Неизданные записки Великого князя (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Нет, конечно, с этого начинать не надо, потом, как-нибудь, конечно, следовало довести, что, мол, так и так, Владимир Ильич, вас обманывают о состоянии дел на местах и триумфальном шествии советской власти.
Не надо начинать и со знания фактов, которые известны Алеше, о том, что Советская Власть победит, что атаки Юденича, Деникина и Колчака будут отбиты, потому что будут разрозненными и лидеры белых так и не договорятся между собой. О том, что будут расстреляны царь и вся его семья, брат и Великие князья, тоже наверно, не надо. Это уже исторический процесс, его вспять не повернешь. Главное, что мы победили!
Так что про красный террор, как и белый, пока упоминать не надо. Алеша помнил, о том, что стало с его товарищами по полку, ведь он сам видел, что сделали белые с пленным красногвардейцем. Люди не могли так поступать с другими людьми, даже если они придерживаются противоположной идеологии.
А вот о научных достижениях, которые могут усилить молодую республику Советов, обязательно надо рассказать. Как медик, Алеша был поражен плачевным состоянием медицины, прежде всего антибиотиков. Когда он был на лечении в госпитале, там постоянно умирали раненые от гнойных осложнений, перитонита, сепсиса. Из-за боязни газовой анаэробной инфекции врачи практически сразу шли на радикальные ампутации, превращая раненых молодых людей в безруких и безногих инвалидов. Ранение в брюшную полость практически было пропуском на тот свет…
А ведь многого можно было избежать, вернуть в строй раненых, не плодить калек, выходящих из-под ножа хирурга, будь в арсенале врача антибиотики или хотя бы сульфаниламиды. Немец Домагк открыл красный стрептоцид (первый сульфаниламид) сделанный на основе анилиновых красителей в 1932 г. Вот пусть нынешние русские химики и поищут среди анилиновых красителей вещества с антибактериальным эффектом. У Алеши уже была микробиология во 2 семестре и как хороший студент, он многое помнил и читал. Антибиотики!
Но ведь пенициллин, открывший эру антибиотиков, еще лучше чем стрептоцид, тот кроме как на стрептококков нина что толком не действует. А ведь британец Флеминг начал свои опыты еще в середине 20-х годов, и в 1928 г выделил из плесневого грибка Penicillum notatum вещество, разрушавшее золотистых стафилококков, которые изучал Флеминг. Увидел он это по собственной безалаберности, оставив без присмотра чашки Петри со стафилококками, что привело к проникновению туда плесени. Через некторое время, Флеминг вспомнил о чашках и увидел, что горячо любимые им стафилококки погибли. Другой ученый бы расстроился и выбросил испорченный материал, но Флеминг решил установить, что же погубило стафилококков и выделил из плесени вещество, названное им пенициллином. Дальше уже был процесс разработки технологии. И все это можно сделать уже сейчас, поскольку Penicillum notatum существует с незапямятных времен. Также в природе существует Streptomyces griseum послужившей основой для стрептомицина, второго антибиотика открытого в 1942 г., в мире, известном Алеше но там тоже можно провести исследования гораздо раньше. Стрептомицин стал мощным противотуберкулезным препаратом и сколько миллионов жизней можно было бы спасти, появись он в мире на два десятилетия раньше. Кроме туберкулеза, им можно даже чуму лечить, и в отношении кишечной флоры, расселяющейся по брюшной полости при ранениях кишечника он будет действовать.
Вот где СССР мог бы иметь приоритет. Запатентовав эти препараты, страна получила бы приток золота и валюты, да и все захотели бы дружить с большевиками, разработавшими такие чудесные препараты.
Кстати о золоте и полезных ископаемых. На реке Лене уже известно золото (иначе откуда же там золотые прииски и Ленский расстрел), а вот про Колыму вроде позже узнали. Так же как и про алмазы в Якутии, на реке Вилюй. И про нефть в Татарстане — практически в центре страны, гораздо ближе, чем везти ее из Баку. Из Казани танкерами по Волге, а можно и там, на месте строить нефтеперерабатывающие заводы и получать столь необходимый для аэропланов и автомобилей бензин.
На Южном Урале есть богатые железные руды — гора Магнитная, рядом, на Юго-Западе Сибири в районе Кемерово — уголь, который можно добывать открытым способом, без шахт.
В северном Казахстане — целинные земли с черноземом, которые обеспечат такой урожай, что Россия навсегда забудет о голоде и не случится страшный голод в Поволжье — только начать разрабатывать все это надо как можно раньше.
Ведь следующая война будет войной моторов, надо срочно строить моторы. Кто там конструктор первых советских моторов, вроде Микулин. И работал он с Туполевым (Сикорский же в Америку умотал), строили первые советские тяжелые аэропланы — появись туполевские четырехмоторные бомбардировшики на полтора десятка лет раньше, может, доктрина Дуэ [15], которую Алеша как-то обсуждал с отцом, остававшимся на всю жизнь увлеченным авиацией, и не стала бы такой утопией. Истребители Поликарпова были вполне себе ничего, особенно появись они на те же полтора десятка лет раньше. Нужно только быстрее уходить от бипланной схемы к моноплану и опять-таки все упирается в надежный и мощный двигатель. Не играть с дирижаблями — это дорога в никуда. А вот применение авианосцев сделает дредноуты легкой добычей аэропланов, что, в конце концов, приведет к гибели этих морских динозавров. То есть, молодой республике не стоит тратить деньги, которых у нее и так нет на строительство чудовищных линкоров и тяжелых крейсеров. Будущее показало, что они как огня боятся ударов с неба и из-под воды. Дешевые немецкие подводные лодки чуть было не поставили на колени гордую Британскую империю во время войны, блокировав подвоз продовольствия и сырья, а дорогие британские дредноуты отсиживались в это время в Скапа-Флоу. Вот такой флот и нужен в первые два-три десятилетия СССР — крейсера, эсминцы, подводные лодки, минные заградители. И морская авиация — торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики!
Вот в сухопутной технике Алеша разбирался куда хуже. Конструктор Т-34 Кошкин еще в школу пошел, Калашников не родился. Алеша попытался нарисовать танк и автомат Калашникова, но тут его сморил сон, он сунул блокнот под подушку и забылся тяжелым сном.
Утром его навестил доктор, сухощавый, бодрый старик.
— Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем?
— Хорошо, пробормотал Алеша. Можно мне попросить у вас перо, чернила и бумагу? Он остался один в палате, других больных выписали, или они сами ушли и хотел написать письмо Ленину, пока у него были свежие мысли, которые он записал в блокнот вечером.
— А я вот не считаю, что вы поправились. Нервная система у вас крайне расшатана, Вам нужен покой, отдых и хорошее питание, а ваши "товарищи" настаивают на немедленной выписке. Впрочем, вам решать, насильно я вас держать не буду, но свое врачебное мнение выражу обязательно. Вот и ваш товарищ к вам рвется — тут в дверь просунулась голова Всеволода. А перо и бумагу вам передадут. Хотите написать родным, наверно?
— Привет, — сказал Всеволод. — Обстановка паршивая — немцы лезут в Крым. Руководство Ревкома подалось кто в Керчь, кто сидит дома на чемоданах и ждет эсминца, чтобы эвакуироваться. Драчук, под предлогом того, что немцы могут захватить Романовых, готовит их ликвидацию. Будем ночью брать Дюльбер штурмом. Я уже назначен в разведку, пойдешь со мной? Советую не отказываться, тебя все равно заставят, я слышал, как Драчук говорил Фишману, что он тебе не доверяет, считает самозванцем, чуть ли не юнкером или офицером, присвоившим документы красногвардейца Железного полка. Мол, надо его проверить в последний раз, и если что не так — расстрелять на месте. Они уже расстреляли прошлого члена Ревкома, ответственного за переговоры с Задорожным, охраняющим Романовых. Этот комиссар Задорожный — еще тот фрукт, я его знаю, упертый большевик с бумагой от самого Ленина. Он сделал из Дюльбера крепость, у него железная дисциплина в отряде и они хорошо вооружены. Так что, те, кто пойдет штурмовать Дюльбер в лоб — покойники. Я уже договорился с проводником, он работал в Дюльбере садовником и знает все ходы-выходы. Вот мы скрытно и пройдем там, где никто нас не ждет. Ну что, по рукам? Тогда иду доложить Драчуку, что ты согласен. Выходим сегодня ночью.
