Родина крылья дала - Коваленок Владимир Васильевич (мир книг .TXT) 📗
После ухода Петра Климука и Мирослава Гермашевского я не переставал думать: что же надо сделать, чтобы отвоевать пространство у грузов? Экспедиция посещения тоже доставила для нас солидный багаж, который был размещен внутри жилых отсеков станции. Вскоре мы стали замечать, что ночной сон не приносит ожидаемой свежести и бодрости. Предположил, что в невесомости воздух, т. е. атмосфера станции, тоже невесом. Наши же спальные места находились на потолке, отгороженные от рабочего отсека перегородкой приборного оборудования. Решил провести эксперимент. Готовясь ко сну, уже находясь в спальном мешке, я взял мягкую укладку со спортивным бельем и бросил в противоположный борт. Пакет долго рикошетировал от одного борта к другому и через некоторое время очутился рядом с моим лицом. Я обратил на это внимание Саши. Он заинтересовался и проделал то же сам. Пакет повис у него перед лицом. Десятки раз повторилось одно и то же: пакеты возвращались к нашему изголовью. Эврика! Стало понятно. Да ведь мы же дышим воздухом, который сами же выдыхаем, а ведь он обеднен кислородом. Отсюда и такое непонятное состояние после сна. Так мы сделали важнейшее для себя жизненное открытие: из-за размещения оборудования нарушена циркуляция воздуха, образовываются застойные зоны. Но мы не торопились с докладом на Землю. Надо было найти выход.
Несколько дней подряд, выполнив программу дня, я обследовал пространство станции за панелями бортов. Созрело решение: все грузы, все оборудование надо убрать за панели. Однако там место надо было отвоевать. И мы решились на демонтаж кое-какого оборудования, кронштейнов, контейнеров, другого крепежа, который нужен только для выведения на орбиту. Работа эта была трудоемкой, требовала немало времени. Безусловно, эти внеплановые работы никто нам не мог утвердить за счет изменения программы полета. Но мы решили действовать. Занимались перепланировкой и как бы между делом подплывали к иллюминатору, вели наблюдения, делали зарисовки и записи увиденных явлений, фотографировали ручными фотокамерами геологические, океанологические и атмосферные объекты, процессы и явления.
Вскоре ни одного предмета, закрепленного в жилых отсеках, не осталось. Станция стала светлее, уютнее. Сон стал приносить нам ощущение отдыха, восстанавливал бодрость, настроение и работоспособность. Все имущество разместили в оборудованных за панелями нишах, закрепив подручными средствами: резинками, тесьмой, шпагатом. Провели опись всего имущества, инвентаризацию, четко расписав наименование блоков, их назначение и местонахождение. Впоследствии, выполняя различные ремонтные работы, мы удивляли специалистов Центра управления полетом. Мы тратили на это времени меньше, чем предусматривалось программой. Объяснение было простое: организация труда, своих рабочих мест. Мы никогда не тратили и минуты на поиск оборудования, подплывали и брали нужный прибор или блок. Наша жизнь вошла в стабильный ритм, удовлетворение сделанным поднимало настроение, способствовало четкой работе по всем разделам программы. Земля знала о проделанной нами перепланировке, неоднократно просила провести телевизионный репортаж. Мы же хотели к нему основательно подготовиться, откладывали, не хотели, чтобы наши выводы выглядели «сырыми». Только 9 августа я подвел некоторые итоги и сделал в дневнике вот такую запись: «9.08.78 г. Вчера провели телесеанс для специалистов по внутреннему интерьеру станции. Хотелось сказать многое, но, наверное, этого не получилось. Делаю попытку изложить кое-какие вопросы в данной тетради.
1. В целом комплекс не перестает меня восхищать до сих пор. Великолепная лаборатория. Здесь есть все. Очень хорошая технологичность даже для данного этапа. Ведь проводится уже серия замен, ремонтов и т. д. А сколько задач решать можно! Это же огромнейшее достижение нашей научной и конструкторской мысли.
2. Становится очевидным, что сама станция не готова была принимать экипажи столь длительных экспедиций. В сущности она закладывалась только для работы. Наступил совершенно новый период: в станции надо жить и работать. Это уже новый подход, новые требования к станции. Общими словами это может быть сформулировано так: в станции все должно удобно эксплуатироваться, быть ремонтоспособным и технологичным, красивым и изящным. Нигде не должно быть признаков времянок, даже в самых маленьких деталях. К красоте, изящности и удобству внутреннего интерьера необходимо предъявлять очень высокие требования. Я вижу в этом один из резервов усиления работоспособности экипажа, качества работы и т. д. Ведь среди этого интерьера надо жить…»
Далее мною было сделано около сотни предложений, которые после возвращения на Землю с большим интересом восприняли конструкторы космической техники и реализовали на последующих станциях «Салют-7» и «Мир».
Несмотря на большую загруженность, я сделал несколько записей и на раннем этапе пребывания на станции. Привожу их для того, чтобы легче было понять наше становление — как космонавтов и исследователей.
«20.06. Продолжаем готовить станцию к работе. Осталось совсем немного. Сегодня управлял станцией в ручном режиме. Слушается, как игрушка, управляемость отличная. По приборам визуального контроля ориентацию можно строить с точностью до ±10— 15 дуговых минут. Больше надо смотреть на Землю. Вырисовывается план работы, наблюдений.
Сегодня увидел, что от Антарктиды идут айсберги — из района пролива Дрейка и моря Уэддела в направлении островов Южная Георгия и Тристан-да-Кунья. Караван айсбергов — словно белые лебеди в океане. В 23.46–23.47 (район Соломоновых островов) отчетливо видел подводные горы, хребты, разломы, изгибы, линии, напоминающие русла рек и дороги. Повторилось это в трех местах в этом же районе. Солнце над горизонтом 25–30° . Надо выпросить время на наблюдение этого района. Видно было сверхотчетливо. Спросить у океанологов: может, они знают о них, подводных горах, и подскажут, что такие действительно есть. Сегодня вышли на солнечную орбиту. Солнце не заходит. Космические полярники! Так будет 5 суток.
С Сашей много шутим, смеемся. Сегодня обсуждали вопрос обострения восприятия, смеялись. С первого дня делаем все сообща. Если один что-то делает, то и другому всегда есть работа. В иллюминаторы надо всегда смотреть вместе. Мы летаем с Сашей с хорошим рабочим настроением. Не подаем виду и не думаем, что своим полетом делаем кому-то одолжение. Оба гордимся, рады и довольны, что нам доверили такое большое дело. Намерены довести все до конца — тогда я буду просто счастлив по-человечески. Трудно ли? Да. Но ведь это дело, ради которого стал космонавтом. Конструкторы, разработчики, руководители и мы должны делать одно — новые шаги в космосе. Надо работать.
Может, я один так мыслю, не знаю. Это мои чувства. Если бы я это говорил на коллективном собрании, то можно было бы думать, что я лицемерю, хочу быстрее полететь. Я так мыслил до полета, так думаю и сейчас, когда летаю.
Пора спать. 0 час. 30 мин. (Первое нарушение режима. Каюсь. Некогда писать дневник)».
«21.06.78 г. Прошел очередной день космического полета. Каждому дню радуешься по-своему. Сегодня закончили расконсервацию. Все идет хорошо. Приступаем к основной работе. Сегодня дали план до 27 июня, 27-го ждем гостей. Придет экспедиция, международная: Петр Климук и Мирослав Гермашевский. Сегодня задумался над программой визуальных наблюдений. Летаем на солнечной орбите, очень интересно. Завтра сделаю первые записи, зарисовки. В невесомости чувствую себя хорошо. У меня уже почти нет прилива крови к голове. Сегодня занимался физкультурой. То, что рекомендовано с Земли, — только для разминки. Крутил дополнительно 15 минут велоэргометр, самочувствие после физо превосходное.
С Землей идет деловой разговор. Чувствую, что они нами довольны (по крайней мере не говорят, что недовольны). Мы Землей тоже удовлетворены. Стараемся все вопросы решать тихо, спокойно, в рабочей обстановке. Подтвердили, что в районе Соломоновых островов есть подводные хребты. Они на 700-метровой глубине. Интересно… Надо еще и еще раз посмотреть.
