молодец, что пришел. Мы боялись, что обиделся...
— На кого? На вас? На предателей не обижаются...
Если бы Клим вспылил! Или попытался бы что-то объяснить! Начал бы рассказывать, что за дело было у них позавчера!.. Но тот пожал плечами и отошел. "Ну и гуляй... оптимальный мушкетер"...
В среду на перемене к Лодьке подошел Аркаша.
— Лодя. Ты как-то говорил, что у вас дома есть старый абажур с кисточками. Ты не мог бы принести на репетицию? Можно сделать шляпу для разбойника. А то не хватает реквизита...
"Ну, Колокольчик..."
— Аркаша, — бережно сказал Лодька. — Ты думаешь, мне сейчас до абажуров?
— Ой, да ты все еще переживаешь? — удивился он. — Нашел из-за чего...
Аркаша, он был все же не такой, как те. Не совсем такой. И Лодька сказал честно:
— Я даже не знаю, из-за чего переживать. Меня просто выпнули. Когда вы пошли на какое-то тайное дело.
Аркаша Вяльцев залился смехом:
— Ох какое тайное! Климу ударило в голову, что теперь он влюблен в Каневскую, а с Агатой пусть ходит Эдик! Борису вообще никакие девицы не нужны, он это сразу сказал. А Каневская считается, будто она твоя. Вот Клим и решил тебя отодвинуть...
"И это —всё? И это — "дружба без щербинки?" — ахнул про себя Лодька. Спросил с презрительной ноткой:
— И что дальше?
Аркаша простодушно разъяснил:
— Ну и то самое. Стася наладила "почту". Спустит из форточки кошелек на нитке, туда положат письмо, и она тянет. Это они с Агатой как-то договорились. Вот Клим и решил ей письмо отправить, про то, что хочет с ней дружить... А ты там, конечно, был не нужен. Каневская спрашивает: где Лодя? А Клим пишет: он не хочет с тобой видеться, потому что ты на него перестала обращать внимания... Или еще почему-то...
У Лодьки захолодели щеки.
— Аркаша... ты хоть понимаешь, какие вы сволочи?
Он не обиделся, но удивился:
— Да ты что? Это же как игра... Ну, разве можно ссориться из-за девчонок?
Лодька спросил с интересом:
— А тебе не кажется, Вяльцев, что ты сейчас предаешь их?
Он удивился опять:
— Да чего такого-то? Мы же клятву не давали, что это секрет. Я хотел, чтобы ты зря не мучился...
"И правда — колокольчик, которому все равно, под какой дугой звонить..."
— Спасибо, Аркаша... А во "Дворце" скажи, что я больше не буду ходить в кружок. В принцы не гожусь...
После уроков Лодька рванул к Стасе. Поколотил кулаком в доски знакомой двери (рядом надпись на фанерке: "Каневским стучать два раза"). Обычно звякала щеколда и можно было подняться по лестнице. Но сейчас к нижней двери спустилась Стасина мама.
Лодька не был хорошо знаком с ней. С отцом и старшим братом — да, они знали друг друга неплохо, а Стаськина мать всегда держалась в стороне. И Лодька не удивился, что она не узнала его (или узнала, но не захотела называть по имени). Он сказал:
— Здрасте... А Стася...
А она:
— Мальчик, ты насчет кружка? Стася не будет больше ходить туда. Она слаба после болезни, а впереди экзамены. Очень прошу, не беспокойте ее больше...
Надо было сказать "извините", повернуться и независимо уйти.
Чтобы уйти, сил хватило, а на "извините" и на гордый вид их не было. Ну и... наплевать! Если бы она хотела, нашла бы способ как-то связаться с ним. А если не хочет... ну, ее дело. А что там будет у нее с Климом — тоже наплевать...
На всякий случай он сходил к тополю с дуплом, но нашел в "почтовом ящике" лишь коробок со своим старым, так и не прочитанным письмом. Ну, что же...
Снова Лодька понял, что в нем нет ощущения безнадежной потери. То есть печаль была, но не расслабляющая, а замешанная на каком-то сердитом азарте: "Вы со мной так? Ну, ладно! Посмотрим, что дальше..." Видимо, не смотря ни на что, энергия весны проникала в Лодьку и нашептывала ему: "Жизнь — штука сложная, в ней хватает горестей и неудач... и все-таки она интересна..."
Правда, ночью, вспомнив каток и красную варежку за пазухой у девочки со светлыми косами, он чуть не всплакнул. Но сдержался.
А на следующий день Лодька пошел в кинотеатр "Комсомольский", где опять (который раз в том году!) крутили фильм "Дети капитана Гранта". Песня о веселом ветре вдохнула в Лодьку новые силы. Он решил, что теперь будет вспоминать ее в любые трудные моменты.
Это имело смысл еще и потому, что вплотную приблизились экзамены.
Это надо же, какие зверские мучители школьников сидели в ту пору в Министерстве просвещения РСФСР! В седьмом классе — девять экзаменов!
Ну, понятно, что выпускной класс. После него — Свидетельство о неполном среднем образовании. Это, если тебе хочется, начало взрослой жизни. Но зачем столько испытаний на неокрепшие ребячьи плечи!
Ребята, однако держались. И Лодька держался. Он отодвинул от себя прежние переживания, сцепил зубы и думал лишь об одном: "Не смей провалиться ни на одном..."
Диктант написал на четверку (по-дурацки пропустил в слове "цветы" букву "е"). За письменную математику получил, конечно, трояк. За устную алгебру, разумеется, тоже (а за геометрию — четыре!). Зато устный русский и литературу сдал на пятерку. И Конституцию СССР. За остальные заработал четверочки ("А что, мама, разве плохо?"). И с такими оценками подошел к последнему экзамену, к истории.
"Дворцовая" жизнь почти не напоминала о себе. Но однажды, с пятеркой за Конституцию, Лодька шагал домой мимо "Дворца" и не удержался, заглянул во двор через калитку. И... надо же! Клим, Борька, Эдик и Аркаша рубились там в городки! Аркаша увидел "бывшего принца", закричал, как ни в чем ни бывало:
