Всё, что осталось (Записки патологоанатома и судебного антрополога) - Блэк Сью (электронные книги бесплатно .txt) 📗

Останки полностью соответствовали данным, указанным в документах.

С учетом короткого светового дня, длившегося не более шести часов, нам требовались генераторы и переносные лампы, чтобы работать стандартными десятичасовыми сменами. Обогреватели тоже бы не помешали, но их нам так и не предоставили. Суровая шотландская зима была в самом разгаре, сырая и морозная. Мы работали, утопая в мокрой глине; пытаясь сделать шаг назад, мы оставляли сапоги в грязи, потому что не могли вытянуть их из этого болота. Ноги у нас постоянно были холодными и влажными. В таких условиях рабочий день кажется особенно длинным и тяжелым. Тем, кто считает судебную антропологию увлекательным занятием, я советую провести денек на Старом кладбище в Монкленде, в январе, промерзшим до костей, стоя по колено в грязи, когда стенки могилы грозят вот-вот обрушиться на тебя и сделать своей следующей жертвой.

Когда мы удалили из ямы днище гроба миссис Макнелли, то сразу обнаружили гроб мистера Эптона. Металлический блеск и изменившийся звук под лопатой, которая наткнулась на дерево, указали нам на то, что гроб на месте. Он был из прочной древесины — традиционно для того времени, — в полной целости и сохранности. Блестела, как выяснилось, табличка с именем покойного. Ее осторожно сняли и вытерли, чтобы проверить имя, возраст, а также дату смерти. Мистер Эптон лежал ровно в том месте, где должен был лежать, вся информация оказалась верной. А вот чего мы не знали, так это где точно находится Мойра — внутри гроба, под ним, сбоку или даже в еще одном гробу, ниже, в котором шесть лет назад похоронили его жену. Все эти варианты казались возможными и поэтому нуждались в проверке.

Мы сняли крышку гроба мистера Эптона и под ней обнаружили его прекрасно сохранившийся скелет. Мы осторожно перебрали все останки, чтобы убедиться, что среди них нет детских костей (их не было), а потом, косточка за косточкой, переложили их в еще один мешок и передали на хранение до момента, когда их можно будет вернуть назад в могилу. Боковые стенки гроба аккуратно разобрали, чтобы обнажить дно. С наибольшей вероятностью, если теория Сандры была верной, Мойра должна была лежать под дном гроба мистера Эптона и над гробом его жены. Мы вынули дно, и тут обнаружилось, что между ним и следующим гробом не поместится и папиросная бумага. Где бы ни находилась Мойра, между гробами мистера и миссис Эптон ее точно не было.

Это, однако, не означало, что ее не могли затолкать в какой-нибудь угол ямы, поэтому мы продолжили копать по бокам, а также в изножье и в изголовье могилы. Ничего. Последним мы обследовали гроб миссис Эптон. Когда могилу, перед похоронами мистера Эптона, вскрыли, злоумышленник мог взломать этот гроб и положить Мойру внутрь. Как и у ее мужа, гроб миссис Эптон находился в отличном состоянии. Когда мы подняли крышку, то обнаружили под ними лишь останки самой пожилой дамы. Мы изучили пространство вокруг гроба, но ничего не нашли. В могиле на Старом кладбище Монкленда Мойры точно не было.

Очень нелегко было сообщать эти новости Сандре, которая так надеялась вернуть останки семье Мойры и всей общине Котбриджа и неустанно боролась, чтобы получить разрешение на вскрытие могилы. Это стало тяжелым событием и для родных мистера Эптона, случайно оказавшихся задействованными в деле, к которому они не имели никакого отношения. Их участие — свидетельство того, насколько далеко расходятся волны от такого рода преступных деяний. Они тоже надеялись, что тело Мойры окажется в могиле, ведь только это могло оправдать их переживания, связанные с эксгумацией. Они тоже были сильно разочарованы — как и весь город. Останки похоронили заново, и они провели мемориальную службу на могиле.

Девочка, бесследно исчезнувшая в Котбридже в 1957 году, до сих пор считается пропавшей, и ее дело не закрыто. С момента ее исчезновения прошло шестьдесят лет, поэтому количество людей, которые могут что-то знать о том случае, стремительно уменьшается. Маловероятно, что кто-то окажется в суде в связи с ее пропажей, главная цель поисков сейчас — принести мир в сердца ее пожилых сестер, для чего необходимо вернуть им ее останки.

Не так давно полицейские осушили и обыскали один из участков Монклендского канала, получив сообщение, что в ночь ее исчезновения кто-то видел, как в воду там бросили мешок. Радар показал некоторые аномалии на дне канала, и туда направили водолазов. Наша команда снова собралась вместе, но на этот раз нам представили кости крупной собаки, возможно, немецкой овчарки. Полиция продолжает поиски, и возможно, однажды нам повезет — в результате расследования или просто по счастливой случайности.

В случае с Рене и Эндрю Макреями, исчезнувшими на двадцать лет поздней Мойры, у тех, кто может сообщить какую-то информацию и облегчить страдания родных, времени не намного больше. Неопределенность — одно из самых тяжких испытаний, выпадающих на долю тех, чьи родные пропали. Если работа, которую мы делаем, способна принести им хоть какое-то утешение, то она стоит любых усилий. И если окажется, что преступник, их убивший, еще жив, то он понесет наказание. По делам об убийстве срока давности нет.

Глава 8

Invenerunt corpus — обнаружено тело

Без тела расследование обстоятельств исчезновения человека сильно осложняется. Однако оно проблематично и тогда, когда тело найдено, но нет никаких указаний на личность.

К сожалению, как мы уже видели, предположение о том, что для каждого обнаруженного неопознанного тела должно иметься соответствующее заявление о пропаже человека, которые надо просто сопоставить между собой, слишком упрощено. Заявление может быть сделано в другой стране, в отделе полиции, удаленном от места обнаружения тела, либо за много лет до него, и пылиться, забытым, в архиве. Может случиться и так, что никакого заявления не делалось вообще — никто не заметил пропажи человека, либо не озаботился тем, чтобы поднять тревогу. Некоторые считают подобные случаи печальной особенностью современного общества, но в действительности существуют люди, которые не хотят взаимодействовать с другими и быть частью общества, и, если они не совершили ничего противозаконного, их право на уединение и анонимность должны соблюдаться. Когда люди, предпочитающие жить в одиночестве и безвестности, умирают также в одиночестве и безвестности, их опознание может представлять определенные проблемы, причем, в некоторых случаях, неразрешимые.

Промежуток между смертью и обнаружением тела заметно осложняет задачу. Однажды нас вызвали в государственную квартиру в Лондоне, где жил какой-то китайский джентльмен. Он полтора года не вносил квартплату, и поэтому совет принял решение о выселении. Каково же было потрясение приставов, когда они обнаружили квартиросъемщика мертвым, лежащим в кровати, завернувшись с головой в одеяло. Он скончался во сне примерно год назад, и труп успел скелетироваться. Матрас и одеяло послужили стоком, впитав в себя все жидкости, образующиеся в процессе разложения, отчего мягкие ткани высушились, а тело превратилось в мумию.

Мужчина жил один и умер один, никто не знал его имени и не волновался о его пропаже. При опросе соседи сообщили полицейским, что не заметили его отсутствия, хотя некоторые, поразмыслив, вспоминали, что обращали внимание на обилие мух у него на подоконнике с внутренней стороны примерно пару месяцев назад, а также неприятный запах, но списывали все на гниющие пищевые отбросы, разогретые летней жарой.

Причину смерти установить не представлялось возможным, равно как получить образцы отпечатков пальцев, ДНК или стоматологическую карту, чтобы убедиться, что это останки именно того человека, который снимал квартиру. Его опознали на основании расы и возраста. Иногда, в дебрях большого города, в окружении миллионов людей, можно оказаться невидимкой.