Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Людмила задернула шторку и с ходу кинулась мне на шею. Я отнесся к этому спокойно. Позволил ей шарить по моему лицу горячими влажными губами, но до определенного предела. Потом пришлось деликатно, но решительно освободиться и даже пояснить, что почем.
Тем более снаружи наконец началось. Я высунулся в боковое окно. Две редкие цепочки латышей добрались, маскируясь и прижимаясь к стенам до парадного входа (сняв, очевидно, предварительно внешние посты охраны) и заколотили прикладами в толстые двери.
На их месте я сразу, не давая гарнизону времени опомнится, взорвал бы дверь гранатами или динамитным зарядом. Это дало бы серьезные тактические преимущества и нейтрализовало внутреннюю охрану, если она сосредоточилась в тамбуре и рядом.
Теперь же нападающие потеряли темп. Впрочем, другие штурмовые группы уже успели окружить здание и по общему сигналу предприняли атаку сразу со всех направлений. Зазвенели разбиваемые стекла окон первого этажа, с противоположной стороны здания кто-то сдуру или по необходимости первый раз выстрелил. И пошло!
Я еще раздумывал, чем такое начало для латышей чревато, когда ответ прояснился сам собой. Парадная дверь то ли не была заперта вообще, то ли ее быстренько открыли. Два десятка бойцов штурмовой группы разом ввалились внутрь. Дальнейшего я не видел, мог только догадываться по едва слышным звукам. Но догадаться было нетрудно.
Пока с заднего фасада здания громыхал беспорядочные выстрелы (что и нормально – атакующие, видимо, лезут в окна довольно высокого цокольного этажа, немногочисленные защитники отстреливаются как и из чего могут), внутри посольства решительные события уже начались.
Во время непродолжительных, но напряженных занятий с Александром Ивановичем я научился различать дробный перестук автомата «АКСУ», и когда его услышал, то понял, что очередная авантюра товарища Станислава, или господина Сиднея, благополучно закончилась для него неудачей. Слишком деловито и спокойно звучали доносившееся сквозь толстые стены очереди. Так стреляют люди, которым некуда спешить. Отдельные хлопки драгунских винтовок и звонкие длинные очереди длинноствольных «маузеров» на этом фоне звучали неубедительно.
Я представлял происходящее так, будто сам находился в здании посольства.
Штурмовые группы проникли в здание, в его обширный холл перед парадным входом, и сзади в длинный, пересекающий первый этаж коридор.
Сопротивления им не было оказано специально, а потом на четырех дубовых лестницах и окружающей холл галереи вспыхнули яркие аккумуляторные фонари и ударили короткие, предписанные уставом очереди в два-три патрона, которые с расстояния в несколько метров все шли в цель.
Стрелять снизу вверх, в растерянности и панике, против слепящего света – практически безнадежно.
Думаю, поняли это Станислав и Людмила. Только отреагировали по-разному. «Англичанин» вскочил, вопреки моему предупреждению, яростно ударил ногой по тонкому металлу капота и заорал, адресуясь к залегшему с незначительным резервом за парапетом ограды латышскому взводному:
– Вперед, вперед, вашу мать, к окнам, гранатами – огонь!
Команда разумная, но запоздалая. Им бы с этого начать... А Людмила, наоборот, вцепилась мне в плечо.
– Скорее за руль, заводи, назад...
Заводить было незачем, мотор и так работал на холостых оборотах, но идея была здравая, только вот... Дверцу я открыл и уже поставил ногу на подножку. Одновременно увидел, как из распахнутой двери парадного начали высыпаться уцелевшие латыши, которым идея участия в ночном бою внутри незнакомого, пугающе – запутанного лабиринта лестниц, коридоров и комнат показалась совсем не заманчивой.
А тут вдруг, снова без всякого предупреждения, из-за деревьев парка ударили сосредоточенным огнем автоматы группы тыловой поддержки защитников посольства. «Засадный полк воеводы Боброка», можно сказать.
– Ну нельзя же так подставляться, – просто в азарте болельщика заорал я Станиславу. – Что ж вы, кретины, снова без разведки?!
Здесь не было той вакханалии огня, как на Лубянской площади. Зашедшие в тыл латышам автоматчики стреляли короткими, сухо потрескивающими очередями, которые на удалении в сотню метров звучали совсем нестрашно. Но зато огонь велся прицельно и, я бы сказал, беззлобно. Как в тире.
Судя по вспышкам и алым цепочкам трассеров, в парке нападающих поджидало всего человек десять, но хорошо умевших стрелять и не испивающих нехватки в боеприпасах. Позиция у них была идеальная. Толстые, в обхват деревья надежно защищали от ответных выстрелов, если бы таковые и последовали, никто не показывался на открытом месте, а перебежки, если они и были, совершались на открытом стремительно, где-то чуть выше уровня земли. Даже я, находясь вне простреливаемой зоны и имея возможность наблюдать сравнительно спокойно, ничего и никого не видел.
Потери наступающих даже нельзя было назвать «тяжелыми». Это был расстрел мало что понимающих и уже не способных к активным действиям и даже самозащите людей.
Совершенно аналогично той, что уже осуществилась на Лубянке, подготовленная операция. И режиссер у них явно один.
Бежать надо, немедленно бежать, спасая себя и немногих уцелевших в грамотно подготовленной (но только вот беда, без всякого учета реального противника) атаке.
Так я и хотел сказать Станиславу, но не успел. Наверняка посольство защищали отборные профессионалы кадровой белой армии, снабженные самым совершенным оружием, в том числе и приборами ночного видения.
Я даже знал, кто именно здесь был. Виденные мной на полигоне в Харькове рейнджеры Корниловской дивизии. Истинные монахи-рыцари, заслужившие свою схиму в самоубийственных, но победоносных сражениях под Ростовом, Екатериноградом и Ставрополем еще в восемнадцатом – девятнадцатом годах.
Наверняка одетые в гибкие, непробиваемые даже винтовочными пулями бронежилеты и титановые шлемы-сферы с прозрачными бронещитками, приборами ночного видения и лазерными целеуказателями на лбу, да вдобавок исполненные холодной брезгливой ненависти к любому, носящему пятиконечную звезду на фуражке и цветные клапаны, – «разговоры» на груди...
