Всё, что осталось (Записки патологоанатома и судебного антрополога) - Блэк Сью (электронные книги бесплатно .txt) 📗
В отсутствие очевидных улик или указаний на семью, родственников или коллег, способных пролить свет на обстоятельства смерти, полицейское расследование так ни к чему и не приводит. В идеальном мире у полиции был бы неограниченный бюджет и достаточное количество персонала, чтобы разыскивать всех пропавших и опознавать все безымянные тела. Однако мы прекрасно сознаем, какие ограничения на нас накладывает реальность, и, с учетом постоянно растущего количества исчезающих, всегда будут те, кого не удастся найти, живым или мертвым. Практически в каждом полицейском отделении есть дело о человеческих останках, которые, несмотря на все усилия, так и остаются неопознанными. Каждый год какие-то из них хоронят, безымянными, в отсутствие родных и друзей, потому что полиции так и не удалось установить, кем они были при жизни.
Когда умирает большинство из нас, вопрос об опознании не стоит. Обычно это происходит в присутствии медиков, дома или в больнице, а те, кто погибает в результате инцидента, как правило, имеют при себе документы: кошелек или сумку с кредитными картами, правами и другими бумагами, подтверждающими их личность. Даже если при теле ничего нет, имеются зацепки, позволяющие его опознать, если оно обнаружено в доме, где человек жил, или в машине, которая ему принадлежала, поэтому дальнейшее расследование не представляет особых затруднений — за всеми нами тянется бюрократический бумажный след. В подобных ситуациях быстро находится кто-то из родных, способный подтвердить личность покойного и помочь с опознанием.
Самая большая проблема возникает, когда тело обнаруживается внезапно, в каком-нибудь укромном месте, обычно уже разложившееся, и без всяких указаний на личностную принадлежность. Обычно выясняется, что и в базах данных отпечатков пальцев и ДНК по нему тоже ничего нет. Именно тогда на сцену выходит судебная антропология, обычно представляющая последний шанс опознать безымянный труп.
Процедура, которой мы следуем, четко задокументирована и опирается на здравый смысл, логические научные толкования и внимание к деталям. Как уже говорилось в главе 2, есть два типа идентичности, которые мы стараемся установить, работая с анонимными останками: биологическая идентичность, к которой относятся базовые классификаторы, и личностная идентичность, то есть имя покойного. Вторая обычно вытекает из первой, но даже в этом случае нам нужно запастись временем и терпением. Естественно, мы сразу же снимаем отпечатки пальцев и берем образцы ДНК в надежде, что обнаружим совпадение по базе данных. Однако в большинстве случаев надежда не оправдывается и нам приходится переходить к старой доброй антропологической экспертизе.
Люди разделяются на несколько основных классификационных категорий, которые помогают нам сузить спектр вариантов. Если смерть наступила недавно, больше шансов, что нам удастся в точности определить четыре базовых классификатора биологической идентичности: пол, возраст, рост и расу. Эти характеристики позволяют составить профиль человека, то есть сообщить, что обнаруженные останки принадлежат женщине, белой, в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет, ростом около 160 см. Очень важно правильно определить эти показатели, потому что ошибка может привести к тому, что труп никогда не будет опознан, или сильно задержать расследование. Если нас приглашают в суд в качестве экспертов, то наше мнение должно опираться на серьезные научные основания, поэтому нам приходится всячески избегать соблазна строить собственные предположения.
Детерминант первого признака биологической идентичности, пола, однозначен — перед нами либо мужчина, либо женщина. Термин «пол» в данном случае относится к конкретному определению, используемому в нашей сфере деятельности, и его нельзя путать с «гендером», который больше связан с личным, социальным и культурным выбором, и может расходиться с биологическим полом.
Генетической нормой для человеческого генома является наличие сорока шести хромосом, объединенных в двадцать три пары. Одна хромосома в каждой паре — половина вашего генома, — наследуется от матери, вторая — от отца. Двадцать две пары, хоть и различаются немного между собой, имеют одну и ту же «двоичную» форму (их можно сравнить с парами относительно одинаковых черных носков), в то время как в двадцать третьей, связанной с полом, хромосомы различаются (как носки разного цвета).
Как большинство из нас помнит из школьного курса биологии, хромосома X является признаком женского пола, a Y — мужского (особенно в SRY-гене хромосомы). У женщин объединяются хромосомы XX, а у мужчин — XY. Хромосому X мы все наследуем от матери. Если хромосома, унаследованная от отца, тоже X, ребенок родится с комбинацией XX и вырастет в женщину. Если от отца унаследована хромосома Y, ребенок вырастет мужчиной. Существуют частные случаи нарушения хромосомных пар, в том числе синдром Клайнфельтера (XXY) или синдром Тернера (ХО), но они настолько редки, что я не сталкивалась с ними ни разу за все время работы.
Будущий эмбрион обладает генетическими признаками пола с первого же момента, когда сперматозоид проникает в яйцеклетку, но в первые недели внутриутробного развития он как бы асексуален, то есть не имеет внешних признаков мужского или женского пола. Еще на восьмой неделе, когда мягкие ткани только начинают формироваться, нет возможности различить признаки пола, однако к двенадцатой уже можно сказать, какого пола может быть плод. Когда мама проходит первое ультразвуковое исследование, пол ребенка можно установить по видимым внешним гениталиям.
В наши дни некоторые больницы предпочитают не сообщать пол ребенка, отчасти из-за нехватки персонала и времени на обследование, но также и из других соображений, например, судебных исков в случае ошибки, или риска селективных абортов у пар, в культуре которых младенец определенного пола ценится выше другого. Поэтому пол ребенка может храниться в тайне вплоть до его рождения — как и происходило до появления ультразвука. Мне даже нравится элемент неожиданности; я никогда не хотела заранее знать пол моих будущих детей. Как выразился мой тесть, «если у него одна голова и по десять пальцев на руках и на ногах, то какая разница?»
Если родители все-таки хотят знать пол, а врач, проводящий обследование, готов им его сообщить, то вывод делается по тем же визуальным характеристикам, что и при родах, когда пол объявляет акушерка — если у ребенка есть пенис, то это мальчик, если нет, девочка, что и регистрируется официально. Это может быть ошибочно с точки зрения и биологии, и социологии, и культуры, но с начала времен пол определяли именно так, и ничего другого пока придумать не удалось.
В этот момент закладывается краеугольный камень, на котором будет основан дальнейший ход жизни ребенка. Его будут растить как мальчика или девочку, со всеми культурными атрибутами, соответствующими данному определению, на том лишь основании, что у него имеется — или нет — визуально фиксируемый пенис. Если не произошло ошибки, то во время полового созревания у мальчика разовьются гениталии соответствующего размера (яички и пенис), волосяной покров будет формироваться по мужскому типу, на руках, ногах, груди, подмышках, лобке и лице, а голос станет грубее. У девочки вырастет грудь, расширятся бедра, вырастут волосы в подмышках и на лобке и начнутся менструации. А теперь представьте, какое потрясение переживает подросток, когда, прожив двенадцать лет мальчиком, вдруг видит, как у него начинают расти молочные железы, или, считая себя девочкой, замечает волосы у себя на груди. Пубертатный период — очень тяжелое время, когда особенности телесного развития выходят на передний план, и внезапные перемены подобного масштаба, вполне естественно, сильно сказываются на психологическом состоянии подростка.
В большинстве случаев наш пол при рождении определяют правильно, но судебный антрополог всегда должен иметь в виду и весь спектр других возможностей. Будь все мужские скелеты голубыми, а женские розовыми, нам было бы куда проще. Как бы смешно это не звучало, давайте ненадолго допустим именно такое обозначение для мужских и женских отличительных особенностей. Пусть голубой означает присутствие SRY-гена и продукцию тестостерона, а розовый — его отсутствие и доминирование эстрогена. У каждого ребенка вырабатываются оба гормона, но в разном соотношении. Поскольку у мужских эмбрионов всего одна Х-хромосома, вдобавок к доминирующему тестостерону они производят также эстроген, в рамках нормального биохимического функционирования. У женских тестостерон вырабатывается в меньших количествах, без участия Y-хромосомы, в яичниках и надпочечниках. Если вы, дамы, в этом сомневаетесь, дождитесь менопаузы, когда выработка эстрогена снизится и тестостерон возьмет свое, и вы увидите, как у вас начинают расти усы и борода. Бородатые женщины из знаменитых викторианских цирков — не капризы природы, а обычный вариант биологической нормы.
