Карпатские орлы - Малкин Василий Максимович (книги полностью TXT) 📗

В ходе ночного боя командный пункт полка оказался под ударом группы противника. Большая колонна немцев сбила автоматчиков, оборонявших КП, и атаковала его. В завязавшемся бою, в котором участвовали все, кто был на командном пункте, были ранены адъютант командира полка Гулий и, еще несколько человек. Наши бойцы взяли в плен немецкого полковника и майора.

В ночном бою мы несли значительные потери. Тогда же погиб парторг 2-го батальона гвардии младший лейтенант И. В. Нечесов. Немцы обстреляли группу наших бойцов, с которой он находился, фаустпатронами.

Уже после войны я обратился к А. А. Гришину с просьбой сообщить подробности гибели И. В. Нечесова. Я видел Ивана Нечесова 30 апреля на Одере вместе с Гришиным, в 6-й стрелковой роте. Александр Гришин ответил мне: «В своем письме Вы мне прислали фотокарточку Нечесова. Да, это Иван Нечесов, я его узнаю. Прошло более 20 лет, но он в моей памяти все еще как живой, как будто мы с ним только что расстались. Он был у нас парторгом в батальоне, и последние дни войны мы шли с ним в наступление почти всегда вместе. При бое за Моравска Остраву, я помню, мы с Ваней Нечесовым продвигались от дома к дому. В одном доме мы с ним остановились, освободив чехов из подвала (их туда заперли немцы, но не успели расстрелять, мы помешали). Освободили — и пошли дальше, бой не ждет. В ночь на 1 мая в городе трудно было понять, где немцы, а где наши, и в этой толчее мы разошлись с Нечесовым, я уже не помню, где и как. Утром я узнал, что Иван погиб. Это была большая утрата для батальона, мы потеряли замечательного коммуниста и товарища».

Обстоятельства, при которых погиб Нечесов, более подробно описал мне И. И. Королев, ныне офицер запаса, а тогда, в сорок пятом, — сержант-связист: «Нечесова я видел за час-два до его гибели. В боях за Моравска Остраву я обеспечивал телефонно-кабельную связь от КНП полка до 2-го батальона. Командно-наблюдательный пункт батальона располагался в небольшом доме, недалеко горел завод. Поздно вечером 30 апреля Нечесов в плащ-палатке, накинутой на плечи, явился в штаб батальона. Он пришел из какой-то роты, сейчас уже не помню точно. Спустя некоторое время рядом с нашим КНП началась сильная перестрелка. Оказывается, подошла группа немцев (сколько их было, ночью не удалось рассмотреть), они хотели пробиться из города. Все, кто был на КНП, выскочили из дома и начали отбиваться от наседавших гитлеровцев. Нечесов возглавлял группу бойцов, которые правее нас, связистов, вели бой. В эту ночь мы не отдыхали — вся она прошла в острых схватках. Сколько их было — пять, десять — не помню, одна схватка следовала за другой. В один из моментов подошла к КП наша рота, и Нечесов ушел с ней. На рассвете я увидел Нечесова мертвым — он лежал возле дороги, у небольшого мостика через ручей, там же лежали и другие погибшие в ночном бою. Всех их, героев ночной схватки с врагом, перевезли для захоронения на полковое кладбище где-то на окраине города…

Об Иване Васильевиче Нечесове у меня сохранилась хорошая память. Был он очень прост, доступен, близок к красноармейцам».

Утром 1 мая мне передали партбилет Ивана Васильевича Нечесова, 1917 года рождения, члена партии с 1943 года. Похоронили его вместе с другими гвардейцами 327-го полка, погибшими в Моравска Остраве, в городе Забржек-на-Одере 1 мая 1945 года.

Через 25 лет после гибели И. В. Нечесова бывший командир 2-го батальона Ф. Г. Луков писал мне: «Надо вспомнить хорошими словами парторга батальона И. В. Нечесова — неутомимого и боевого партийного работника, всеми нами уважаемого отличного человека».

Мы потеряли многих в Моравска Остраве — прах их приняла древняя земля чешского народа, за свободу которого они и сложили свои головы.

В течение ночи наша полковая пушечная батарея с боем продвигалась по улицам Моравска Остравы, дошла до центра города. Рассвет застал ее у ратуши. Бой закончился. Несмотря на раннее время, из домов вышли жители. Они приветствовали наших бойцов и командиров как своих освободителей. Улыбки, объятия, слезы радости — все это выражало неподдельную благодарность рабочих Моравска Остравы, стального сердца и угольной кочегарки Чехословакии, воинам Красной Армии, принесшим народу свободу.

Утром 1 мая 1945 года старший лейтенант А. А. Рыбин повел от ратуши батарею на запад, вслед за полком, выступившим на Оломоуц.

Не знал, да и не мог знать тогда Анатолий Рыбин, что он вернется сюда, в Моравска Остраву, через 23 года уже подполковником вместе с нашими войсками, чтобы еще раз помочь чехословацкому народу, защитить его от врагов. В 1945 году Красная Армия помогла народам Чехословакии избавиться от немецко-фашистской оккупации и приступить к строительству новой жизни, а в 1968 году она помогла трудящимся социалистической Чехословакии сохранить свои завоевания в жестокой борьбе с силами внутренней и внешней контрреволюции.

Ранним утром 1 мая сорок пятого года полк собрался на дороге, ведущей из Моравска Остравы на юго-запад. «Кукурузники» — самолеты У-2 — доставили в роты горячую пищу. Бойцы завтракали, радостные от сознания победы, возбужденные.

Когда завтрак закончился, мы провели полковой митинг. Он был коротким. Я зачитал приказ № 353 Верховного Главнокомандующего от 30 апреля 1945 года; всему личному составу полка за взятие Моравска Остравы в этом приказе была объявлена благодарность. Выступил Балов, еще кто-то, уже не помню, и в заключение — командир полка М. Г. Шульга.

— Ну, орлы, на Оломоуц! — провозгласил Михаил Герасимович вместо команды.

И полк колоннами двинулся на юго-запад.

Предстояли новые бои. Но мы уже были у финиша.

Радость светилась на лицах моих однополчан — радость близкой победы.

Глава 8

Здравствуй, Родина любимая!

Враг бежал на запад. Бежал, яростно огрызаясь на выгодных рубежах. Сильно был укреплен и насыщен войсками район Оломоуца. Подступы к нему с востока прикрывались мощной системой огня. Здесь наш 3-й горнострелковый корпус упорно взламывал оборону противника. Она опиралась на глубокий противотанковый ров и систему старых фортов. Оломоуц — узел дорог — немецкое командование стремилось удержать, чтобы дать возможность своим потрепанным войскам уйти в глубь Чехословакии.

Моральное состояние немецких войск после 30 апреля, когда пал Берлин, резко снизилось. И тем не менее наши части в Чехословакии, особенно на оломоуцко-пражском направлении, имели перед собой еще довольно боеспособного противника.

Командовал немецкими войсками в Чехословакии по-прежнему Шернер, матерый фашист, который вместе с преемником Гитлера гросс-адмиралом Деницем делал все возможное, чтобы увести фашистскую армию на запад и сдать ее американо-английским войскам, избежав капитуляции перед Красной Армией. Фашистские руководители Германии все еще рассчитывали договориться с США и Великобританией.

Крупный бой произошел у селения Грабувка, где немцы не выдержали нашей атаки. К 18.00 мы освободили и село Нова-Бялу, недалеко от Грабувкн. Командир батальона Юрков после захвата Грабувки, не мешкая, организовал наступление на село Нова-Бяла, воспользовавшись тем, что немецкая артиллерия стреляла беспорядочно. Огонь велся вслепую, без разведки целей, без точного корректирования. Наши роты стремительно обходили зоны огня и без значительных потерь заняли село.

Пожалуй, отважнейшим среди отважных в этот день был М. А. Игнатьев, заместитель командира 1-го батальона по политчасти. Он появлялся на решающих участках боя и личным примером увлекал бойцов и командиров. Вечером я говорил Михаилу Андреевичу:

— Конечно, война еще не кончилась. И тем не менее надо беречь людей и себя. Пускай часом позже, но все равно гитлеровцы село сдали бы…

— Все это так. Но вы и сами недалеко были…

— И меня надо одернуть. Победа не за горами.

— Вот и оно-то, близкая победа пьянит. И радует. Понимаете — словно крылья выросли, поднимают и несут вперед. И обо всем забываешь…