Самозванцы. Дилогия (СИ) - Шидловский Дмитрий (онлайн книга без .TXT) 📗
– Нет, я еще здесь долги не отдал.
– Логично. Так что планируешь делать?
– Знаешь, есть одна семья, которая поручила свою охрану мне. Я тогда не смог ее спасти. А теперь вот подумалось, если страну спасти не могу, так, может, хоть одну семью выручу.
– Что же, задача достойная. Помощь нужна?
– Но ты же не вмешиваешься.
– Я не вмешиваюсь в политику. Я не готов убивать за то, чтобы вместо коричневых концлагерей землю покрывали красные, а вместо красных – белые. Участвовать в спасении людей я готов всегда.
– Но ты понял, про кого я говорю?
– Разумеется.
– Вообще‑то я планировал перебежать к белым сразу после прибытия на фронт и сколотить там боевую группу из самых толковых офицеров.
– Белые разочарованы в Николае. Он ведь для них политическая фигура, а не человек. С глаз долой – из сердца вон. Более того, для белой армии он фигура нежелательная. Слишком разномастное это формирование. Выйди он к белым, у Колчака с Деникиным сразу начнутся большие проблемы. Если они поддержат Николая, то их покинут все сторонники Учредительного собрания и либеральных реформ. Если они не примут царскую чету, то лишатся монархически настроенного офицерства. Так что подарочек‑то с сюрпризом будет.
– Не станут же они их убивать.
– Не станут, разумеется. Но если ты переведешь к белым Николая и его семью, то, как ни странно, сделаешь большой подарок красным. Это приведет к расколу белого движения.
– Почему же в нашем мире коммунисты расстреляли царскую семью?
– Из‑за неадекватной оценки ситуации. В пылу сражения весь мир черно‑белый. Наши – не наши, свои – чужие. Кто не с нами, тот против нас, и так далее.
– Но я же хочу просто спасти людей. Детей хочу спасти. Плевать мне на все эти политические игры.
– Ну так спасай.
– Я планировал собрать для этого небольшую группу офицеров‑монархистов.
– Положим, ты их наберешь. Но зачем такие хлопоты? Может, я заменю тебе этот отряд?
– Ты можешь заменить целый полк, если не дивизию. Но если все, что ты сказал о белых, правда… Что мы будем делать, когда освободим их?
– Об этом предоставь позаботиться мне. Что, если мы отправимся прямо сейчас?
– Пожалуй. Но может, лучше выехать с нашей бригадой и отколоться от нее в пути? Так будет легче проделать часть маршрута. Я включу тебя в состав бригады.
– Теоретически – да. Но, во‑первых, я не вынесу общества твоего Рачковского. От него, кажется, очень воняет луком. И потом, противно видеть рядом с собой человека, который все время думает, что искусно обманывает тебя. А во‑вторых, здешние портье давно уже являются осведомителями ЧК. Тот факт, что ты навещал американского бизнесмена, никак не пойдет тебе на пользу. Послезавтра ты можешь оказаться в подвалах Лубянки, а не в вагоне поезда.
– Черт, я об этом не подумал, – выругался Крапивин.
– Алкоголь затмевает разум, – развел руками Басов. – Пожалуй…
– Слушай, а может, есть возможность переместиться в другой мир? Б каком‑нибудь восемьдесят втором году сядем на поезд Москва – Свердловск и поедем со всеми удобствами. Как раньше.
– Не стоит, – покачал головой Басов. – Во‑первых, тебе будет полезно проехать по стране именно в восемнадцатом. Это должно завершить твою подготовку. Во‑вторых, в восемнадцатом нам будет значительно проще провезти вот это.
Он поднялся, открыл большой платяной шкаф и вытащил оттуда несколько тяжелых чемоданов. Крапивин изумленно вытаращил глаза, когда его приятель извлек из первого чемодана два разобранных автомата и два двадцатизарядных пистолета Стечкина с полным боекомплектом.
– Откуда это? – выдохнул Крапивин, дрожащими руками поднимая знакомое до боли оружие.
– Это мы с Алексеевым подобрали на месте гибели отряда «Гранат» в тысяча шестьсот втором году. – Басов распаковал оставшиеся чемоданы, и на диван легли два тяжелых армейских бронежилета, два шлема и два комплекта обмундирования российского спецназа начала двадцать первого века. – Ты же сам рассказал мне тогда, где они должны находиться. А для того, чтобы больших препятствий нам в дороге не чинили, я изготовил несколько мандатов за подписью Ульянова‑Ленина. В них сказано, что товарищи Басов и Крапивин направляются Советом народных комиссаров в Екатеринбург с особым заданием. Соответствующие образцы я скопировал в архиве Ленина еще в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Ну и соответствующие костюмы я тоже приготовил.
Басов открыл другой шкаф, извлек из него чекистскую кожанку, косоворотку, галифе, сапоги и принялся неспешно переодеваться.
– С этим мы горы свернем. – Крапивин любовно собирал знакомое оружие. – Значит, уходим. Вот ведь смешно, только что стал комбригом. Считай, генеральское звание. И в прошлый раз, считай, генералом был, когда саблю в сердце получил. А не получил бы, так заговорщики бы прикончили. Не любят меня генеральские должности.
– Это ты их не любишь, – усмехнулся Басов. – Ты – честный вояка. Быть генералом – это политика. А про политику мы с тобой уже все обсудили.
– Погоди, – спохватился Крапивин. – А о какой подготовке ты говорил?
– А разве я говорил о подготовке? – изумленно посмотрел на него Басов.
– Ты говорил, что мне надо проехать по стране, потому что это будет завершением моей подготовки.
– Я такого не говорил, – мягко улыбнулся Басов. – Я сказал, что в восемьдесят втором нам сложно будет оружие в поезде провезти.
– Да? – с сомнением произнес Крапивин. – Мне вообще‑то показалось… Впрочем, это, наверное, от выпитого самогона. А все‑таки странно очень. Ты будто знал, что именно так все повернется.
– Я просто вижу чуть больше, чем остальные. Тебе это тоже скоро откроется.
ГЛАВА 28Отставка
– Это конец, Сергей. – Маннергейм сумрачно посмотрел на Чигирева. – Мои регентские полномочия истекли. Красные разбиты и изгнаны из Финляндии, поэтому сенату я больше не нужен. Они не продлят мои полномочия как регента. Хотят посадить на престол Финляндии одного из немецких принцев. Идиоты! Задумались бы хоть над тем, что Германия неизбежно проиграет войну, сейчас это абсолютно ясно. В этих условиях я не могу оставаться на посту главнокомандующего. Я подаю в отставку.
– А может, все‑таки бросим силы на Петроград? – с надеждой в голосе спросил Чигирев. – Вся операция подготовлена нами и выверена. В Генштабе лежит подробный план действий. Петроград совершенно не защищен с севера, все силы красных на Северо‑Западе брошены против Юденича. Совдепия с трудом борется с белыми армиями на юге и востоке. Отразить наш удар им будет нечем. Он станет для Советов если не смертельным, то тяжелым.
– С каким удовольствием я бы сделал это! – вздохнул Маннергейм. – Немцы не дадут. Они заключили мир с большевиками. Очень выгодный для себя мир. Их положение на Западном фронте настолько тяжелое, что они не допустят нашего наступления на Петроград. Они боятся, что тогда большевики обвинят их в подстрекательстве и прекратят выплаты репараций по Брестскому договору. А вести войну на востоке Германия уже не способна. Даже такую убогую, как в феврале. В случае если финская армия перейдет советскую границу, немецким частям приказано арестовать меня и ударить в тыл нашей армии. Агенты, которых мы с вами внедрили к немцам, подтверждают это. Увы, Сергей, у нас не будет ни единого шанса.
– Жаль. А ведь когда месяц назад к вам приезжал Юденич, вы были склонны поддержать его. Сегодня мы могли бы уже взять Петроград и даже отпустить финскую армию домой. У Юденича достаточно людей в Петрограде. Он пополнил бы запасы оружия и боеприпасов на петроградских арсеналах и ударил бы по Москве. Это был бы конец советской власти.
– Конечно. Тогда мы уже были в состоянии перейти в наступление на Петроград и Карелию. Более того, Юденич был согласен с нашим главным условием: признание независимости Финляндии. Но Юденич признал Колчака как верховного правителя России с диктаторскими полномочиями, а тот наотрез отказался признавать независимость нашей страны. На те же позиции встал и Деникин. У этих белых генералов потрясающее свойство: они совершенно не желают видеть реальное положение вещей. Я сильно сомневаюсь, что им будет сопутствовать успех. Жаль только Юденича, это толковый генерал. Надеюсь, ему будет сопутствовать успех.
