Убийство Президента Кеннеди - Манчестер Уильям (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Во время полета Джонсон не находил себе места. Его грузная фигура выделялась на фоне пастельных тонов, в которые были окрашены стены салона. Он непрерывно бродил из угла в угол. То ему приходило на ум позвонить по телефону, стоявшему на письменном столе, то он совещался с техасскими конгрессменами, стоя в устланном коричневым ковром проходе, то возился с телевизором. Изображение на экране было плохое. Бушевавшие под самолетом бури искажали лица и голоса комментаторов.
Около Джонсона беспрестанно толпились люди. Паломники шествовали в хвостовой отсек и обратно. К нему подходили и уходили конгрессмены. Валенти, Фемер, Клифтон и Килдаф то появлялись, то исчезали. Когда полет приближался к концу, Клифтон вошел в салон и остался там. С президентом постоянно находились Леди Бэрд, сержант Джо Айрес, Руф Янгблад и Билл Мойерс. Джонсон сказал Мойерсу, что в ближайшие дни весь мир будет внимательно следить за его действиями. Москва не должна обнаружить ни малейших изменений во внешней политике Вашингтона, Западу надлежит проявить стойкость. Важно, чтобы переходный период прошел уверенно и без осложнений.
Утром 11 апреля 1937 года Линдон Джонсон, только что избранный в конгресс, заявил в Остине:
— Не думаю, чтобы я смог когда-нибудь всколыхнуть мир или направиться в Вашингтон и одним махом искоренить все пороки в Америке.
За четверть века его убеждения не изменились. Он не подходил для роли рыцаря в сверкающих доспехах или чудотворца.
Размышляя над преемственностью власти, он принял во время полета ряд решений. Зашел разговор о том, что не следует пускать журналистов на аэродром Эндрюс, Джонсон решительно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — создастся впечатление, что мы впали в панику. Он решил сразу поело прибытия в Вашингтон провести ряд встреч с ведущими правительственными чиновниками. Памятуя о своей прошлой деятельности, он подумал и о встрече с руководством конгресса.
— Каким руководством — от демократической партии или от обеих партий? — сухо спросил Мойерс.
— Обеих партий, — ответил Джонсон, и Мойерс тут же пошел выяснять у Лэрри О’Брайена, кого следует пригласить на встречу с новым президентом. В конечном счете в тот вечер 23 ноября состоялась только эта одна встреча. Сначала у президента возникла мысль собрать по приезде в Вашингтон весь аппарат Белого дома. Однако Банди посоветовал не делать этого, напомнив, что люди еще не оправились от тяжелого потрясения. О’Брайен также стал отговаривать Мойерса от этой затеи. Мойерс согласился с ним, и Джонсон изменил свое решение. До сих пор не ясно, каким путем Джонсону стало известно о том, что члены кабинета путешествуют за пределами США. Правда, был момент, когда он дал указание Клифтону распорядиться о том, чтобы на аэродроме в Эндрюсе его встретили Раск, Макнамара и Банди, то есть три ближайших помощника президента, ответственные в правительстве за вопросы национальной безопасности. Клифтон ответил, что Раск не сможет его встретить. До сих пор не выяснено, объяснил ли он президенту, почему Раск лишен возможности это сделать. Джонсон мог узнать об этом от Банди или от Мойерса, которого проинформировал О’Брайен. Во всяком случае, Джонсон был потрясен, узнав, что шесть министров находятся в полете над Тихим океаном. Он приказал Клифтону проследить за тем, чтобы правительственный самолет немедленно вернулся в Вашингтон. Ему сказали, что он уже возвращается.
Джонсон постепенно постигал, и постигал в наитруднейших условиях, какие только можно себе вообразить, ту незыблемую истину, что глава государства практически лишен семейной тайны. Государственные и личные дела тесно переплетались, зачастую даже в рамках одной беседы. Не успевал он запросить у Маккоуна свежую информацию, поступившую в ЦРУ, как Руф Янгблад ставил Джонсона и его супругу в известность о том, что дочери их находятся в полной безопасности. Люси ничто не угрожало в стенах Национальной кафедральной школы, а Линда была в Остине. Джонсон приказал немедленно приставить к его дочерям агентов секретной службы. Янгблад заверил президента, что их уже охраняют. Руф Янгблад все еще считал, что Джонсонам надо провести эту ночь в Белом доме. Однако президент проявил мудрость и наотрез отказался это сделать. Он сказал:
— С моей стороны это было бы величайшей бестактностью. Я не пойду на это. Янгблад возражал, указывая, что Джонсону «прежде всего необходимо заботиться о своей безопасности».
— Я это понимаю, — отвечал президент, — но вы с таким же успехом можете обеспечить мою безопасность в моем особняке «Элмз». Не так ли?
Янгблад вынужден был согласиться с этим.
Приведя таким образом в порядок свои семейные дела, Джонсон снова вернулся к тусклому экрану телевизора. Кадры на экране напоминали вид, открывающийся через ветровое стекло автомобиля, заливаемое потоком дождя, звук доносился, как из подземелья.
Радио и телевизионные станции уже выработали определенный стиль передач. Он сохранялся вплоть до понедельника. До окончания похорон Кеннеди отменялись все рекламные передачи. Освободившееся в программах время было целиком заполнено траурными речами видных государственных деятелей, восхваляющих покойного президента, интервью с прохожими на улицах и документальными телевизионными кадрами, отражающими наиболее значительные моменты в личной жизни Кеннеди и в деятельности его правительства. Время от времени передавались выпуски последних известий. По телевидению были показаны фотографии церемония присяги, снятые Стафтоном. Командующий войсками США в Бонне привел свои части в боевую готовность на случай возможного вторжения с Востока.
Джонсон продолжал смотреть на изображения, мелькавшие на экране. Они могли любого свести с ума.
Скорбное паломничество в хвостовой отсек продолжалось. Обстановка была мрачной. Президент расположился в кабинете президента Кеннеди, в то время как сотрудники президента Кеннеди в забрызганной кровью одежде или со свертками окровавленной одежды в руках постоянно сновали между Джонсоном и его супругой на пути к овдовевшей первой леди. У Леди Бэрд, одиноко сидевшей на диване, на котором недавно примостился Стафтон со своими камерами, вдруг возникло невероятное ощущение, будто ее. личность раздвоилась. Конечно, все происходящее было вполне реальным, но это происходило не с ней, а с кем-то другим. Она послала за Лиз Карпентер и сказала, что хочет просмотреть с ней свои записи. Лиз показалось, что супруга Джонсона просто нуждается в чьем-то обществе. Мысль о предстоящей встрече с корреспондентами не покидала Карпентер. Она сказала новой первой леди:
— Вас, наверное, попросят сказать что-нибудь, когда мы прилетим.
Подумав минуту, Леди Бэрд сказала:
— У меня такое ощущение, словно все это было каким-то кошмарным сновидением, и сейчас нам нужно найти в себе силы, чтобы продолжить начатое дело.
— Ну что ж, — сказала Лиз, — вот ваше заявление и готово, — и записала слова супруги Джонсона.
Джонсон дал указание Янгбладу, чтобы тот обеспечил охрану у гроба. Агент доложил, что Келлерман по указанию Джерри Бена из Белого дома уже организовал такое дежурство. Келлерман, Хилл, Лэндис и О’Лири охраняли убитого президента и его вдову. Подозвав Мойерса кивком головы, Джонсон сказал ему, что сейчас он не намерен удаляться в спальню, и попросил узнать, не пожелает ли вдова воспользоваться ею, чтобы привести себя в порядок. Мойерс, деликатный вестовой, отправился в хвостовой отсек к Жаклин Кеннеди передать ей слова президента.
По словам вернувшегося Мойерса, госпожа Кеннеди «предпочла остаться возле тела покойного». По ее собственным словам, она сидела и неотрывно смотрела на «длинный-длинный гроб».
Джекки сидела в кресле у прохода около самого гроба. Рядом с ней Кен О’Доннел был погружен в горестные раздумья. После поспешного переоборудования салона в хвостовой части самолета, потребовавшегося, чтобы освободить место для гроба, там остались только эти два кресла.
Годфри, Лэрри и Дэйв простояли около гроба все время, пока самолет находился в полете. Посетители, приходившие сюда время от времени из кабины секретариата, останавливались рядом с ними, переступая с ноги на ногу, чтобы не толкнуть нечаянно друг друга.
