Жизнь и приключения Заморыша - Василенко Иван Дмитриевич (читать книги онлайн TXT) 📗
Мы стали заходить во дворы и спрашивать, нет ли работы. В одном дворе мы сложили из камня забор, в другом напилили целую кучу дров. Конечно, все тяжелое делал Петр, а я только ему помогал. За день мы заработали рубль и двадцать копеек.
Солнце светило, светило - и вдруг пропало: это оно зашло за высокую с зубцами гору.
- Вот и вечер, - сказал Петр. - Теперь надо о ночлеге подумать. Не знаю, как на твой вкус, а по-моему лучше всего нам лечь на пуховую постель и укрыться черным бархатным одеялом.
Я сказал, что и у меня такой же вкус, и мы по широкой каменистой дороге пошли опять вверх.
Тут дома уже попадались редко, а по обе стороны рос густой лес. Петр свернул с дороги и зашагал между деревьями. Чтоб в темноте не потеряться, я вцепился в его пиджак. Ноги мои все время скользили и скользили, но что было под ними, я не знал. Мы остановились около какого-то черного и в темноте страшного куста.
- Вот тут мы и переночуем, - шепнул Петр. - Хвоя - наша пуховая постель, а черное небо - бархатное одеяло. Запах-то какой! Чувствуешь? Как раз в эту пору сосна цветет.
Пахло, правда, хорошо, но в лесу я был впервые и с опаской спросил:
- А волки нас не съедят?
- Самые прожорливые волки - там. - Петр показал в сторону, откуда мы пришли.
Как и на пароходе, он опять завернул меня в свой пиджак, и мы легли рядышком под кустом. В лесу было тихо-тихо, только когда налетал ветерок, к нам доносился шум, и я не знал, шумели это верхушки деревьев над нами или море внизу. Да еще слышно было, как звонко и дробно стучат копыта о каменистую дорогу: там все ехали и ехали экипажи. А с густо-синего неба по-прежнему светили звезды. Я прищуривал глаза, тогда от самой большой звезды ко мне тянулись сквозь ветки тоненькие голубые ниточки. От всего пережитого за день мне захотелось спать, и я уже задремывал, когда увидел новую звездочку: она светилась не вверху, а внизу.
- Петр, что это? - спросил я. - Почему тут звезды на земле?
- Спи, спи, - сказал Петр. Он, наверно, подумал, что я уже вижу сон. Но потом тоже заметил голубенький огонек и засмеялся.
- А, ты вот про что! Это светлячок. Их много здесь, таких червячков. Звезды мерцают, а светлячки светятся спокойно.
Я положил голову Петру на плечо и опять посмотрел на большую звезду в небе. Теперь, наверно, и наши все спят не в комнате, а во дворе, где отец сколотил деревянный помост на кольях. Может, мама вот так же смотрит на эту звезду и так же тянутся к маминым глазам голубые лучики, а в глазах мамы полно слез.
- Петр, мы скоро заработаем рублей пять или семь? спросил я.
- Как повезет, - ответил он. - В Ялте много нашего брата. Сюда на заработки даже из самой Персии нужда гонит людей. Ничего, как-нибудь заработаем. Лишь бы нам пореже с полицией встречаться, а в случае чего - и в рыбаки с тобой пойдем.
Я и раньше замечал, что Петр не любит встречаться с полицией, и теперь спросил:
- Петр, а отчего ты боишься полиции? Ведь мы с тобой не разбойники.
Но он на это ничего не ответил, а стал рассказывать, как целый месяц ловил с рыбаками на крючки стерлядь.
Голос его делался все глуше и глуше, а потом и совсем пропал.
Проснулся я оттого, что вокруг меня все звенело.
Я сначала щурился от света, а потом рассмотрел, что земля, на которой я лежал, усыпана тонкими зеленоватыми иголками и круглыми с трещинами шишками. К небу поднимались прямые, будто медные, стволы со странными игольчатыми листьями на мохнатых ветках.
Птички, серенькие, красно-зеленые, желтые в черных крапинках, одни с длинными клювами, другие со смешными шляпками на макушке, перелетали с ветки на ветку, суетились, дрались, пищали, свистели, щелкали. А в кустах и траве что-то звонко стрекотало, будто хотело еще больше раззадорить всех этих птах.
Петр сидел на земле с полуоткрытыми глазами. Спиной он упирался в дерево, а руки держал скрещенными на груди. Заметив, что я проснулся, он кивнул мне и опять опустил глаза. Посидел так, вздохнул и будто про себя сказал:
- Хорошо на воле. Лучше воли ничего на свете нет.
Эти слова про волю я от него слышал уже много раз.
- Петр, а разве ты был в неволе? - спросил я.
- От тюрьмы да от сумы никогда не зарекайся.
Вот всегда так: его о чем-нибудь спросишь, а он ответит и на это и в то же время будто еще на что-то.
Мы съели калач, которым запаслись вчера в городе, и выбрались из леса опять на белую каменистую дорогу.
Но в город мы не вернулись, а с широкой дороги свернули на узкую и пошли по ней мимо каменных заборов и чугунных с прорезями ворот. Сквозь прорези были видны богатые дома, горки с цветами, дорожки, усыпанные мелкими круглыми камешками. А сквозь одни ворота мы даже увидели огромную лягушку, изо рта которой высоко вверх лилась вода.
- Зайдем! - сказал Петр. Он просунул руку в прорезь ворот и открыл засов.
На нас сейчас же бросилась с хриплым лаем кудлатая собака, такая злая, что на ней даже шерсть дыбом встала. Но Петр на собаку не обратил никакого внимания и пошел прямо к дому. Наверно, это ей показалось удивительным: она перестала лаять и оторопело посмотрела нам вслед. Из каменного сарая вышел горбатый мужик с ключами на поясе и закричал на нас:
- Вы зачем ворота открыли? Кто вам позволил? Шляются тут с раннего утра!
- Мы открыли, мы и закроем, - миролюбиво сказал Петр. Спроси у своих господ, нет ли какой работенки. Мы ничем не побрезгаем.
Но ключник продолжал кричать на нас и гнать со двора. Петр не обиделся.
- Нет - так нет. Сейчас водицы напьемся и пойдем.
Мы подошли к лягушке и стали ртом ловить воду прямо на лету.
Вода была вкусная и такая холодная, что занемели зубы. Ключник носился около нас, размахивал руками и то хрипло, то визгливо кричал:
- Шаромыжники! Босовня! Гляди-ко, чужую воду пьют, как свою собственную! Еще вздумают портки под фонтаном стирать! Вот кликну сейчас полицейского - насидитесь в участке!
Петр умылся и вытер подолом рубашки лицо.
- Славная водица, - похвалил он, очень довольный. Потом сказал ключнику с доброй улыбкой: - Ну чего ты желчью исходишь? Глянь-ко, пес - и тот понял, что мы не жулики, а ты у своих господ злее пса кудлатого.
От этих слов ключник еще больше озлился и начал плеваться.
