Наследник фаворитки - Марчик Георгий (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Вначале Юраша жадно разглядывал обезьян, а потом стал отворачиваться. Его чувствительная натура не выдержала. Ему было неловко встречаться с угрюмыми, по-человечески отрешенными взглядами орангутангов и шимпанзе. Зато Алика зрелище забавляло. Он чувствовал себя профессором физиологии.

После осмотра директор пригласил уважаемых гостей в свой кабинет для дальнейшей беседы. Очевидно, на столе была только малая часть звериного пайка, но зато настолько впечатляющая, что восхищенный Алик прищелкнул языком и сразу же заявил, что он напишет о зверинце большой очерк. Здесь были армянский коньяк, водка с медалями, черный угорь, маслины, нежный язык, балычок, ленинградский рулет, белые грибы, красные огромные помидоры, маринованные огурчики…

— За обезьян! — поднял первый тост Алик, внимательно глядя на оранжевую жидкость в хрустальной рюмке. — Мы обязаны им всем, что имеем, и никогда не должны забывать об этом. — Директор насильственно улыбнулся. — И за их двоюродных братьев, — продолжал Алик, — которые, как я сегодня еще раз убедился, не слишком далеко ушли от своих прародителей. — Директор заулыбался смелее. Юраша нажимал на закуску.

Потом принесли вкусно пахнущий дымком, слегка обуглившийся по краям темно-румяный шашлык на шампурах.

— Надеюсь не из обезьяньего мяса? — пошутил Алик.

Директор окончательно успокоился.

— Кушайте, дорогие гости, — оживился он и добавил про себя старую присказку: «Коли совести нет».

— Хотите анекдот, директор? — сказал Алик, аппетитно нацеливаясь на кусок мяса, источающий нежный, прямо-таки дурманящий, щекочущий ноздри аромат. Он захватил его губами, легко прикусил — мясо было сочное и мягкое — и, не торопясь, со вкусом стал прожевывать.

…Солнце было на грани заката, когда отяжелевшие и осоловевшие «корреспонденты» покинули зверинец.

— Директор тоже из нашего клана? — выковыривая из зубов остатки мяса, поинтересовался Юраша.

— Сложный вопрос, — ответил Алик, ощущая удовольствие от безбедного существования. — Он продукт бескомпромиссного противоречия между должностью и убеждениями. У него ужасная судьба — всегда ходить по острию ножа.

— Мы могли бы неделю питаться за счет обезьян, — с сожалением заметил Юраша.

Друзья остановились на углу проспекта, закурили и снисходительно поглядывали на прохожих. До конца смены знакомой официантки оставалось еще довольно много времени.

Они молча прошли один и второй квартал, миновали школу, из дверей которой шумной толпой выбегали ребята. Прошли еще один квартал и вышли на площадь. Присели на скамью в сквере.

Рядом шелестел фонтан, вокруг которого, как пчелки, носились на велосипедах малыши, молодые мамы с достоинством катили перед собой коляски. До Алика и Юраши доносились обрывки их неторопливых, степенных разговоров — о новых квартирах, гарнитурах, о работе мужей, о кулинарных рецептах, о нарядах и модах…

Это была другая, мирная жизнь, с ее мирными заботами и волнениями.

Юраша посмотрел на Алика тоскливым вопрошающим взглядом. Ему снова отчаянно захотелось туда — на мирный берег, прочь с опасного пятачка, на который затащил его этот безумный малый, авантюрист, воображающий себя великим полководцем. А тому хоть бы что — сидит, усмехается, вертит в тонких пальцах длинную папиросу.

— Ну чего ты? — ласково, с пониманием улыбнулся Алик. — Опять забоялся? Ах ты тепа, тепа…

— А то, — понурился Юраша, — на войне небось и то легче. Там хоть знаешь, откуда стреляют…

— А ты думаешь, мне нравится наша жизнь? — Алик жадно затянулся, задрал голову и пустил вверх серое облачко дыма. — И мне претит все это. Я тоже человек, и мне тоже хочется спокойно жить. А не бегать как неприкаянному. Как только мы сорвем свой куш — в тот же миг станем самыми добропорядочными гражданами. Не сомневайся, Юрий Константинович.

— Почему я, видите ли, должен стать добропорядочным гражданином? — возмутился Юраша. — Я и сейчас не жулик. Ты за меня не расписывайся, пожалуйста.

— А кто я, по-твоему? — мрачно спросил Алик, пытливо вглядываясь в лицо Юраши и с горечью понимая, как ненадежен его приятель. — Я тоже не жулик какой-нибудь. Ты же знаешь. Я ищу свою удачу. А чтобы найти ее, надо использовать любую возможность. Пока, к сожалению, обстоятельства против нас. Но наступит день, когда мы подчиним их и станем победителями. А что бы ты делал, хотел бы я знать, если бы не встретил меня?

— Не знаю, — неуверенно ответил Юраша. — Я бы, наверное, возвратился в свое ателье. Меня примут — они обещали. В конце концов и там можно прилично зарабатывать…

— Чепуха! — Алик даже сплюнул от возмущения. — Какая чепуха! Быть дамским портным? Боже, избавь его от этого позора!

— Ну, ты, полегче! — усиленно задышал Юраша. — Полегче, я говорю. За такие речи можно по физиономии схлопотать.

— Ну что ты, что ты! — оторопел Алик. — Я не имею в виду ничего плохого. Я только хотел сказать, что ты достоин лучшего. Да, лучшего. Но само оно в руки не приплывет — за него нужно бороться. Вспомни Леона, о котором я тебе рассказывал. Чем он кончил? Зашелудивел, как бродячий пес. А все потому, что плыл по воле волн. И не имел никакой руководящей идеи…

— А-а, какая тут идея… — досадливо поморщился Юраша. — Разве это идея — облапошить фаворитку?

— Конечно, нет, — поддакнул Алик. — Охотно соглашаюсь. Мне, например, деньги нужны не для того, чтобы кутить, а для того, чтобы быть свободным.

— То есть не работать, — с презрением сказал Юраша. — Этого ты боишься?

— Нет, нет, ты меня не совсем правильно понял, — смешался Архипасов. — Дело не в работе, а в обстоятельствах… — Алик почему-то опять вспомнил Леона, и ему стало совестно — похоже, он говорит то же самое, что и тот тип: «Докатился, слава тебе…» Алик стушевался и замолчал, лихорадочно обдумывая, что бы такое поубедительнее выложить усомнившемуся простаку.

— Да ну тебя! — махнул тот рукой. — Кто о чем, а больной о болячках. Слышал я уже об этих обстоятельствах. Надоели они мне хуже горькой редьки. Придумай еще что-нибудь. Об идеях тоже слышал. — Юраша презрительно засмеялся. — Связался я с тобой на свою голову. Поверил твоим сказкам. Да делать нечего — потерплю еще немного. Посмотрю, чем все это кончится.

— Вот увидишь, — воспрянул духом Алик, — все будет в лучшем виде. Ты еще посмеешься над своими страхами, когда твои карманы доверху будут набиты монетами.

Он смотрел на Юрашу и не узнавал его — перед ним сидел благочестивый мирянин с евангельской кротостью на лице. «Вот так иезуит! — с острой неприязнью подумал Алик. — Настоящий хамелеон! Сладу с ним нет. Все он взбрыкивает. Каждый раз его надо взнуздывать, вести на жестком поводу. Ничего, пусть покобенится. Пока он мне нужен, я потерплю. Но потом, когда дело будет сделано, этот милый доброхот выкусит у меня…»

Мир между духовным пастырем и божьей овечкой был на время восстановлен.

— Кстати, о любви, — после долгого молчания заговорил Алик. — Этот червь точит меня и сейчас. Не мог бы ты исполнить одну мою весьма деликатную просьбу? Я буду бесконечно благодарен тебе, голубчик.

— Какое поручение? — напрямик спросил нетерпеливый Юраша. — Если по части женщин — валяй. — Его самого томила скука, хотелось не просто бесцельно фланировать по улицам, а действовать, жить, к чему-то стремиться, быть увлеченным, как эти студенты, которым он завидовал и которых не понимал и презирал одновременно. За что и почему, он и сам не знал.

— Передашь записку той солнечноволосой девочке, которая родилась, чтобы по меньшей мере стать кинозвездой. Она зажгла во мне огонь, который уже не погасить.

— До первой же новой смазливенькой рожицы, — съязвил Юраша. — А записка, между прочим, отличная улика.

— Да, ты прав. Записочка, увы, не подходит. Передашь изустно, словами. Только ничего не перепутай.

— Не перепутаю, не бойся.

— Будь осторожен. В этом доме живет моя тетя. Веди себя культурно. Да не ляпни лишнего при родителях. Ты из райкома комсомола. Улавливаешь?